Определённо после того, как я выпью свою первую чашку кофе.
В любом случае, я пересеку этот мост… так сказать… когда дойду до него [2].
Глава 23
Мятеж
— Нет! — прорычал Ревик. — Нет… нахер это всё!
Повернувшись, высокий видящий зло посмотрел на Балидора, и его скуластое лицо наполовину скрывалось тенями, поскольку он стоял у двери. Прищурив свои почти бесцветные глаза, он сосредоточил внимание на углу, где Балидор сидел за столом в маленьком офисе на контрольной палубе.
— Нет, — повторил элерианец. — Абсолютно, бл*дь, неприемлемо, Дори.
Его прозрачные радужки отражали свет, как кошачьи глаза, и слегка светились в тени.
Этот взгляд заставил Балидора невольно вздрогнуть.
Он не видел элерианца таким злым много недель… или месяцев, или даже больше. Балидор определённо не видел, чтобы он так открыто показывал эмоции, даже в те несколько раз в Сан-Франциско и Нью-Йорке, когда он внешне выказывал злость. Что-то в злости Меча в те месяцы без его жены всё равно казалось приглушенным — может, потому что он столько своих чувств запирал за щитами разведчика.
Балидор не должен был удивляться, правда.
Воссоединение Ревика с женой и дочерью уже начало рушить те былые защиты.
Балидор знал, что они с Элли много занимались сексом, ведь именно так видящие заново восстанавливали связь после долгих или травмирующих разлук — а их разлука была и долгой, и травмирующей. Балидор также знал, что Дигойз как минимум частично препятствовал восстановлению этой связи, скорее всего, из-за интенсивности перенесённой травмы.
Конечно, Балидор не хотел всё это знать.
Информация поступала к нему в качестве издержек профессии из-за должности, которую он занимал.
Он также улавливал от Элли раздражение из-за того, насколько опекающим сделался её муж, при этом продолжая держать её на расстоянии вытянутой руки. Балидор это понимал, но задавался вопросом, понимала ли Элли, каким другим стал Ревик — каким другим он был на протяжении всего времени её отсутствия — и что все они тогда предполагали, что его разум травмирован навсегда.
Балидор также задавался вопросом, понимала ли жена Ревика, насколько он уже изменился из-за того, что она и их ребёнок вернулись в его свет в прошедшие недели.
Наверное, она не знала.
Может, Балидору, или Тарси, или кому-то другому нужно поговорить с ней об этом.
Может, надо предупредить её не слишком давить на Ревика, пока он не оправится после того, что с ним сделали Тень и Касс. Может, они все старались не говорить ей слишком много, чтобы не напугать и не обеспокоить — или хуже того, не вызвать у неё чувство вины за то, что произошло в её отсутствие.
Посмотрев на Ревика, нависавшего над его столом, Балидор почувствовал, как его мышцы напряглись.
Разряды, исходившие от Меча, били по нему нестабильными волнами наэлектризованного света. У Балидора перехватывало дыхание от одной лишь их интенсивности.
Он подумывал позвать Врега — возможно, Юми, Деклана или, может, Джона, если Врег разрешит — просто чтобы ему помогли успокоить этого мужчину.
Он задавался вопросом, не надо ли позвать Элли.
Может, ей нужно увидеть это.
Действительно увидеть в действии.
Но эта мысль заставляла его нервничать, и не только потому, что она может до сих пор быть прикована к кровати внизу. Он понятия не имел, как может отреагировать Меч, если они приведут сюда Элли, чтобы она «приструнила» его, вне зависимости от того, чем бы ни были вызваны его страхи.
Балидор знал, что как минимум часть тирад элерианца, продолжавшихся на протяжении последних десяти минут, вызвана настоящими жалобами на беспечность его жены, как минимум в отношении её личной безопасности. Балидор также знал, что дело не только в этом. Не из-за беспечности Элли пострадала от руки Касс — это сделал Тень и сама Касс. Элли не совершила ничего, чтобы спровоцировать тот изначальный трагичный инцидент, что, возможно, в мозгу Ревика делало всю ситуацию только хуже.
