- Вот видишь, - Дуня шустро подняла «мемуары», сдула пылинки и вновь повесила на шею. - Когда мы с милордом познакомились, он прямо сказал: «Найду проклятую, влюблю в себя, а потом за косу приволоку к Порогу». Нет у него никакой любви к тебе, милая, лишь желание избавиться от проклятия.
- Но почему сейчас, когда я была на все согласна, он отказался? Раз уж пришел за тем, чтобы покорить меня, почему не сделал то, о чем просила наивная влюбленная дурочка?
Лючия вздрогнула, когда на ее плечи легли прохладные ладони.
- Демон не мог поступить иначе, - Анхель раскрыл над Лючией крылья, защищая от начавшегося дождя. Бедная девушка даже не замечала, что зло смахивала с лица вовсе не слезы, а с серые дождевые капли. - Твоя непорочность одно из условий проклятия. Все начнется заново, если ты придешь к Порогу испорченной. Опять изматывающая болезнь Кразимиона, долгие поиски вновь родившейся проклятой, и бесконечные наши с Фимом мытарства по Той Стороне.
- Посему закончим здесь и сейчас, - отозвался Фим, появляясь из-за кустов и поправляя съехавший на затылок нимб. - Не след вам больше с Кразимионом видеться. Любит, не любит, лишь у Порога откроется истина.
- Откроется истина? - с надеждой в голосе переспросила Лючия. Она словно зачарованная повторяла прекрасное имя, принадлежащее милорду. «Кразимион... Кразимион... Кразимион...»
- Да, милая, - кивнула Дуня, с жалостью глядя на ведьму, которая словно не понимала, что ее ведут к вратам смерти. Уж кто-кто, а Дуня не раз наблюдала, как Порог встречает людей. Все, что было наносным, выдуманным, неправильным, сгорает в его пламени. Остается лишь истина, которая и определяет, следует усопшему держать путь в Заоблачное Царство или на Обратную Сторону.
Анхель наклонился и поднял Лючию на руки. Она доверчиво обхватила руками его шею и положила голову на грудь.
Взмах крыльев, и ангел, хоть и с трудом, но оторвался от земли. Фим, поцеловав на прощание Дуню в лоб, полетел следом.
Растерявшееся привидение, не ожидая столь быстрого расставания не то с подругой, не то с соперницей, заметалось по поляне, и если бы Непотребник не поймал ремешок, Дуня на свой страх и риск кинулась бы за ангелами, настолько ей казался неправильным их поступок.
Глава 31. Душевные терзания демона
Холодная вода, пробирающая до костей – самое то, что нужно мужчине в ярости. Краз не заметил, как доплыл до середины озера. Живительная влага погасила все мятущиеся мысли и вконец утомила, забрав клокотавшую в нем силу. Опомнившись, он обернулся на берег и едва не захлебнулся от удивления, найдя фигуру Непотребника, неторопливо вышедшего из леса и усевшегося в ожидании у самой кромки, совсем крохотной.
«Не это ли лучшая развязка, – подумалось невзначай, – перестать сопротивляться и пойти камнем на дно? Наверное, там уже ничего не будет болеть…»
Нырнув и увидев лишь унылые водоросли, что черными стеблями тянули к нему руки, демон умирать передумал.
Только в озерах и реках Той Стороны можно было без боязни распахнуть глаза и рассмотреть каждую частичку подводного мира – эта особенность здешней природы всегда восторгала Кразимиона: в лаве глаза особо не откроешь, вмиг забьются расплавленной массой. «Сиди потом у врачевателя Черкиля, вымывай корку с помощью бесовского языка».
В детстве Кразу не раз приходилось посещать пещеру старого демона, который посмеивался над ребяческой неразумностью и усаживал в особое кресло, снабженное двумя чашами целебного раствора. Обученный бес, которому наверняка стукнуло столько же лет, что и хозяину, проворно вычищал глаза, а потом накладывал повязку, снимать которую не разрешали дня три.
Памятуя о не особо приятных походах к лекарю, впервые входя в водные источники на Той Стороне, Кразимион тщательно зажмуривался, поскольку не представлял, как сможет вслепую разыскать беса и заставить его вылизать воспалившиеся глаза. Только наводнение у замка Пхулия, вызванное неугомонными ангелами, когда Кразимион вынужден был погрузиться в воду с головой, дабы расчистить русло от поваленных деревьев, явило ему правду о безвредности плавания с открытыми глазами. С тех пор ныряние стало одним из самых приятных развлечений скучающего демона. Озеро, что отличалось такой же ледяной водой, как и то, в котором он находился сейчас, открыло ему множество чудес: затопленные строения древности, каменные скульптуры, покрытые слоем ила, позеленевшие монеты, что давно вышли из обращения. Он собирал подаренные водой трофеи в укромном месте, и часами, пока сохла одежда и отмытые до скрипа ремни, рассматривал свою коллекцию.
Стоило Кразу подумать о ремнях - обязательном атрибуте Высшего демона, как он почувствовал непреодолимое желание сдернуть их с себя. Они, намокнув и став тяжелее, душили его словно змеи.
Повинуясь сиюминутному желанию, Кразимион, крутясь в воде, расстегивал одну пряжку за другой, и кожаные украшения, достойные приближенного к трону вельможи, извиваясь, уходили на дно.
«Ну и пусть, - думал Краз, провожая их взглядом, – они мне больше не пригодятся».
Воспоминания о мире вулканов с его необычной для людей жизнью натолкнули на единственную верную мысль – остаться на Той Стороне навсегда.
Освобождение от ремней стало сродни освобождению от оков и условностей демонического порядка. Что стоят они против любви? Вести женщину, пальчики которой крепко сжали твое сердце, к вратам смерти, где она обречена стать одной из бесплотных и равнодушных теней, не это ли настоящее безумие?
Хм.
Умри ведьма, и он встанет перед страшным выбором: сгинуть в смертоносной лаве Красных гор или обречь себя на тоскливое существование среди демонов, потерявших возлюбленных и не нашедших сил покончить с безрадостной жизнью.
«Не лучше ли остаться здесь, среди людей, и считать родинки на теле той, что в ответ так же искренне любит тебя?»
Кразимион каждую минуту помнил, что век Лючии не бесконечен.
«Мне достаточно будет тех дней, которые мы проведем вместе. Я сам похороню ее. И отсчитаю ровно тридцать лет, чтобы вновь начать поиски девчонки с золотыми волосами и васильковыми глазами».
Демон даже не сомневался, что Лючия полюбит его, сколько бы раз им не пришлось встретиться.
- Лючия! – набрав полные легкие воздуха, крикнул он на все озеро. – Только попробуй сойти с места!
И резво поплыл назад.
«Я успею все исправить!»
Не успел.
Непотребник, поднявшийся было с камня, ощупал взглядом выходящего из воды Кразимиона, скривился и вновь уселся на место.
- Не спеши, Лючия больше тебя не ждет.
Тяжело дышащий Кразимион словно споткнулся на бегу. Обернулся на демона похоти, сверкнул взглядом, ощерил рот то ли в гримасе ненависти, то ли в рыке.
- Встань, когда говоришь с Высшим демоном, - Краз посчитал слова Непотребника насмешкой, а потому ухватился за то, что явно выбивалось из принятого обращения между власть имущими и их слугами.
