Я вернулась в дом, попрощалась с супругой Райана и вместе с гаремом отправилась в паб. Виргил не горел желанием знакомиться с Ормондом и только ворчал в ответ на мои уверения, что Ормонд вовсе не так страшен, как его малюют, и считать его соперником по меньшей мере странно. Филипп по большей части отмалчивался и мрачно смотрел в окно. Только Люсьен был бодр, весел и благодушен по отношению ко всему миру и коллегам по гарему. Подкалывал Виргила, держал меня за руку и иногда шептал мне на ухо шутливые замечания неприличного свойства, которые слышали все находящиеся в салоне. Ворон хмурился, Филипп начинал демонстративнее смотреть на проплывающие мимо здания.
В пабе мы заняли свободный стол и заказали напитки. Я сбегала к барной стойке, узнала у бармена, что хозяин вышел, но минут через десять-пятнадцать вернётся, и попросила передать, что к нему пришла Варвара. Десять-пятнадцать минут мы здесь точно пробудем, так что подождать Ормонда не проблема.
– «Здравствуй, князь ты мой прекрасный. Что ты тих, как день ненастный? Опечалился чему?» – говорит она ему», – процитировала я великого и могучего нашего Пушкина Александра Сергеевича.
– Ты ко мне обращаешься? – из своего мрачного оцепенения Филипп вынырнул не сразу.
– Ну на кого же я ещё трачу свои запасы классиков русской поэзии?
– Кого? – не понял Виргил.
– Проехали.
К счастью, уточнять, куда и зачем, мужчины не стал. Привыкли наконец.
– К сожалению, у нас не было возможности закончить беседу, – Филипп здоровой рукой пододвинул к себе кружку с элем, с грустью посмотрел на шапку пены.
– Какую беседу? – немедленно вопросил Виргил.
– Начатую в доме озейна Беллендора. К слову, без твоего участия, пусть и незримого, беседа эта не обошлась.
Ворон смерил Филиппа взглядом «ты на кого брехать вздумал, пёс шелудивый?»
– О чём была беседа? – миролюбиво поинтересовался Люсьен.
– О Варваре как адаре и обо мне как её сочетаемом.
– И о детях, – припомнила я.
– Которых у нас не будет.
– Пока всё идёт к тому, что их ни у кого из вас не будет, кроме меня, – Люсьен сегодня был на диво позитивен.
– Может, не надо о спиногрызах всуе? – взмолилась я. – И нечего так на меня смотреть, не хочу я пока детей и точка. И при попытке репродуктивного насилия пошлю далеко и без билета.
– Варя, никто и не настаивает, – ласково заверил Люсьен.
– Раз мы все собрались здесь и сейчас, то я хотел бы вернуться к этому вопросу, прежде чем каждый из нас продолжит свой путь. Сколь вижу, ты готова отказать Ормонду…
– Отказать Ормонду? – повторили мы с Виргилом в один голос. Правда, подоплёка этой фразы нам виделась явно по-разному.
– Разве Варвара пришла сюда не ради того, чтобы отказать ему? – Филипп с удивлением глянул на нас.
– Варвара не хочет больше человека напрягать и дёргать по желанию своей левой пятки, – проворчала я. – И Ормонд ничего мне не предлагал, чтобы я могла на это согласиться или отказаться. Короче, Склифосовский…
– Кто?! – теперь Виргил решил спеть дуэтом с Филиппом.
– Проехали, – ответил вместо меня Люсьен.
– Ты ж мой хороший, – я не поленилась потянуться через угол стола, чмокнуть Люсьена в щёку и сообщить назидательно: – Вот, Фил, учись, каким сочетаемым надо быть.
– Не уверен, что у меня получится столь же хорошо…
– Никак, манеры растерял, одичал, дамам угождать разучился? – поддел Виргил.
– Трудность не в этом.
– А в чём?
– Фил, давай по чесноку, – посерьёзнела я. – Если ты не хочешь оставаться со мной как с адарой, как с Варварой, как с женщиной, которая тебе небезразлична, интересна и с которой ты желаешь быть, то я тебя не держу. Ты свободен.
– Ты отпускаешь Катрино? – не понял Виргил.
– Он не мой раб и я ему не хозяйка, чтобы держать его при себе против его воли. Не хочет – давай до свидания, ноу проблем. Мы взрослые люди, можем разойтись спокойно и по взаимному решению, без обид и истерик. В конце концов, если ему так нужен ошейник с коротким поводком, то пусть обратится к своей маменьке. Или в ближайший клуб БДСМ.
