Он стоял слишком близко. Непозволительно, даже для жениха…
– И я могу оставаться “Вудсом” в том понимании, какое ты вложила в это имя, Эйвери, – продолжил Каспиан. – Просто раньше мне не хватало понимания, для чего отказываться от легкости и жизни без обязательств. Вернее, для кого… Теперь я понимаю.
Леди Айверсон снова не нашла в себе сил на ответ. Она и сама не подозревала в себе такой трусости раньше. Опустив взгляд, Эйви первой прошла через коридор к лестнице, собираясь остаток времени до ужина прятаться в своей комнате. Но ее остановил его голос.
– Эйви…
– Да? – Она задержалась всего на несколько секунд, а затем обернулась и все же посмотрела в глаза Каспиана, чтобы пропасть в них: ярких, манящих, полных восхищения ею одной.
– Эйви… – повторил он, обнимая ее за талию и неторопливо притягивая к себе.
“Непозволительно…” – пронеслось в ее голове. Эйви ничего не расслышала. Она могла уйти, могла отстраниться. Если бы захотела этого. Но осталась на месте и теперь следила за Ним, не разрывая контакта: глаза в глаза. А он преступно медлил, словно спрашивая: “Могу я?..”
– Д-да, – сорвалось с ее губ. “Можешь? Давно пора!”
И его губы накрыли её, обжигая, опьяняя, лишая сил и окрыляя одновременно.
Руки Каспиана – горячие, сильные – прижали Эйви к крепкому телу, обещая теперь не только защиту, а нечто гораздо большее… важное, желанное. Она никогда не чувствовала ничего подобного, никогда настолько не стремилась навстречу. И в тот миг, когда Каспиан отступил, чтобы вновь заглянуть в её глаза, Эйви осознала наверняка, что уже не сможет отказаться от этого мужчины. Не захочет. И ему отказаться не позволит!
– За десяток секунд на твоем лице сменилось несколько прямо противоположных эмоций, – настороженно заметил Каспиан, все еще обнимая невесту. – Собираешься дать мне пощечину за дерзость?
– Что-то вроде этого, – ответила Эйви и, не сдержав широкой улыбки, добавила: – Но на пощечину ты все же не додерзил.
Каспиан заломил бровь, однако уточнить ничего не успел – Эйвери легко освободилась от его объятий и, смеясь, ринулась к себе.
– Увидимся за ужином! – крикнула она, не оглядываясь.
– Как скажешь, дорогая невеста, – донеслось до нее в ответ.
“Дорогая невеста”, – пропела про себя Эйви, и в этот миг неожиданно поняла, что значит выражение “счастье переполняет”.
К ужину их позвали раньше обычного.
Миссис Лемар извинилась и сообщила, что собирается в храм на западе острова, где молится о здоровье близких трижды в декаду.
– Очень скоро за мной приедет карета, чтобы отвезти на место, – говорила она, совершенно не замечая изучающего взгляда Эйви, – сутки я проведу там. Без сна, еды и воды. В молитвах.
– Это помогает вашим близким? – уточнил Каспиан, одновременно кивая лакею, предлагающему подложить жаркое.
– Благодаря молитвам, я лучше управляю собственным даром, – ответила миссис Лемар, бросив на Каса острый взгляд. – Что помогает мне оставаться в здравом уме. А значит моим близким не придется беспокоиться о сошедшей с ума родственнице. Хорошо, правда ведь?
– Несомненно, – кивнул удивительно разговорчивый Каспиан и добавил ехидно: – Жаль, Зейн Брайт пренебрегал вашим храмом.
Миссис Элен Лемар отложила столовые приборы и, прикрыв глаза, слегка улыбнулась, сообщая будничным тоном:
– Если я потеряю сознание, не пугайтесь, а пока буду говорить – не прерывайте меня. Энтони скоро приедет. Он пройдет сюда и заберет меня. Ему не привыкать.
– Потеряете сознание? – не поняла Эйвери. – Вам плохо?
– Зейн Брайт, – не слушая ее, заговорила Элен Лемар, слегка откинув голову и принимаясь раскачиваться влево-вправо, как маятник. – В былые времена ему действительно не помешала бы вера. Любая. А теперь остается лишь раскаиваться.
Эйви всполошилась, поднялась, но Каспиан выставил вперед ладонь:
– Не нужно, – сказал он одними губами.
– Брайт погряз в сомнениях, его руки по локоть в крови, и он в ужасе. Не зря. Скоро настанет время платить за сделанное. Придет буря, после которой станет ясно, изменится ли что-то для острова. Море оживет кошмаром во плоти, ветер начнет петь песни прошлого, и только те, кто помнит о древних ритуалах, смогут выстоять.
Элен умолкла, распахнула глаза и посмотрела на Каспиана.
– Когда подадут чай, выпей его до дна и слушай себя. Не лги себе. От того, насколько ты будешь честным, зависит очень многое, мятежный лорд. А ты… – Миссис Лемар взглянула на Эйвери, и та заметила, что белки ее глаз налились кровью. – Тебе не нужно ничего. Твоя душа и без того слишком беспокойная. Доверяй себе, слушай сердце, верь в силу, что кипит внутри. И…
Элен Лемар пошатнулась. Ее глаза закатились, она захрипела.
Каспиан бросился к женщине, успел поймать ее, взять на руки. Эйви подбежала, коснулась пальцами жилки на шее и собиралась найти место, куда стоило уложить хозяйку дома, но тут в столовую вошел посторонний. Высокий стройный брюнет в черном костюме. Уверенной походкой он подошел к Каспиану и протянул руки, чтобы забрать миссис Лемар.
Эйвери непонимающе посмотрела на лакея, замершего у стены. Тот упорно рассматривал пол.
– Вы Энтони? – спросил тем временем Каспиан.
Незнакомец улыбнулся и кивнул, продолжая протягивать руки.
Каспиан передал миссис Лемар мужчине. Тот с необычайной легкостью подхватил женщину, снова кивнул растерянным жениху и невесте, и не торопясь покинул столовую. В тот же миг отмер лакей, чопорно предлагая:
– Велите подавать чай, милорд?
Эйви испуганно посмотрела на Каспиана, а тот, пожав плечами, обреченно согласился:
– И чай, и пирог к нему.
– Ты уверен? – прошептала Эйви, глядя, как удаляется лакей.
– Твою отраву я уже пробовал, – отозвался Каспиан. – Теперь попробую ее. Пусть это будет своеобразным ритуалом посвящения в женихи девиц вашего рода.
– Я не уверена, что принадлежу к этому роду, – упрямо повторила Эйви. – Если ты не заметил, нам с миссис Лемар не удалось поговорить.
– Да, она весьма ловко ушла от наших вопросов, – усмехнулся Каспиан. – Чувствуется опыт в таких делах. Но чай я все же выпью. И нет, Эйвери, с тобой не поделюсь. Будешь смотреть и завидовать мне.
– А ночью снова не смогу спать, гадая, жив ли ты, – буркнула она.
– Приходи ко мне, и узнаешь наверняка, – подмигнул он.
Когда лакей вернулся, Каспиан действительно выпил весь предложенный ему сиреневый чай. Вместе с ним он почти целиком съел тыквенный пирог, и только тогда отправился к себе, предварительно проводив Эйви до ее комнаты.
Почти сразу к миледи Айверсон пришла горничная, помогла помыться, переодеться и сообщила, что миссис Лемар действительно не впервые падает в обморок, делая предсказания.
– С возрастом дар отнимает у нее все больше сил. И поддается труднее. Так что она много времени проводит в храме, молясь