Обычно беспечность Элли окупалась.
Более-менее.
Во всяком случае, Вэш предупреждал Балидора, что от неё надо ожидать подобного. По словам Вэша, часть роли Моста заключалась в полном разрушении обычного порядка вещей. Балидор старался сам напоминать себе об этом сейчас, когда в закоулках его света ворочалось беспокойство из-за последних приказов Элисон относительно Дубая.
Балидор знал, что когда дело касалось Дигойза, он имел дело с мужчиной, который всё ещё осваивает способы справиться с интенсивностью света и эмоций, неизбежно приходящих с браком. У Меча были проблемы с контролем и до того, что Касс сделала с Элли.
У него возникли эти проблемы с тех пор, как он узнал, что его жена беременна.
Чёрт, да у него много лет были проблемы в отношении его жены; её беременность только ухудшила всё. Дигойзу и его жене так никогда и не дали времени нормально образовать связь, что только обострило всё остальное, создав между ними пелену недоверия, которая между обычными супругами уже давно рассеялась бы к этому времени.
Балидор знал, что и их недоверие со временем уйдёт, если им просто получиться урвать перерыв, чтобы провести больше времени в свете друг друга. Такое недоверие между связанными супругами было крайне нетипичным.
Однако понимание всего этого не особенно помогало Балидору сейчас — в смысле, не помогало справиться с мужчиной, стоящим перед ним. Какими бы ни были причины эмоциональных реакций Меча, какими бы ни были его аргументы и страхи за жену, аспект травмы всё равно беспокоил Балидора.
Эта травма делала Дигойза в высшей степени непредсказуемым.
— Я подаю ходатайство, — прорычал Ревик, заставляя Балидора посмотреть на него. — Официальное, бл*дь, ходатайство, Балидор. Я доведу это до чёртова Совета, если придётся.
— Официальное ходатайство? — Балидор понимал, что ему не удалось полностью скрыть изумление в своих словах и даже в выражении лица. — Официальное ходатайство о чём именно, laoban? О том, чтобы сместить твою жену с должности?
Когда радужки Ревика заискрили во второй раз, Балидор поднял ладони, пытаясь своим aleimi успокоить другого мужчину, но выражение на лице высокого видящего сделалось откровенно убийственным.
— Ты сам себя слышишь, Ненз? — спросил Балидор. — Ты выступаешь за мятеж, возглавляемый самим мужем Моста. Какие у тебя имеются основания для…
— Я не пытаюсь сместить её с должности! — рявкнул Ревик. — Это не бл*дский мятеж, Балидор. Иисусе. Ты меня вообще слушаешь?
— Вероятно, каждый видящий в этом флоте тебя слышит, брат, — пробормотал Балидор.
— Большинство из них даже не говорят по-английски! Или ты транслируешь это дерьмо по конструкции на случай, если я попытаюсь тебя убить?
Балидор крепче стиснул зубы.
— Нет, конечно, — ответил он. Сделав вдох, он заставил себя говорить более сдержанным тоном. — Я хочу сказать, что каждый видящий в этом флоте воспримет это именно как мятеж, Ненз. Я сильно сомневаюсь, что ты сумеешь переманить многих из них на свою сторону, в каком бы свете ты ни преподнёс…
— Хрень собачья! Им вообще не нужно об этом знать, Балидор!
— А что насчёт самой Элисон? — парировал Балидор. — Ей нужно «знать об этом»? Как ты вообще себе это представляешь — ты открыто воспротивишься её приказам, Ненз, а остальные не заметят? Или ты правда думаешь, что она с этим согласится? Что она просто тихо примет…
— Моей жене тоже придётся просто смириться с этим.
Балидор с неверием уставился на него.
— В смысле? Что, чёрт подери, это значит?!
Когда другой мужчина лишь выпустил очередное облако злости, Балидор вплёл в свои слова нить предостережения.
— Ты не можешь ставить меня в такое положение, Ненз, — сказал он. — Не можешь.
Заставив себя перевести дыхание, лидер Адипана постарался сохранять спокойствие.
