— Нет, я не мог так ошибиться, — вдруг с тоской прошептал Валлиан. — Не мог!
Саймон сразу же понял, о чем говорит друг. Самой страшной бедой для Картаделя было полюбить женщину, предназначенную другому Светочу, а тем более — жениться на ней. Вот только Лайоне об этом пока было не известно.
— Ты не ошибся, Вал, — поспешил возразить Саймон. — Взгляни на чакры жены, на ее ауру. В том, что она делает, нет влечения, нет никакого эротического или сексуального подтекста. Это исключительно эстетическое удовольствие.
— Да. Эстетическое, — внезапно отозвалась девушка. — И немножко чувственное.
Она процитировала кстати вспомнившееся стихотворение.
— Лайона, Вы еще и поэтическая натура? — обратился Саймон к сидящей за спиной женщине, не пытаясь повернуть головы.
— Это не мое. — Честно призналась та. — Терра, поэзия серебряного века в России.
— Ах, вот оно что, — задумчиво протянул Светлейший Пикфорд.
Валлиан тем временем, видимо, действительно взглянул на свою жену «теневым зрением» и немного успокоился.
Наблюдать за тем, как любимая женщина расчесывает друга и заплетает ему одну за другой тонкие косички, начинающиеся почти от линии роста волос и спускающиеся к затылку, было, конечно, странно. Но, в конце концов, не ревнуют же мужья своих жен-парикмахеров к каждому клиенту, которому жена помыла или подстригла голову?
Эта мысль окончательно примирила Валлиана с происходящим. А Саймон, завороженный легкими прикосновениями, все больше расслаблялся, все больше погружался в тихую негу.
— Как же давно ко мне никто не прикасался, — вдруг вздохнул он. — Вот так: без заднего смысла, без скрытых намерений, без желания что-то выгадать… Просто потому что нравится и хочется прикасаться…
— Осторожнее, друг, — хмыкнул Валлиан. — Ты хотел знать, чем меня покорила моя жена? Да как раз этим: ласковыми прикосновениями, за которыми было единственное желание: помочь. Поддержать. Просто потому что мне в тот момент это было нужно.
— А я думала, что, как русалка, соблазнила тебя еще в первый вечер, когда ты поймал меня выходящей из озера, — лукаво подмигнула ему Лайона.
— О-о, у вас, похоже, получилось невероятно романтическое знакомство? — полюбопытствовал Саймон.
— О да! Валлиан вначале напугал меня до икоты, внезапно выйдя из тени, а потом, чтобы я перестала его бояться, плюхнулся передо мной на пятую точку и начал смотреть снизу-вверх с самым беззаботным видом, — захихикала Лайона.
— И этим покорил Ваше нежное сердечко, госпожа Монтессори?
— Скажем, сделал первый шаг к покорению, — поправила девушка.
Ее руки продолжали порхать над его головой, даря ощущение уюта, тепла, умиротворения. Он чуть откинул голову и закрыл глаза.
— Сейчас усну, — пробормотал неразборчиво.
— Я уже заканчиваю, — предупредила Лайона. — Чем бы закрепить?
Саймон завозился в кресле, влез в карман своей ковбойской куртки, достал оттуда черный бархатный шнурок:
— Вот, обычно этим перехватываю хвост.
Лайона забрала шнурок, вплела его в косу, завязала пару узлов, предупредила:
— Узел сделала морской, сам не развяжется. Но тянуть за кончики шнура не стоит: только туже затянется.
Саймон улыбнулся, забрал поданную Лайоной расческу, спрятал обратно в портфель. Девушка тем временем встала, отнесла на место стул, прошла к дивану и уселась рядом с мужем, привалившись к нему плечом с усталым, но довольным видом. Валлиан тут же обнял жену одной рукой, прижал к себе крепко — словно год не видел, уткнулся носом ей в темечко, закрыл глаза и сглотнул. Она почувствовала, что с ним происходит, подняла голову, чмокнула куда-то рядом с подбородком.
Саймон вздохнул, глядя на обмен нежностями и признался:
— А знаете, Лайона. Я бы согласился, чтобы Вы заплетали мне косички хотя бы пару раз в неделю…
— Правда?! — обрадовалась та. — Пока мы тут, я с удовольствием заплету Вас столько раз, сколько понадобится… если муж будет не против, — договорила, ощутив, как напряглась обнимающая ее рука Валлиана.
