Подумав, Велес вызвал духа Темного морока. Невысокий старец с лукавым взглядом появился мгновенно, осмотрел огненный сад и бушующее под ним море.
– Видишь? – Велес кивнул на все плотнее закручивающийся клубок черного и светлого мороков.
– Вижу… Хочешь, чтобы вмешался? – старик прищурился, с сомнением вгляделся в хрустящий под натиском двух противоборствующих сил купол, раскрытый над землями Русского царства. – Токмо людской мир тогда и подхватить некому будет…
Велес знал это. Но здесь – основа черного морока. Подкосить его здесь – облегчить битву Катерине.
– Если здесь все полыхнет, им не выжить…
Старик кивнул.
– И то верно. – Он взмахнул руками, будто крыльями: в этом месте частоколом встали серые воины, бестелесные, прозрачные, словно дым над костром. Собравшись в одно огромное войско, они направились к границе. – Ну, авось дочка твоя не будет мешкать.
* * *
Катя вспомнила: «Нужно идти на голос». Это была отличная находка Гореславы! Она так пошла на голос ее, Кати, и вышла на дорогу в мире людей как раз в тот момент, когда они ехали по ней. Та девушка, что напугала Ильяса и отвлекла его на дороге, – это была Гореслава, водителю не померещилось. Катя сейчас искала голос Ярославы, думала о нем. Последнее, что она видела, – как на ребят напали дикие пчелы и Ярослава отчаянно кричала.
Катя прислушалась: сквозь шум Огненной реки и в самом деле доносился голос Ярушки – тонкий визг и череда заговоров, которыми она пыталась отбиться, а еще – острый запах соли. Очевидно, подруга пыталась сбросить морок. Голос становился всё ярче, всё отчетливее. И Катя, сосредоточившись, пошла на него. Тяжелый меч, который теперь был у нее, гудел и вибрировал, предвкушая скорую битву. Стоило взять его в руки – он будто ожил.
Серый туман расступился, выпустив ее на уступ каменной гряды. Длинный и острый, словно язык, он тянулся над пропастью. Чуть ниже было небольшое плато, заваленное валунами. От него вилась вверх узкая горная тропа, по которой можно было перебраться на склон соседней горы – той, на которой находился дом Авара.
То самое место.
Трое гигантов удерживали Данияра.
Морок, поднимаясь со дна ущелья, держал Ярославу за волосы, подвесив ее над пропастью, – забавлялся. Черная звероподобная фигура, совсем не призрачная, а плотная, словно живая. Катя поискала глазами Берендея, Антона – не нашла.
– Где она? – прорычал Морок как раз в тот момент, когда появилась Катя.
– Меня ищешь?
– Уходи! – закричал Данияр, а братья скрутили его, отбросили к камням с такой силой, что Поводырь не смог подняться. С трудом перевернулся на живот, пополз к Кате. – Уходи…
Воспользовавшись тем, что Морок отвлекся, Ярослава ловко вытянула из-за пояса нож и полоснула им по волосам. Коса осталась намотанной на палец Морока. Потом – падение в пропасть…
– Быстрее! – Ильяса и Антон втянули ее на уступ и увлекли подальше от края, к валуну. Там и спрятались.
Все произошло мгновенно, Катя едва успела заметить, где скрылись друзья. Она не видела, с каким беспокойством смотрела Ильяса на волосы Ярославы – они продолжали тлеть. Заставив себя оторвать взгляд от тела Берендея, Ярослава достала из холщовой сумки, все еще болтавшейся на ее бедре, щепотку крупной соли, обсыпала ею ладони. Антон и Ильяса переглянулись – руки девушки дрожали, она дышала порывисто и рвано, едва сдерживая слезы.
– Пречиста у вод стояла, в чисто поле смотрела, чистым гребнем беду вычищала, – шептала Ярослава, едва касаясь подушечками пальцев волос. – Соль земли, защити, ныне защити, заступись за меня, схвати злую волю, волю лютую, до беды донесенную.
Ильяса видела, как чернеет соль в руках Ярославы. Девушка собирала пыль с дороги, смешивала ее с солью, умывала этой смесью волосы, натирала кончики, раз за разом повторяя слова заговора, пока не упала, обессиленная, на руки Антона. Пододвинув ему кучку почерневшей земли, которую вычесала из волос, прошептала:
– Сожги…
Антон и Ильяса растерянно переглянулись. Ильяса то и дело выглядывала из-за валуна – видела, чтó разворачивается на уступе, хмурилась. Но не спорила. Антон, осторожно переложив голову Ярушки на колени Ильясы, достал из кармана зажигалку. Чиркнул и поднес желтоватое пламя к отравленной земле. Она вспыхнула ярко-зелеными огнями. В пламени отчетливо проступил образ клыкастого зверя с крыльями – Морока.
