В памяти всплыл разговор его светлости с Гранвилем:
«Ох, герцог-герцог! Вам ведь хорошо известно, что представляет собой этот «остров». Вы знаете, что он скрывает. Знаете, что скрыто внутри вас, ваша светлость»...
«Я уже говорил вам, Гранвиль, что многого не помню»...
Похоже, если бы к его светлости вернулась память, он и впрямь смог бы многое разъяснить, подумалось мне.
И тотчас память оживила слова демона:
«Его светлость многое забыл. Но он может вспомнить... Если вы поймете, почему к вам стали приходить воспоминания о прошлом, то сможете использовать это, чтобы вернуть воспоминания Реолу»...
Почему Марай сказал, что я могу вернуть воспоминания герцогу? Как? У меня нет ни единой идеи, как я могла бы это сделать.
«Десять дней, - напомнила я себе, меряя шагами комнату. – Всего десять дней... как же вернуть ему память?»
Так, стоп. Если размышления зашли в тупик, значит, человек пытается пройти сквозь стену. А надо подойти с другой стороны и поискать дверь.
Хорошо, подойдем с другой стороны.
Что там Тильман говорил в своей напутственной речи?
«Найти сердце этого замка сможет та из вас, кто использует все находки и дары, которые попали в ваши руки во время предыдущих испытаний. Чем больше пользы вы извлекли прежде, тем выше ваши шансы выполнить последнее задание».
- Использовать все находки и дары... – снова произнесла я вслух, продолжая медленно ходить по комнате из угла в угол. - Что там было?
В первую очередь на память пришли находки, с которыми я вернулась из прошлого: ключ, письмо, словно. Однако что с ними делать, я пока не знала.
Следом вспомнилась пещера с зубастыми девочками-русалками. Там мне вручили подарок...
О.
А ведь это именно то, о чем говорил Марай. Именно тогда, после того как в меня проникло существо, подаренное русалками, я стала видеть во снах воспоминания Дайнари.
Ну допустим, я это поняла – и? Как это должно помочь мне вернуть память Реолу Кархейскому?
Что там было еще?
Оставалось только второе испытание. Что я получила во время него? Я помню, что там было письмо... Возникающие прямо у меня на глазах слова на пергаменте – их словно выводила невидимая рука, держащая писчее перо...
А ну-ка напряги память получше, Сусанка, что было в том письме? Я мысленно собралась, и вдруг... вспомнила его целиком:
«Его время прекратит бег. Воспоминания накроет тень от владений древнего бога. Он станет пленником бесконечного сна. И только тебе будет под силу пробудить его, ведь ты – его рассвет. Отдай ему то, что получишь в дар от бога, – и только тогда рассвет для него настанет впервые со дня падения Равели. Если ты читаешь эти строки, прошу тебя – разбуди его»...
Так-так-так! Это ведь о его светлости речь? Это просто обязано быть о нем. «Воспоминания накроет тень...» - кто еще тут потерял воспоминания? «И только тебе под силу разбудить» - то же самое говорил Марай. «Отдай ему то, что получишь в дар от бога...» - то есть...
Я положила ладонь на грудь, куда когда-то просочилось маленькое существо, словно сотканное из розового перламутра. Не знаю, причем тут бог, ведь мне его дали русалки, но зубастые девочки называли это существо подарком. Подарок, дар – суть одно и то же.
Так. Похоже, все-таки именно это существо я должна отдать его светлости, чтобы вернуть ему память.
Дело за малым. Отдать-то как, а? Судя по всему, это перламутровое создание вполне комфортно себя чувствует внутри меня – сидит тихо, время от времени приносит воспоминания Дайнари, есть не просит, выходить наружу не собирается.
Подумалось: Реол Кархейский вообще-то маг. Может, если ему все объяснить, он сам найдет решение, как мне ему передать подарок русалок?
Вспомнился тот день, когда мы в последний раз находились рядом. Это было сразу после возвращения невест из прошлого, и глаза его светлости тогда при взгляде на меня метали молнии. А еще он разорвал цепочку на моей шее...