Тот помолчал. Прислушался к чему-то то ли в себе, то ли во Вселенной…
— Не буду, — выдохнул с усилием. — И да поможет мне Всевышний.
— Я рад. — Просто сказал Саймон. — А теперь, может, вернемся к чаепитию? Расскажите, как долетели. Как устроились Ваши родственники, Лайона? Может, нужна какая-то помощь или есть какие-то пожелания?
— Долетели быстро и без приключений, — ответила девушка.
Теперь, когда сияющая лунным светом грива была убрана в косы, она уже не так отвлекала на себя ее внимание.
— Мама и сестра очень довольны новым жильем, обстановкой. По поводу пожеланий? Ну, наверное, единственное, чего мне хотелось бы, так это чтобы кто-то присматривал за ними, когда мы с Валлианом уедем. Все-таки они здесь совсем одни. Обратиться не к кому.
— Хорошо, госпожа Монтессори. Будем считать, что Вы вверили своих родственниц моему попечению. Обещаю лично позаботиться о том, чтобы они получили всю возможную помощь и поддержку со стороны Конфедерации.
— Благодарю Вас, Светлейший, — тут же выпрямилась Лайона и изобразила небольшой поклон, не вставая с дивана.
— Ну вот! — огорчился Саймон. — Зачем же сразу такой официальный тон? И вообще, раз уж Вы — жена моего коллеги, собрата и близкого друга, то, может, перейдем на «ты»?
Лайона согласилась. Потянулась за своей чашкой, в которой медленно остывал чай.
— Кстати, Валлиан, извини, что о делах, — припомнил Саймон. — Я так понимаю, ты провел только три церемонии Посвящения из пяти возможных? Не смею просить о двух, но если ты в форме, то хотел бы попросить тебя провести хотя бы одну. Есть Мастер, давно достойный Высшей ступени. Он станет мне незаменимым помощником. Но сам я смогу проводить Посвящения только через три галактических года.
— Да, я вполне восстановился после церемоний на Левконии. Так что готов помочь.
— Замечательно! — обрадовался Саймон. — Значит, задержитесь тут у меня на пару-тройку дней? Пока прибудут Мастера, пока подготовимся, пока отдохнешь после церемонии…
— А почему пять? — поинтересовалась Лайона. — Есть какие-то ограничения?
— Да, родная, — ответил Валлиан. — Каждый Светоч может проводить только пять церемоний и только раз в пять лет — в соответствии с пятилетними циклами, о которых я рассказывал на лекции — помнишь?
— Да, помню, конечно. Надо же, как все устроено, — задумчиво добавила она.
Еще через несколько минут Саймон засобирался:
— Ах! Как же действуют на нас, Картаделей, живые, искренние и непосредственные девушки, — весело заметил он. — Я тут с Вами совсем расслабился, забыл о времени, а время-то позднее. Доброй ночи, отдыхайте. Завтра жду к девяти утра на завтрак у себя в гостиной.
— Хорошо. Доброй ночи, — ответил Валлиан, вставая и пожимая другу руку.
— Доброй ночи, — поддержала его Лайона.
Глава 38
Убрав чайный столик, Лайона с Валлианом поднялись наверх, в спальню. Разделись, улеглись в постель. Муж уложил Лайону на себя, обнял, прижал ее к себе по всей длине, даже ноги обхватил своими ногами и замер. Закрыл глаза, впитывая ощущения тепла и близости, наполняясь ими.
Лайона лежала, слушая стук сердца в его груди и понимала: она невольно устроила любимому не самый легкий и не самый приятный вечер. Разбередила в нем что-то. Всколыхнула не самые светлые воспоминания и мысли. Заставила сомневаться в ней, в самом себе, в их любви…
Пусть даже ненадолго, пусть на несколько минут — но по какой-то неизвестной ей причине даже это выбило мужа из равновесия. Настолько, что он лежит теперь и судорожно прижимает ее к себе, словно борясь с кем-то или с чем-то, словно опасаясь, что она исчезнет, стоит ему выпустить ее из своих объятий.
— Что происходит, любимый? — как можно более мягко спросила девушка. — Что тебя беспокоит? Ты мне скажешь?
— Помнишь, что случилось с Мастером Аркадианом, когда он потерял жену? — вместо ответа спросил Валлиан.
