— Ты не перед чем не остановишься?! — скаля зубы, рыкнул Маркус мне в лицо.
— Смотри, а у нас есть, что — то общие…
Жилки на огромной шее заходили ходуном, в районе висков начали проступать черные вены.
«Ой, как страшно!» — мысленно отозвался разум.
Мгновение и Маркус отвел взгляд от моих крайне упрямых глаз. Глаза медленно прошлись по разорванной шее, по напрочь испорченной рубашке, насквозь пропитанной кровью. Глухой рык сотряс окружающее пространство. Еще один изучающий взгляд и император понял, что его правая рука вся в крови. В моей крови. Миг и крепкие объятья разжались, давая мне свободу. Так как ноги все еще не держали, я с глухим грохотом опустилась на траву.
— Милолика, когда ни будь ты меня доведешь. Когда — ни будь я устану и тогда…
Маркус остановился, понимая, что вновь перегибает палку. С высоты своего роста он обреченно смотрел на истерзанную меня и явно не осознавал: чего мне не хватает.
«Свободы»- хотелось закричать во все горло.
Даже Алекс, признал, что со стороны принуждения, ко мне лучше не подходить. Интересно, когда эта истина дойдет до императора?
— Милолика я уже на пределе, — опускаясь рядом со мной, тихо произнес Маркус. — Твое возвращение, смерть отца, коронация, заговоры, покушения. Все за две недели. Да еще, грядущая война…
Маркус резко остановился, изучающее следя за мной. А я озадаченно подняла глаза на императора.
«Какая война? Когда? С кем? В каких масштабах?», — тысячи вопросов разом обрушились на меня. Но я знала, задай их сейчас императору, ответа никогда не получу.
— Какая ты еще маленькая, — покачал головой его величество. — Мой упрямый и дерзкий бесенок…
А я упрямо не отвадила взгляд. Ведь стоит только дать слабину, и от постоянного покровительства мне уже не избавиться. В тот же миг, огромные руки, подхватили с земли. На этот раз объятия вышли нежными и заботливыми. Маркус уверенно прижал меня к груди. Момент и арка портала перенесла нас в спальню.
Молниеносно демон преодолел пространство, разделяющее точку перехода от кровати, и бережно уложил на атласные, чистые пристани.
А я, наконец, смогла расслабиться и оглядеть себя. Хоть чувствовала себя относительно хорошо: собственная регенерация постепенно остановила кровь, и уже начала восстанавливать плечевой сустав. Но внешний вид явно оставлял желать лучшего: вся одежда буквально была пропитана кровью, вперемешку с землей.
«Мне нужно в ванную»- подал логичную команду голос разума.
Маркус предугадал мои действия, прежде чем я смогла, сделать первое движение.
— Лежать! — рявкнул его величество.
Я замерла, вытянувшись «по струнке». И решила, не сопротивляться. На сегодня лимит терпения демона явно был исчерпан. А мне еще столько нужно было сделать… Так, я заключила: испытывать выдержку императора будет излишне. И все ради того, чтобы в последствии, не испытывать на себе богатую фантазию демона тьмы.
Пока я рассуждала, Маркус перенесся в ванную. Через секунду появившись в открытом проеме, без испачканной рубашки, с горой белоснежных полотенец и сосудом воды.
Я нервно сглотнула, представляя, чем грозит мне подобный набор средств.
— Лежать!
Маркус явно читал мои мысли. От этого стало еще хуже.
— Я сама… — пропищала я.
Мое сопротивление в момент было сломлено. Остатки рубашки быстро полетели в угол комнаты. Хорошо, что хоть тренировочная одежда была одета не на голое тело, а избавлять от штанов и нижнего белья Маркус не стал.
— У тебя сердце бьется как у перепуганного кролика, — промокая полотенца в подозрительно пахнущем растворе, тихо проговорил император.
«Весьма несвоевременное замечание», — пронеслась мысль о гастрономических пристрастиях демона.
Явно не смущаясь моим крайне недовольным видом и недоверчивым взглядом, демон со знанием лекарского дела взялся за обработку ран.
— Лежать…
Последовал очередной рык, после моей попытки хоть немного отползти от неожиданного целителя. Расстояние, которого сейчас между нами было минимальным, с каждой секундой уменьшалось до — угрожающего.
Пытаясь отвести смущенный взор от голого торса демона, я еще раз просмотрела на раны оставленные Аластером. В данный момент помощь Маркуса явно была излишней. Немного сна, еды и отдыха, и раны исчезнут без следа.
— Еще раз дернешься, обездвижу, — скучающим тоном произнес Маркус. — Разве тебе не рассказывали, что когти Вуивров пропитаны трупным ядом. Для тебя не смертельно, но хорошего мало. Яд не дает плоти долгое время срастаться и всегда на месте таких ран появляются достаточно болезненные рубцы.
«Как-то я этот момент упустила»- прекращая попытки бегства, мысленно отметила я.
Дальнейшие действия, лечебного характера проходили в полной тишине. Маркус бережно и тщательно обрабатывал каждый порез. Методично и осторожно промывал каждый миллиметр израненной плоти.
— Что ты не поделила с Аластером? — спокойно спросил Маркус, отправляя очередное испорченное полотенце на пол.
— Скажем так: наши точки зрения о ковриках и подстилках не совпали.
Даже если Маркус был удивлен моим ответом, вида он не подал.
Постепенно тазик с прозрачной жидкостью окрасился в багровый цвет, а все полотенца как ненужная ветошь, были испепелены на месте.
— А теперь отдыхай, — теплое одеяло накрыло меня до подбородка. — От обязательного завтрака я тебя освобождаю. А вот на обеде тебе присутствовать придется…
Я в недоумении округлила глаза. А где гневные тирады, о том, что я безответственная и невыносимая? Где предельно детальные инструкции к моему благовоспитанному поведению? Где описание всего того, что мне предстоит попробовать, если подобное повториться?
— Маркус, ты это серьезно? — не выдержала я. — И, что наказания, никакого не будет?
Глаза демона алчно заблестели. Кажется, я сама того не ведая, подала его высочеству замечательную идею.
— Ну, если ты настаиваешь…
Демон решительно подался в мою сторону. Глаза горели огнем, улыбка расплылась в запредельном предвкушении. А мне оставалось лишь пугливо сглотнуть, ком так неудачно затруднивший дальнейшею перепалку. И натянуть одеяло, как хоть какую-то защиту, до самых ушей.
— Лежать, — новый рык заставил меня замереть, и в ужасе закрыть глаза.
А дальнейшее можно назвать лишь абсурдом. Звонкий смех его величества, был лучшим подтверждением того, что со мной только играли. Быстрым движением меня завернутую в одеяло прижали к широкой груди. А сам император довольно опустился на многочисленные подушки.
