и всхлипываю. Кто-то свыше решил, что мне уготована именно такая судьба, но за что? За какую такую провинность?
Теперь уже я отчаянно желаю вырваться из заточения, оказаться на свежем воздухе и погулять. Приближаюсь к месту, где выронила телефон, хватаю его и смотрю на множество сообщений, пришедших от Джеймса.
Марки: «Ау!».
Марки: «Ты куда пропала?».
Марки: «Ну я так не играю… подразнила и бросила».
Марки: «С тобой всё в порядке?».
Вроде бы так мало времени прошло, а он успел написать так много. Передёргиваю плечами от появившегося из ниоткуда ветерка.
Я: «Не уверена. Произошло кое-что».
Марки: «Сейчас буду. Преподов сегодня не ждёшь?».
Я: «Нет».
Джеймс больше ничего не пишет, и я понимаю, что он уже мчится сюда. Надеюсь, ему действительно удастся пройти через защитный барьер. Я могла бы позвать Байрона, он бы пришёл – не сомневаюсь в этом, но ему о многом нельзя говорить. О сделке бабушки с Люциторумом уж точно.
Времени много не проходит, и взъерошенный принц Тьмы появляется на пороге моей комнаты. Без слов бросаюсь к нему в объятия. И плевать, что тело не его. Мне бы успокоиться хотя бы немного. Я не плачу, но дрожу. Если подобное произойдёт снова, я точно попытаюсь избавиться от клейма, вырезать его, только бы не ощущать эти толчки под кожей.
- Что случилось? Эй! Ты же не плачешь, правда? Терпеть не могу ноющих девчонок, - с нотками веселья в голосе говорит Джеймс, словно пытается подбодрить меня подобным образом, вот только у него ничего не получается.
- Не плачу, - отвечаю я.
Я научилась не плакать и встречать свои проблемы, пусть порой хочется разреветься, уткнувшись носом в подушку.
- Вот и ладненько. Ведьмы не плачут, а ты ведьма.
- Лучше бы я не была ею, - фыркаю я.
- А вот это ты зря…
Джеймс выпускает из объятий, я приближаюсь к кровати и присаживаюсь на край.
- Это произошло, когда мы с тобой переписывались. Клеймо раскалилось, - показываю руку, но теперь кроме едва светящегося витиеватого узора там ничего не видно. – Там шевелилось что-то, словно огромный живой червь, оно полыхало… И я услышала голос бабушки. Она звала меня, но ничего не успела сказать мне. Джеймс, что это было? Тебе известно?
- Такие интриги больше по части моего брата, принца Света, - пожимает плечами парень. – Что? Удивлена? Ну, знаешь, у нас нет таких разделений граней как у вас, людей. У богов «свет» - относительное понятие, и он имеет даже оттенки чёрного. Ладно… Что бы это ни было, оно проявило себя из-за того, что в тебе осталась магия. Пока тебе лучше избавиться от неё. Смешавшиеся воедино силы могли спровоцировать галлюцинации. Лучше тратить одну магию до конца, а потом впускать в себя другую, раз уж ты ловко пользуешься любым типом магической энергии. Сейчас я освобожу тебя. Подобное не повторится, но больше не задерживай в себе магию. По крайней мере, пока не научилась ею пользоваться.
- Как ты сюда попал? – спрашиваю я, не сводя с парня взгляда.
- Оторвал руку у одного препода, чтобы по излучениям его магической энергии пройти через барьер… - Джеймс присаживается рядом на корточки и заглядывает в мои изумлённые глаза. – Ладно ты… не пугайся, всего лишь отрезал палец, но он ничего не почувствовал, правда.
- Джеймс! – хмурюсь ещё сильнее.
- Ну что?
- Боги не умеют врать. Или ты и в этом обманул меня?
Парень недовольно цокает языком и закатывает глаза.
- Я шучу, а не вру – это разные вещи. Ладно, ты сама ответила на свой вопрос – для богов не существует границ и запретов, поэтому больше не спрашивай такие глупости. Прошёл и прошёл. Ты же рада моему появлению? Не скрывай, ведьмуля, вижу, что рада.
Джеймс берёт меня за руки и закрывает глаза. Кожа на руках от локтя и до кончиков пальцев излучает едва различимое золотистое свечение, а с ладоней поднимается пар насыщенного золотого цвета, растворяющийся в воздухе. Цвет постепенно тускнеет и последнее, что слетает с моих рук – сероватое облачко.
- Всё. Я опустошил твой сосуд. Больше клеймо не должно разыграться. Прости, ведьмуля, но сегодня я не смогу составить тебе компанию. У меня тут проблемы возникают с этим телом. Оказывается, его владелец умеет сопротивляться, он сильнее, чем я думал. Придётся пойти на свидание с какой-то мрачной мышкой, но обещаю тебе, что я даже пальцем к ней не прикоснусь, поэтому спи спокойно и не ревнуй.
- Завтра у нас тоже не получится тренироваться. Я поеду с Байроном навестить мою маму. Прости, но я не могу постоянно отталкивать его.
Джеймс сжимает пальцы на моих руках чуть сильнее, но быстро отпускает, выдавливает улыбку и встаёт на ноги.
- Что же… Значит, тренировки пока затягиваются. Придётся навёрстывать позднее. Как только я верну своё тело, выкраду тебя и умчу подальше отсюда. Уверен, тебе понравится это похищение, - во взгляде Джеймса появляется нездоровый блеск.
Я порой его совсем не понимаю. Он флиртует таким образом? Странный флирт получается, однако.
- Байрон! – в коридоре меня вылавливает Рэйриан, но говорить с ним нет ни малейшего желания. Я бы выслушал его объяснения, но задавать вопросы не хочу – сам должен признаться, почему крутится вокруг моей истинной.
- Рэй, я устал сегодня. У препода крышу сорвало, намучил меня с этими двойными защитными барьерами, мы даже тройной сегодня сделали, правда, недолго удалось удерживать, так что говори быстрее. Хочу принять душ и рухнуть на кровать.
- Я хотел попросить тебя завтра отвезти Адалин к её маме. Ей нужно проветриться.
- Маме? – скептически спрашиваю я.
- Адалин, конечно же. Из-за подготовки к осеннему балу я не смогу этого сделать. Договорись с ней. Ты был прав – в заточении Адалин действительно плохо, пусть она старается не подавать вида. Ей важно выбраться хоть куда-то. Насчёт ректора не беспокойся, я улажу с ним этот вопрос.
Хочу спросить, почему Рэйриан вдруг обращается ко мне с такой просьбой, и почему Адалин не напишет сама, если уж ей нужно встретиться с мамой, но не успеваю открыть рот, когда по громкоговорителю сообщают о срочном собрании в холле.
Что-то случилось?..
Переглянувшись, мы с Рэйрианом спешим к месту «казни». Обычно ректор делает громкие
