Самая младшая из принцесс (СИ) - Завгородняя Анна Александровна

Финч посмотрел в сторону центра зала, и я проследила за ним взглядом, когда громкий голос герольда оповестил всех приглашенных о том, что король с супругой, его наследник и свита вошли в тронный зал. Услышав это, даже приподнялась на цыпочки, чтобы удостовериться в своем предположении, и не ошиблась. Высокий мужчина в короне и мантии прошествовал к возвышению и занял свое место на троне, а рядом с ним на резные стулья опустились мои знакомые, так называемые брат и сестра Бейли и королева.

— Его Величество король объединенного королевства Август с женой, королевой Ивонн, наследником принцем Артуром и дочерью Маргарет! — прозвенело в моих ушах. Придворные склонили головы перед своим правителем. Я присела в реверансе, разглядывая пол под своими ногами.

— Вы же знали! — шепнул мне Финч.

— Знала, — кивнула я, но все равно было неприятно. Обман, как его не преподнеси, все равно остается обманом.

— Сейчас начнут представлять гостей, — опекун посмотрел мне в глаза, — дайте свою руку, Элизабет! Мы идем в паре, поскольку я являюсь вашим опекуном.

Я послушно вложила свои пальцы в его широкую ладонь, понимая, что сейчас взгляну в глаза преемнику моего отца и Артуру с Маргарет. Я почти ждала этого момента, понимая, что как принцесса, пусть и бывшая, буду первой, кого представят королю. И мои предположения только подтвердились, когда лорд Финч потянул меня в сторону трона, а наряженная толпа придворных склоняя передо мной свои головы и, опускаясь в глубоких реверансах, пропускала нас, расступаясь в стороны.

— Принцесса Элизабет Каррингтон, последняя из рода Каррингтон и ее опекун, лорд Генри Джеральд Финч! — оповестил герольд, когда мы вышли и встали перед королем.

И снова реверанс, а затем я подняла голову и пристально посмотрела на короля с королевой и на его детей. Маргарет улыбалась мне сестринской улыбкой, а на лице Артура застыло какое-то ожидание. Он следил за моей реакцией на его титул, но, кажется, мое спокойное лицо его разочаровало. Видимо, Его Высочество хотели увидеть недоумение в моих глазах? Или радость и глубокий обморок от осознания того, кем является этот обманщик?

— Элизабет! — произнес король и даже встал с трона, а затем спустился по ступенькам и подошел ко мне. — Как долго я не видел вас, принцесса. Вы стали настоящей красавицей!

«Просто вылитая мать», — подумала я, и король тут же озвучил мои мысли, когда произнес именно эту фразу. Мне захотелось рассмеяться, но вместо этого я мило улыбнулась.

Я смотрела на Августа Солсбури, моего родственника, про которого отец когда-то говорил — седьмая вода на киселе. И вот теперь эта вода с киселем сидела на его троне и правила его страной. Отчего-то на мгновение стало горько и обидно.

Король Август рассматривал меня с неподдельным интересом. Я, в свою очередь, разглядывала его. Мужчина за пятьдесят, с седеющими черными волосами, которые когда-то были такими же, как сейчас, у его сына Артура. Довольно приятное лицо, почти без морщин, прямой нос и синие глаза. Вот только губы слишком тонкие и подбородок маленький, какие обычно бывают у нерешительных или подлых людишек… или мне так просто казалось? Я чувствовала, что настроена негативно к этой семье, но несмотря на это, улыбалась во весь рот, отвечая на приветливые слова короля. Признаться, помнила я его плохо. Не так уж близко общались наши семьи.

— Мы так рады, что вы посетили столицу и приняли приглашение! — король явно переигрывал с любезностями, решила я, но продолжала улыбаться.

— А вы, лорд Финч, еще не надумали вернуться на старую службу? — обратился к моему опекуну Август, затем снова заговорил со мной, не дожидаясь ответа сэра Генри. — Если вы уговорите Финча занять прежнюю должность, Ваше Высочество, то я буду вам за это весьма признателен, а признательность короля значит многое!

— Боюсь, Ваше Величество, я не имею такого влияния на лорда Финча, — ответила я.

Король посмотрел сперва на меня, затем на сэра Генри и взгляд его внезапно заледенел, всего на короткую долю секунды, но я заметила и убедилась в том, что вряд ли найду общий язык с этим человеком.

