непонятно в какой дыре, а не у него дома? Хотя о чем я? Мне бы выкинуть Дарки из головы. Попытаться вернуться домой и забыть драконий мир, как страшный сон. А нет, не могу. И все из–за его баб! Нууу… не только… Вот разберусь и со спокойной совестью домой… наверно… А черви сомнений жрут меня поедом. Запуталась я в собственных мыслях и ощущениях… Дарки гад все с ног на голову перевернул!
Оглядываю помещение. В углу стоит довольно большой кухонный шкаф. Открываю. Там практически пусто. Никаких запасов еды. С трудом, но получается уместиться внутрь. Правда, тело тут же свело. Но я должна видеть, не имею права все пропустить. И лучше Дарки вначале на глаза не попадаться.
Он пришел, когда я мысленно перебрала все бранные слова, успела недолго вздремнуть, и под конец перестала чувствовать свое тело. Но я упорно сидела в укрытии. Слишком много всего сделано, чтобы сейчас, на финише, дать заднюю.
Быстрым шагом вошел в дом. И тотчас к графину подошел, осушил его полностью, большими глотками, вытер рот тыльной стороной ладони. Я все вижу в маленькую щель, что оставила для себя в шкафу.
Замер. Оглядел кухню пытливым взглядом. Фыркнул.
– Злата, вылезай, я тебя чую, – слышу в голосе звенящие нотки гнева.
Вываливаюсь из шкафа. Рановато меня обнаружил, но я и не собиралась долго прятаться. Главное – он выпил зелье! Ноги, руки – всё затекло, не могу ими пошевелить. Валяюсь на полу.
– Как? Вроде Зорак уничтожал наши следы? – смотрю на возвышающегося инквизитора. Грозный, в крови, явно чужой, потому как на нем повреждений не замечаю. И сердце радостно пускается в пляс, просто потому что вижу его. Недоволен. Так мне пофиг!
– Я всегда тебя учую, Злата, – в голосе скользит сожаление. – Были ведь даны четкие указания, куда тебе следует отправляться! – присаживается на корточки возле меня. От него веет злостью, а в глазах огонь полыхает, по ходу, ведьмино зелье не попустило, раз так алчно по мне взглядом скользит.
– Плевать. Я хотела увидеть твой дом!
Инквизитор шумно вздыхает. Дергает головой. Веки тяжелеют.
– Ты все пустишь прахом, Злата… из-за своих «хочу», – садится на пол, вытягивает ноги. На глазах становится вялым.
– Это точно твой дом?
– Угу… – бессвязно бормочет.
Замирает на долю секунды, и потом падает с грохотом на пол. О, как быстро зелье подействовало. Наверное, оттого, что весь пузырек выпил. Зорак про дозы ничего не говорил. А неважно… я у цели…
Улыбка до ушей, ползу к инквизитору, ликую. Сейчас узнаю, какой ты Дарки! Его маска не давала мне покоя. А как содрать ее с дракона, который в тысячу раз сильнее? Только усыпить!
Протягиваю руку и сдергиваю опостылевшую маску. Замираю. Закрываю рот рукой. Кусаю себя за ладонь, только бы не завопить. Правы были они… все, кто твердил мне: «Нельзя смотреть!». Так действительно было бы для меня лучше… гораздо лучше.
Я даже согласна с индюком, с его приказом. Пусть Дарки носит маску и никогда, ни при каких обстоятельствах ее не снимает.
– До… во… льна? – инквизитор едва ворочает языком, слегка приоткрывая веки.
Нет! Ни фига я не довольна! Это катастрофа!
Глава 27
В чем я провинился перед небесами? За какой грех мне послали ее? Исчадье ада в женском обличье, ходячая проблема, которая лишает разума. Она навеки забрала мой покой, вывернула нутро, и подозреваю, это далеко не предел ее возможностей.
Я увидел ее впервые в подвенечном платье у алтаря. Рядом с никчемным существом, что проиграло свою невесту Мартегану. Одного взгляда хватило, чтобы я осознал – не она. Подмена. И да – это она, моя истинная.
Не поверил себе. Внутренне протестовал, разум кричал: «Это не может быть она!». А родовые метки вспыхнули пламенем, загорелись, лишь только взор пал на нее. Истинная чертовка, мое проклятье и спасение.
Несмотря на внешнее сходство, она разительно отличалась от девицы, к которой воспылал король. Она была чужой на этом пиршестве. Позаимствованная кожа ей мешала, не давала проявить себя. Я чуял нелегкую судьбу. Но еще не представлял, на что способна с виду хрупкая и кроткая особа с белокурыми локонами и невинным взглядом бездонных голубых очей.
Я тонул и жаждал покрыть ее собой тотчас. Пометить, чтобы больше никто не смел даже смотреть в ее сторону. Не мог… у меня задание… Я раб короля, связанный по рукам и ногам клятвами. Но даже в моем положении существуют лазейки, коими я пользуюсь. У меня все было спланировано, по минутам, дням, месяцам. Я вел свою борьбу за кулисами, и не за горами финал моего длинного сражения, и, как смею надеяться, свобода. Если бы не она… Она перевернула все планы, сжала меня в своих маленьких кулачках, и я, как идиот, с упоением терпел ее выходки, на ходу менял планы и придумывал, как вытащить ее из очередной трясины, в которую Злата сама себя из раза в раз загоняла.
А тогда, на торжестве, только заподозрив подмену, как верный подданный своего короля, я должен был пытать неверных, осмелившихся на обман. Выбить из них правду всеми правдами и неправдами. Отыскать настоящую Софию и доставить Мартегану.
Только в тот момент мне были безразличны король, его страсть к нерадивой танцовщице, я утопал в огромных глазах истинной. Метка прожигала насквозь, плоть вздыбилась, желая немедля присвоить ее себе.
Я не мог позволить ей исчезнуть. Не имел права отпустить свое сокровище. В Наварре уже давно не было истинных. Были лишь наложницы и голая похоть. Наш народ вымирает. И Мартеган тянет нас на дно своего болота, в ту трясину, что его породила, и он никогда из него не выйдет.
Надеялся ли я встретить истинную? Нет. Хоть порой и грезил об этом. Но в самых страшных кошмарах, мне не могла привидеться такая заноза. Сколько раз я хотел свернуть ей шею, гнев тут же сменялся желанием залюбить до смерти, а потом и вовсе целовать до потери пульса. Она – это ураган, который переворачивает все вверх дном, заставляет иначе смотреть на обыденные вещи. Сгорать от гнева, и в следующий миг растворяться в ней, содрогаясь от дичайшей нежности.
Но когда унес ее, еще не ведал, что нас ожидает, как поступлю с королем. Знал точно – не отдам. Никому и никогда. Костьми лягу, но свое отвоюю. Хоть все сильно усложнялось клятвами, которыми я связан с королем. Не
