— Ваше высочество! Ваше высочество! — просочился сквозь затянувшее рассудок кровавое марево голос Эльса.
Оллин оперся ладонями о пол, приподнялся и огляделся. Все было кончено. Никого в живых не осталось, лишь тела, изуродованные плазмой… Запах горелой плоти. И Айрис, замершая поломанной куклой.
— Вы как? — Эльс, кажется, пробовал поддержать его под локоть.
Оллин зашипел, выдернул руку, на четвереньках подполз к Айрис и упал рядом, головой ей на грудь, холодея от одной только мысли о том, что внутри его лунной бабочки — тишина…
Но нет. Слабое биение. Частое, суматошное и очень слабое.
Задыхаясь, Оллин принялся дергать за шнурок, которым стянули на ее шее плотный мешок. Замер на миг, когда Эльс быстро разрезал его ножом.
— Ваше высочество…
— Заткнись, ну не трогай меня! — почти взвыл Оллин. — Не трогай!
Он обхватил ладонями голову Айрис, приподнял — девушка была без сознания. Такая бледная… А что, если они успели ей навредить? Что, если он не успеет помочь?
— Давайте ее развяжем, — предложил Эльс, — успокойтесь. Все уже сделано.
Оллин глубоко вдохнул сквозь зубы. Выдохнул.
Да, Эльс прав, а сам он ведет себя необдуманно. Конечно же Айрис нужно освободить руки, ноги, потом осмотреть хорошенько…
Он откинулся назад, уселся прямо на пол и несколько минут наблюдал, как Эльс разрезает веревки, стянувшие тонкие запястья и лодыжки.
— Ей что-то кололи, — сказал мужчина, демонстрируя следы от уколов на локтевом сгибе.
— Яд?
— Не думаю. — Эльс покачал головой. — Они ее вогнали в искусственный сон, чтоб не трепыхалась. Давайте увезем ее поскорее во дворец. Там капельницу можно поставить, почистить организм.
Оллин кивнул. Старина Эльс — сама рассудительность…
Он осторожно поднял Айрис на руки и понес прочь из этой страшной комнаты. Впереди шли охранники, Эльс — рядом.
— Где это вы так научились драться, ваше величество? — задумчиво спросил он. — Я даже не помню, чтоб вы чему-то такому обучались.
— Но ты ведь не обязан знать все и обо всех, — тихо ответил Оллин. — Как наследник я готовился к любым поворотам событий. Всесторонне готовился.
— А я думал, вы в основном по женщинам… простите.
— Ничего. Пока коронации не было, прощаю.
«Ваше величество. Эльс назвал меня величеством. Смешно и горько подтверждать свое право быть императором, убивая людей направо и налево».
Он прижал к себе худое тело Айрис Ленне и внезапно горечь схлынула, оставив такую безудержную радость, что он едва не запрыгал, вот так, с ней на руках. Это было такое светлое, такое легкое чувство — просто держать ее, прижимать к себе, ощущать под пальцами ее гладкую шелковую кожу. Оллин просто не представлял, что было бы, успей Катич нажать на кнопку дезинтегратора.
— Эльс, — хрипло сказал Оллин, — я хочу, чтоб ты знал. Если хоть раз… хоть еще раз охрана допустит нечто подобное, вам всем не поздоровится. Я не побоюсь наказывать сам. Ты ведь видел, что я не боюсь?
— Да, мой император, — прошептал Эльс, коротко кланяясь, — я вас понял.
Глава 12
ФАВОРИТКА
Ее вышвырнуло из кошмара так внезапно, что Айрис даже не поняла, что происходит и где она находится. Из багрово-черной липкой гадости — навстречу свету, нежно-розовому, какой бывает на восходе. Она закричала, но с губ сорвался едва слышный хрип. И руки, руки были совершенно свободны. Айрис дернулась и тут же почувствовала, что кто-то придержал ее за предплечье. Сердце заколотилось где-то почти у горла, того и гляди выскочит…
— Тише, тише, — разбил стеклянную тишину приятный женский голос, — все хорошо, госпожа Ленне, все хорошо… Вы в безопасности.
Окружавшие ее предметы медленно обретали четкость, и Айрис узнала и обои, и потолок, и шторы. Заметила, что рядом находится стойка с капельницей, и в вене торчит игла, а по руке вверх и вниз от места укола медленно ползет приятная прохлада.
