и ударилась макушкой о его крепкий подбородок.
– Ты за мной следишь?
– Присматриваю, – с улыбкой поправил меня Анатель, нисколько не раскаиваясь.
– Не переиначивай. Ты вынудил Бизера за мной шпионить? – рассердилась я.
– Давай я отложу дела и каждую минуту начну с тобой проводить? Мы найдём чем заняться.
Сделав полунамёк, Анатель предоставил моему воображению заполнить недосказанность. А воображение у меня, признаться, богатое. Сразу вспомнился наш первый, потом и второй поцелуй. Про обнимашки, конечно, не забыла. Многие женщины на моём месте прыгали бы от счастья от открывающихся перспектив.
Не поддавшись искушению, я собрала волю в кулак и заявила:
– Тебе совершенно нечем заняться, кроме как нянчиться со мной, Анатель? Бизер прекрасно справляется со своими обязанностями. Или ты не согласен?
Закончив с совершенно нелогичной речью, я поразилась сварливости своего голоса. Не сомневаюсь, эту вольность Анатель ни за что не спустит мне. Он и впрямь не упустил случая:
– Раньше я считал Бизера лучшим в своём деле. Теперь не уверен. Он разучился отличать личное от служебного долга, – преувеличено разочарованно произнёс супруг. – Ты слишком привязалась к нему, милая.
Мне совершенно не понравилась небрежная интонация, с какой было сделано замечание. Анатель говорил таким тоном, будто речь шла об измене родине. Не меньше.
– Что с того? Бизер не единожды защищал меня. Естественно, я испытываю к нему признательность, – вынудил меня супруг вступиться за стража.
Похоже, он именно этого и ждал.
– Тебя не смущает, что он докладывает мне о том, как ты провела день? Куда ходила, что делала, с кем разговаривала? – с полнейшим безразличием спросил Анатель.
– Нисколько! – с вызовом ответила я, поражаясь тому, что меня и в самом деле не задевает преданность Бизера ему.
Я свыклась с ненавязчивым присутствием стража. В глубине души было приятно осознавать, что при необходимости он явится и придёт на помощь. Разве только с Руаром вышла промашка. По моей вине. В остальном Бизер был на высоте.
– Отзовёшь Бизера, и я… я…
Ничего страшного не приходило в голову.
– То ты накричишь на меня? – подтрунивая, подкинул мне идею супруг.
– Покусаю! Доволен? – возразила я мстительно.
– Если нежно, я готов, – с геройским видом согласился супруг.
Он дразнить меня вздумал?
Взглянув в его бессовестные глаза, я наклонилась и ощутимо куснула его за плечо. Анатель рассмеялся и опрокинулся на спину, увлекая меня за собой. Не успела я порадоваться, что оказалась сверху и смогу с него слезть, как супруг перевернулся и подмял меня под себя. Перехватив мои запястья, он вытянул их над моей головой.
– Готова извинятся? – с предвкушением спросил Анатель.
– Не в этой жизни, – со смехом ответила я.
– Уверена? – Голос супруга стал глубже. В нём появились вкрадчивые нотки.
Его пальцы прошли вдоль моих рук, прочертив дорожки по чувствительной коже. Захваченная врасплох, я не успела внутренне отстраниться. Анатель подавил моё сопротивление в зародыше.
– У нас был уговор, что ты будешь неукоснительно следовать моим указаниям. Я не помню, чтобы давал тебе команду сходить с дороги, – дьявольски соблазнительным голосом сделал мне выговор Анатель.
– Ты и не возражал. Просьба вернуться прозвучала гораздо позже, – намеренно подражая ему, с придыханием возразила я.
– Превосходно, – то ли восхитился, то ли выругался супруг.
Раздумывая над посылом, вложенным в это единственное слово, я упустила из виду его пальцы, зарывшиеся в мои волосы.
– Ты никогда не сдаёшься, – теперь точно с восторгом протянул Анатель.
Его горячие губы мучительно медленно коснулись чувствительного местечка за ухом. Исходящее от них тепло резко контрастировало с прохладой, опустившейся на землю. От мимолётных волнующих прикосновений к шее моя защита начала трещать по швам. Поверни я голову вбок – и преграды сотрутся, а наши губы встретятся.
Соблазн сдаться стал слишком велик. От собственного проявления слабости щёки запылали от обиды на саму себя.
– Время позднее. Пора возвращаться. Не стоит пропускать ужин, – с намёком на происходящее пробурчала я.
– А ты согласишься прислуживать мне за трапезой в образе горничной? – с ленцой в голосе отозвался супруг.
– Не раньше, чем ты обменяешься со мной брачными узами, – справедливости ради парировала я. Упоминание об обряде должно было его охладить.
– Заманчивая идея, – с улыбкой уверил меня Анатель, целуя в уголок губ. Лукавый блеск глаз сделал черты его лица более притягательными. – Ты не сможешь постоянно избегать меня, Луна, прячась за отговорками.
Он не представлял, насколько был прав. Я раньше считала, что имею иммунитет к его обаянию. Как сильно я ошибалась! Раньше оно просто-напросто не было направлено на меня. Наше противостояние позволило мне столкнуться лишь с малой толикой его мужского притяжения, из-за которого женщины обоих миров готовы соперничать между собой за его внимание.
– Не переживай, я раньше встречу того самого единственного и неповторимого, чем поддамся на твои провокации. Не знаю, что должно произойти, чтобы я поверила, что ты изменился и готов распрощаться со своими мажорскими привычками, – ответила я после длительного молчания. К тому же существовала и другая причина, почему нам не быть вместе. Проклятие, которое активирует Золгра, никого не пощадит.
– Разве не я у тебя тот самый? – продолжал подтрунивать надо мной супруг.
– Не верь всему, что говорят жрицы. Они льстят твоему самолюбию. Скажу по секрету – твоё обаяние переоценивают, – не осталась я в долгу.
Вдалеке прокатился раскат грома, предупреждающий о скорой грозе. Анатель сильнее прижал меня к себе, и спустя считанные мгновения свет от магических светильников яркой вспышкой ударил по глазам. Супруг перенёс нас в покои. И с местом приземления не промахнулся.
– Ваши величества, вы вернулись! – застав нас на кровати, смущённо пробормотала Делайна. Она неуклюже поклонилась и подняла с пола выпавшую из ослабевших пальцев ночную сорочку.
– Принеси госпоже ужин, – не поднимаясь, отдал ей приказ Анатель.
Сначала я подумала: он искал повод, чтобы остаться со мной наедине, потом уже не знала, что и думать. Пожелав сумрачных ночей, супруг ушёл сразу за горничной.
Его всерьёз заботило, поужинаю я или нет?
Где-то во дворце
Остаток вечера и ночи повелитель провёл в своём кабинете. Отчёты, сверки, донесения не помогли ему отстраниться от мыслей о Луне. Выражение его лица было таким суровым, что слуги боялись лишний раз его беспокоить.
Недовольно сжатые губы и закатанные до локтей рукава рубашки красноречиво говорили о том, что верховный король занят и находится не в лучшем расположении духа. Перо, скользящее по листу бумаги, делая заметки, скрипело так, словно выводило строчки по стеклу. Его настроение не улучшилось и после подчинения Луной источника. За этим должны были последовать новые