— Жаль, жаль, — сказал он и взмахом руки отпустил нас уже явно жалея, что потратил слишком много внимания и любезности.

Я взяла опекуна под руку, и мы шагнули назад, освобождая место для следующих гостей, которых не промедлил объявить герольд. Хотя я, право, не расслышала их титулов и имен, поскольку увидела, каким взглядом провожает меня принц Артур. Этот взгляд обещал мне неприятности. Так некстати вспомнилось мне и обещание двух первых танцев, и от этой мысли едва сдержала горестный вздох. Бал, обещавший стать для меня самым первым и самым замечательным событием, какое бывает в жизни любой девушки высокого сословия, сейчас казался сущей пыткой! А ведь все еще только началось!

Пока объявляли гостей, мы с сэром Генри отошли в сторону, наблюдая за аристократами, что склоняли головы перед своим королем. В толпе, ожидающей своей очереди, я заметила и своих знакомых, круг которых, благодаря опекуну, вырос до количества трех кумушек, это не считая Элеоноры, чье яркое платье и, ну очень уж глубокий вырез на груди, я разглядела в первых рядах знатных дам и леди Гарвуд. Женщина, в свою очередь, тоже заметила нас с Финчем и соизволила кивнуть и даже улыбнуться. Кроме этих дам, на нас косились. Кто просто с интересом, кто с какой-то неприязнью.

— Вы открываете бал с принцем, — сказал мне опекун, — интерес к вам вырастет во сто крат. Половина девушек в этом зале от пятнадцати и до бесконечности, мечтают выйти за него замуж! А вы — соперница.

— Почему? — спросила я.

— Мне кажется, этот вопрос неуместен, поскольку и на него вы явно знаете ответ! — сказал Финч и я поняла, что кумушки были подосланы неспроста, хотя и раньше подозревала это. — В общем, будьте аккуратны! А я постараюсь приглядеть.

Вот в этом я почти не сомневалась.

Представление гостей Его Величеству заняло достаточно много времени, а затем король Август поднялся и призвал присутствующих к тишине.

— Прежде чем начнется бал, я хотел бы поблагодарить всех собравшихся здесь...

Дальше он говорил о том, что, несмотря на то, что для нашей страны наступили тяжелые времена, он рад, что бал, как и прежде, состоялся, хотя раздумывал о том, проводить его или нет. Как оказалось, на празднике настояла Маргарет, его дочь, которая считала, что ни за что на свете нельзя нарушать традицию и даже трудности не сломят династию и не поставят ее на колени перед невзгодами. В общем, говорили долго, красиво и пафосно до оскомины на зубах. Но приглашенные внимали, глядя на своего монарха. А вот я откровенно скучала. Речь не произвела на меня должного впечатления. Хотя появились некоторые вопросы.

— Что еще за трудности? — шепнула я, обращаясь к опекуну.

— Дело в том, леди Элизабет, что наш король и его дети не совсем сдержаны в своих тратах, а деньги в казну поступают, как и в любом приличном королевстве, из налогов, которые выплачивают землевладельцы. Им, в свою очередь, платят крестьяне. Последние два года были неурожайными, казна значительно опустела, доходы не льются в нее, как прежде, рекой.

— И, несмотря на это, они все же устроили бал?

Финч усмехнулся.

Король тем временем закончил свою пламенную речь и возвестил, что бал откроет его сын и наследник — принц Артур. Я заметила, как оживились дамы, в числе которых была и Элеонора. Она гордо вышла вперед, подняв голову, не сомневаясь в том, что пригласят именно ее. Я же, в свою очередь, осталась стоять рядом с опекуном, мечтая о том, чтобы принц передумал и пригласил не меня, а еще лучше, чтобы забыл о том глупом обещании.

Все голоса стихли, когда Его Высочество принц спустился с возвышения в зал и обвел важным взглядом присутствующих. Женщины, все как одна, и молодые и не очень, присели в реверансах, ожидая выбора наследника престола, и он выбрал.

Когда Артур прошел мимо Норы, я увидела, как вспыхнуло ее лицо, и девушка отпрянула назад, толкнув стоявшую рядом даму с высоким пером в волосах. Фаворитка опомнилась быстро. Ее взгляд, обжигающий и почти ненавидящий, метнулся в мою сторону, словно она знала, что принц выберет именно меня. А я подавила в себе желание убежать, или еще лучше ответить отказом липовому Бейли, но понимала, что нельзя. По всем правилам этикета, нельзя.