он опускает меня на самую мягкую кровать, на которой я когда-либо лежала в своей жизни.
Я недовольно мычу, когда его руки отпускают меня, забирая всё тепло. Но уже через секунду он возвращается, прижимаясь ко мне всем телом. Его руки обвивают мою талию, и я думаю только о том, что это самый настоящий рай, перед тем как погрузиться в сон.
Рев
Я подскакиваю на месте, когда дверь резко распахивается.
С ржавым клинком в руке я несколько раз моргаю, приходя в себя. В дверном проёме стоит моя мать, прижав ко рту ладонь.
— Ты дома, — выдыхает она и переводит взгляд на Кейлин, лежащую рядом со мной.
— Да, — тихо отвечаю я.
Мама продолжает хмуро разглядывать Кейлин, пока та со стоном разворачивается, просыпаясь. На её лице отражаются растерянность и напряжение. Мои мышцы всё ещё каменные и ноют, во всём теле слабость. Могу только представить, что чувствует она.
— Рев?
— Шшш, — успокаиваю я, убирая прядку с её лица.
Она резко распахивает глаза, затем замечает мою маму и вскакивает, прижимая одеяло к груди, будто пытаясь скрыть что-то неприличное. Но она полностью одета всё в те же рваные вещи, в которых была в Выжженных землях. А может, она прячет тот крошечный порез, оставшийся после того, как я едва её не заколол.
Кейлин сидит на кровати, тяжело дыша, её мимика выдаёт её замешательство.
— Мам, можешь позвать горничную? Кейлин не помешало бы принять ванну.
— Она… — мама остаётся стоять с открытым ртом. Я внезапно вспоминаю, что Кейлин ей не друг или союзник, а враг.
Убийца, заколовшая моего брата в покоях на той стороне коридора.
Сделав глубокий вдох, я спускаюсь с постели.
— Подожди меня здесь, — обращаюсь к Кейлин. — Я пошлю за кем-нибудь, кто сможет организовать тебе ванну.
Кейлин хмурится, ничего не отвечая. Наверное, для неё это слишком много всего сразу.
— Я не понимаю, — бормочет она.
Наклоняюсь к ней.
— Я же обещал, что не брошу тебя там.
Её глаза распахиваются, а затем находят мою маму, всё ещё не отошедшую от шока. Да, я должен много чего объяснить. Причём всем.
— Вернусь через пару минут, — говорю ей и выхожу в коридор вместе с потерявшей дар речи матерью.
Я закрываю за нами дверь.
— Это…
— Кейлин, да, — отвечаю я, потирая шею.
— Ты… она…
Обычно моя мама — настоящая леди: элегантная красавица, которая всегда держит спину прямо и знает, что сказать. Но не сегодня. Её серебряные глаза темнеют. Тёмные волосы заплетены в косу за спиной.
— Она моя истинная пара, мам.
Те немногие краски, что ещё оставались на её лице, сошли в этот момент.
— Нет, — выдыхает она.
— Я тоже не сразу смог свыкнуться с этой мыслью.
Она мотает головой.
— Нет. Даже если это правда. Даже если…
— Она спасла меня, — спокойно говорю я. Наша история намного сложнее и запутаннее. Она спасала меня раз за разом. И только сейчас я впервые отплатил ей тем же. Но мой долг всё ещё огромен.
— Я… это… Это ничего не меняет. Истинная пара — не приговор, — её щёки краснеют. — Ты не обязан оставаться с ней, Ревелн. Ты можешь выбрать другую. Это…
— Я знаю.
Я обнимаю свою растерянную маму, крепко прижимая к себе. Я и не ждал, что она поймёт. Не сразу. Не так быстро.
— Но я всё равно выбираю её.
Она знала, что мы с Кейлин стали союзниками на Испытаниях. Она знала, что Кейлин помогала мне найти способ открыть Врата. Да, ей это не очень нравилось, но вслух ничего не высказывала. В отличие от отца.
Однако теперь всё изменилось.
Я не знаю, что будет дальше. Не знаю, как это отразится на нас. Но Кейлин — моя истинная. И я буду бороться за неё.
Рев
Когда я возвращаюсь в свою комнату, меня встречают круглые глаза Кейлин. Замираю, окидывая взглядом представшее зрелище.
Она всё ещё в диком состоянии — волосы растрёпаны, к коже прилипла засохшая грязь, на руках синяки и порезы, а под глазами тёмные круги.
Она здесь. В безопасности.
Дома. В моей постели.
— Рев, — её голос звучит хрипло. Брови сведены. — Что, чёрт возьми, произошло?
Я медленно приближаюсь к кровати и присаживаюсь рядом с ней. Она отводит взгляд.
— Много всего, — отвечаю я. Потому что не знаю, как всё это объяснить. Как подобрать слова.
— Я ничего не понимаю.
Делаю глубокий вдох.
— Я же говорил, что не брошу тебя там.
Её губы приоткрываются.
— Но… какой ценой?
Я сглатываю. Только время прикажет. Игнорирую её вопрос, потому что не хочу сейчас об этом думать. Она здесь. Мы оба живы, свободы и в безопасности. Что будет с нашим миром теперь, когда монстры на свободе… Это проблема завтрашнего дня.
— Мы дома, мы в безопасности. Давай остановимся на этом, ладно?
Она мотает головой, всё ещё глядя не на меня, а на испачканные простыни. Кровь и грязь запятнали белоснежную ткань.
— Зачем? — шепчет она. — Я того не стою.
Резко втягиваю воздух.
— А вот тут, Кейлин, уверяю тебя, ты ошибаешься.
Раздаётся тихий стук в дверь.
— Ванна готова, ваше высочество, — доносится писклявый голосок.
— Спасибо, — выкрикиваю в ответ. — Идём, тебе надо привести себя в порядок. А потом мы поговорим за завтраком.
Кейлин растерянно моргает, но затем кивает. Медленно спускается с кровати и подходит ко мне. Её взгляд отрешённый, словно она не совсем здесь.
— Ты в порядке?
Она вздрагивает, но кивает. А затем выглядывает в окно.
— А что с призраками?
— Боюсь, большинство из них вырвались на свободу.
Она встречается со мной глазами.
— И где же Даррен?
— Кто?
— Призрак моего… ну…
— А. Он… Я не до конца уверен, что там произошло, но подозреваю, что… он больше не с нами.
Не думаю, что тут можно сказать «умер», скорее — прекратил существование.
Кейлин кривится.
— Он… помог нам? Всё как в тумане.
Она пробегает пальцами по волосам.
— Да, помог. И просил передать тебе, что ты спасла его. Не знаю, что это значит, но…
Она приоткрывает рот.
— Он умер?
Пожимаю плечами.
— Он начал светиться, а затем рассеялся в пыль, кажется. Наверное, это было какое-то заклинание от Вселяющей Ужас.
Тихий смешок срывается с губ Кейлин.
— Нет. Он получил искупление.
Кейлин
Шестерёнки в моей голове постепенно приходят в движение, осмысливая всякие мелочи, но ещё не в состоянии взяться за глобальные вопросы.
Я стараюсь думать только