Мне до сих пор не верилось, что это был тот самый человек, которого я легко вынудила выполнить мои требования, выбив у него перед этим почву из-под ног обычным поцелуем.
«Кстати, вполне невинным, - подумала я, - а он растерялся так, как будто целовался впервые».
Я попыталась воскресить в памяти тот поцелуй в саду, когда впервые встретилась с герцогом, приняв его за садовника, однако перед глазами неожиданно возник совсем другой поцелуй.
«Я отнюдь не так бескорыстен», - сказал демон, прежде чем поцеловать меня в качестве платы за Сферу Дайнари.
«А вот этот поцелуй был не столь невинным», - отметила я про себя и тотчас тряхнула головой.
Демоны, о чем я ду...
О!
Мои глаза сами собой широко распахнулись.
Поцелуй! Поцелуй, которым Марай передал мне частицу своего демонического пламени!
«Передача магии посредством поцелуя – древняя практика»...
Где я это слышала? Кажется, это было во сне. В одном из снов, который принес мне очередное воспоминание Дайнари. И говорил это...
Его светлость. Это был его светлость.
Ух, ты. Кажется, я наконец поняла...
Глава 34. НАВЯЗАННЫЙ ПОЦЕЛУЙ
С помощью ламий я очень быстро узнала, где сейчас находится его светлость и отправилась на встречу с ним. Цель простая – поцелуй. И не слишком сложная – в конце концов, однажды с той же самой задачей я уже справилась, справлюсь и сейчас. Всего лишь поцелуй – делов-то.
Вот только, подбадривая себя таким образом, я понимала разницу: тогда я развлекалась, сейчас – от этого зависит моя жизнь.
«Ну же, соберись, Сусанка. Тебе всего лишь надо поцеловать мужика, а не подняться на одиннадцатый этаж, потому что сломался лифт, и это после того, как ты весь день моталась по городу, выполняя поручения шефа. На каблуках»
Его светлость обнаружился именно там, где я его искала – прохаживался вдоль галереи портретов своих бывших жен. Задумчивый, хмурый, даже мрачный.
Поднявшись по лестнице, я остановилась на ее вершине. Его светлость, похоже, так ушел в свои мысли, что не услышал ни моих шагов по лестнице, ни шороха моих юбок.
О чем он, интересно, так задумался? Скорбит о покойницах-супругах? Или...
Кажется, я нашла, с чего начать разговор.
Двинувшись по галерее навстречу его светлости, я продумывала план действий: прикинуться слабой, несчастной, напуганной девицей, которая нуждается в сильном мужском плече. Ну или хотя бы в заверении, что «все будет хорошо», на худой конец.
Словом, достаточно пробудить в нем жалость и надавить на чувство вины. Он, вроде как, живет, мучимый своей виной перед невинно погибшими на отборе девицами, да? Вот на это и сделаем упор.
Я подошла к его светлости уже достаточно близко, когда он вдруг вышел из задумчивости, вскинул голову и повернул ее в мою сторону. Наконец услышал, что больше здесь не один. Однако видеть меня он явно не был рад. Нахмурился. Взгляд его был неприветлив и тяжел.
«Не очень хорошее начало, - подумала я на ходу. – Кажется, герцог злится на меня. За то, что воспользовалась сферой Дайнари? За то, что сферу дал мне Марай? Или... за то, что я не Дайнари?»
Остановившись, я глубоко вздохнула, изобразила перед его светлостью все, что надо было: дрожащие губы, вытянутые домиком брови, мечущийся взгляд, исполненный тревоги.
- Вы уже знаете, ваша светлость? – Голос мой тоже старательно дрожал.
- Знаю – что? – словно нарочно стараясь быть недружелюбным, спросил герцог.
- Что произойдет с невестами через десять дней, - сказала я. – Вы ведь поэтому здесь?
И многозначительно скользнула взглядом по портретам его бывших жен.
Если Реол Кархейский до сих пор казался мне мрачным, то после моих слов его лицо потемнело, как небо перед грозой – тьма, и мрак, и беспросветность.
С тяжелым вздохом он отвел взгляд.
«Знает, - подумала я. – Либо от Тильмана узнал, либо от кого-то из невест».