Ничего этого Катя не видела, только надеялась, что подруга осталась жива. Сердце болезненно сжалось: она успела заметить и скрюченную, почерневшую фигуру Берендея.
Царевна встала на краю пропасти, прямо напротив красных угольков глаз Морока. Его гигантское тело тонуло на дне ущелья, крылья раскрывались от склона до склона, затмевая собой свет.
– Ты всех обманул, верно? – спросила.
Трое, что прежде удерживали Данияра, подобрались к ней ближе, но держались поодаль. Они преобразились. Из дыхания Морока к ним вырвались три коня, они взобрались на них и взмыли по угольному туману на плечи Черного морока.
– Мои друзья, четыре всадника Апокалипсиса, искали твою сестру, – прохрипел тот. – Видишь ли, один из них не захотел перейти на мою сторону, – Морок кивнул на Данияра. – Нужна замена, Недоля – отличный вариант… Внезапно открывшаяся вакансия… Но ты тоже подойдешь, у тебя и оружие есть, как я погляжу.
Красные угольки глаз скользнули по лицу Доли.
– Я не нуждаюсь в работе, Морок, – сообщила Тьме Катя.
– Не имеет значения, – Морок приблизил свое лицо к девушке, на нее приторно-сладко пахнуло подгнившей плотью, гарью.
Девушка поморщилась.
Морок засмеялся:
– Ты боишься меня? Напрасно! Я не хочу тебя убивать…
– У меня другая информация.
– Ложь, меня оговорили, – засмеялся сумрачный собеседник. – Я буду рад обнаружить Долю в своих рядах. Как и твою сестру… Если встретишь ее, передай: от меня не нужно прятаться.
Он потянулся, чтобы коснуться щеки Кати, но та отшатнулась – бледное марево растаяло рядом с ее кожей. Морок прищурился.
– Тебе стоит задуматься над моими словами. Я не хочу причинять тебе зла, это правда, – вкрадчиво начал он. Катя чувствовала, как трое всадников подбираются к ней все ближе и ближе, и сцепила руки в замок. – У тебя очень полезная магия… Уникальная. А вместе с твоей сестрой в одном теле…
У Кати оборвалось сердце: он догадался! Догадался, что они с Гореславой нашли друг друга!
Морок мечтательно причмокнул, будто пробуя сладкое кушанье.
– Не слушай его, – прохрипел Данияр.
Звериная морда оскалилась:
– Ты надоел мне, Поводырь! – Морок прихлопнул Данияра кулаком, словно тот был жалкой мошкой.
Катя ахнула, бросилась к Данияру. У него оказался холодный лоб. По лицу текла кровь.
Катя перевернула его на спину, стянула с плеч куртку и, скрутив ее, заботливо подложила Данияру под голову. Коснулась гладко выбритой щеки, пахнувшей полынью.
– Тебе его жаль, верно? – усмехнулся Морок. – И твоих никчемных друзей, наверно, тоже жаль, смотри, как легко мне расправиться с ними… – черная туча отделилась от его тела, зависла над головами ребят, медленно опускаясь.
– Не трогай их, они не опасны для тебя, они люди, смертные.
Катя заплакала. Она думала, что все пойдет не так. Что ей удастся завершить задуманное быстро.
Но сейчас ей казалось, что время упущено – она не сможет поднять меч даже на это чудовище, что скалится и радуется ее горю.
– Они делают тебя слабой и уязвимой, но мне это только на руку. Мне без разницы, с каким чувством ты встанешь под мои знамена – из страха или убеждения. Важно, что тебя не будет на их стороне…
Катя заметила, что Данияр что-то беззвучно повторяет. Склонилась к нему.
– Меч… Его убьет твой меч, – его пальцы разжались, на Катиной ладони оказался небольшой сумрачно-серый сверток с синеватым мотыльком, запутавшимся внутри.
Катя догадалась: это плащ Данияра.
Сам он сипло дышал. А отдав свой плащ, стал совсем плох: бледные губы, зеленоватая кожа, круги под глазами, жуткие ссадины на лице и шее, сквозь разорванный рукав куртки видны ожоги на предплечье.