Снова во дворце! Последнее, что она помнила, — это как ей что-то вкололи, после чего она погрузилась в непрекращающийся кошмар. Значит, ее спасли? Но как? Кто?
Взгляд метнулся к женщине средних лет с каштановыми волосами, стянутыми в узел на затылке. Лицо напудрено до состояния маски, брови жирно нарисованы. Впрочем, приятная. И улыбка добрая, искренняя.
— Я Эльма, работаю здесь, — сказала женщина. — Его высочество приказал сидеть с вами. Вам уже лучше?
— Его высочество? — Голоса не было, только невнятный тихий хрип.
— Ну да, его высочество, — закивала Эльма, — господин Артемис Делайн. Вы же… понимаете, о ком я?
Она понимала. Оллин попросил присматривать…
— Воды, — попросила Айрис.
К ее губам тут же поднесли белую чашку с прохладной водой. Айрис через силу сделала несколько глотков и совершенно без сил откинулась на подушку. Чувство такое, что ее перемололи каменные жернова, как те, что крутились на мельнице неподалеку от замка Ревельшон. Сознание начинало плыть, и Айрис уставилась на Эльму, как на спасательный круг, за который можно уцепиться и не провалиться снова в бесконечный кошмар.
— Как я… здесь очутилась? — прошептала Айрис.
— О, — Эльма загадочно улыбнулась, — это просто ужас, что тут было, госпожа Ленне! Наследник, господин Делайн, когда вас похитили, тако-ое тут устроил! Всех нас собрали в главном холле, и он кружил, кружил вокруг нас, каждого рассматривал, ну точно ястреб… А потом, уж не знаю как, угадал, кто вас умыкнул-то! Это, оказывается, был наш Терен, вот дурак-то. Никогда бы не подумала. И Терен как бросится на его высочество и, представляете, ножом его ударил!
— Ножом ударил, — эхом повторила Айрис и закрыла глаза.
На Оллина напали. Из-за нее. Что с ним теперь? От мысли, что Оллин тяжело ранен, ее резко затошнило, и перед глазами запрыгали черные точки.
— Жив? — выдохнула она.
— Его высочество? Жив, слава Лакшми! Он отправился вас вызволять вместе с Эльсом и его головорезами. Я слышала, когда ходила на кухню, что он такое там творил, просто жуть. Эльс рассказал, что тому гаду, что вас мучил, его высочество своими руками ребра переломал так, что гад и помер. А потом к вам никого не подпускал, все на руках держал.
— Он же ранен был, — пробормотала Айрис, — как он смог…
— Сама не знаю. Видать, подлечили как-то…
Сиделка умолкла. Айрис лежала с закрытыми глазами и чувствовала, что по щекам потекли слезы.
«А потом к вам никого не подпускал, все на руках держал».
Как одновременно больно и сладко от этих слов, и внутри все замирает, словно в предвкушении чего-то необъятно-большого, прекрасного. Откуда оно, это странное желание уткнуться лицом Оллину в ладони? Свернуться калачиком, положить голову ему на грудь и просто лежать рядом и ни о чем не думать. Завернуться в тепло его тела, вдохнуть его запах, такой свежий, аромат ливня в лесу, услышать, как бьется сердце, провести подушечкой пальца по колкой щетине. И легонько, едва касаясь, коснуться губами щеки, чтобы почувствовать…
— Вам плохо? — засуетилась Эльма, — вы побледнели.
— Ничего, — прошептала Айрис, — а когда я смогу увидеть его высочество?
Женщина пожала плечами, смешно топорща накрахмаленный передник.
— Право, не знаю, госпожа Ленне. Идет подготовка к коронации, и господин Делайн целыми днями занят.
— Хорошо, — прошептала Айрис.
А сама тоскливо подумала, что наверняка теперь Оллин не хочет ее видеть. После той безобразной сцены, которую она ему устроила. Еще и укусила. Упрекала, что делают из нее куклу. А он ее все равно бросился спасать, а потом никого к ней не подпускал. Инстинкты аватара? Желание охранять свою самку? Или их связало нечто большее? Как это — любить? Она не знала.
По щекам покатились слезы, и Эльма деловито промокнула их платочком, а сама поднялась.
— Я вам дам успокоительного.
Айрис мотнула головой. Не надо ей ничего. Самым лучшим успокоительным было бы знать, что с Оллином все в порядке и что он ее простил.