– При чём здесь моя матушка?
– Разве эта хренотень с твоей репродуктивной дисфункцией не с твоей мамы началась?
– Нет.
– Только пока Исабель не заговорила о неких неведомых девицах, от тебя беременных, ты ни разу об этом нюансе не упоминал. Тебя это как будто бы мучило и угнетало, но сам ты об этом заикнулся лишь в доме Беллендора.
– Потому что я перестал понимать, чего от тебя ожидать! – Филипп так резко всплеснул здоровой рукой, что чуть было не смёл со стола свою кружку. – И что делать мне в складывающейся ситуации. Ты же не была обычной адарой…
– Вроде это стало очевидно почти с самого начала. Только не говори, что ты все мои странности списал на мою амнезию и всё это время свято верил, что память ко мне вот-вот вернётся.
– То, что адара Алишан отреклась от тебя как от чужой тени – не беда, – продолжил Филипп спокойнее. – Я подобного поворота не ожидал, не спорю, но я готов был… я смирился, принял это обстоятельство и всё, что из него проистекало. Если так надо, то так тому и быть. И, как ты выразилась, я не списывал твои странности на потерю памяти. Наоборот, многое стало проще, яснее, когда ты… – он вдруг умолк и опустил взгляд на полную кружку.
А я из своей между делом уже больше половины отпить успела. Всё-таки эль в «Короне» был куда приятнее, вкуснее пива, выпитого мной за всю мою жизнь дома… в другом мире.
Пожалуй, впредь не стоило называть своим домом мир, оставленный где-то за неведомыми, невидимыми, но непреодолимыми гранями. Мой дом отныне здесь, среди переломов и сетей, доменов и вороха издержек местного уклада, с мужчинами, сидящими рядом со мной.
Пусть одного из них сейчас и хотелось добить, чтобы и сам не мучился, и меня не донимал.
– Когда что? – поторопила я Филиппа.
– Когда ты сказала, – Люсьен выразительно на меня посмотрел.
– О чём сказала? – полюбопытствовал Виргил.
Мои официальные сочетаемые переглянулись.
– Варвара из другого мира, – тихо сообщил Филипп.
– Да? – Виргил окинул меня удивлённым взглядом. Впрочем, удивлённым весьма и весьма умеренно, особенно в свете этакой беспрецедентной новости. – Так ты всё же дуайр?
– Я чужая тень, только не из дальнего домена, а из другого мира.
– Точно не дуайр? – пытливо уточнил Виргил и, не дожидаясь ответа, невозмутимо пожал плечами. – Тогда ладно, – и отхлебнул из своей кружки.
– Что ладно? – как-то он подозрительно легко правду принял.
– Катрино прав, это многое объясняет.
– Но когда ты стала брать себе сочетаемых… мужей… мужчин по своему вкусу, без указания зеркала… – Филипп неодобрительно покачал головой. – Я задумался, для чего тебе я, какова моя роль, если ты можешь пожелать любого, без оглядки на традиции, веками заведённые меж адарами?
– Всего-то одного и взяла, а припоминать теперь будут до скончания времён, – проворчала я.
– А Ормонд?
– А что Ормонд? Ты на него так ссылаешься, будто между нами что-то было…
– А было? – словно невзначай поинтересовался Виргил.
– Нет!
– Будет?
– Да что вы к нему прицепились? Ему вообще-то Феодора больше нравилась.
– Даже не знаю, спрашивать ли, когда и где он успел увидеть Феодору…
– Дуган в Перте родился и вырос.
– Мне о том известно, – Виргил очень, очень многозначительно на меня посмотрел. – Зато об остальной части я слышу впервые.
– Ормонд испытывает к тебе определённые симпатии и открытый интерес, – возразил Филипп. – К тебе, Варвара, не к Феодоре.
– Не он первый, – поддакнул Люсьен.
– Заткнулся бы ты, Дон, – ласково посоветовал Виргил.
– Мне-то что? – Люсьен и не подумал убояться грозного белого птица. – Я Феодору вообще не знал и не встречал никогда.
– Я тоже, – неожиданно согласился Филипп. – Но мне это не помогло.
– А тебя я остаться не прошу, – напомнила я несколько резче, чем хотела. – Вот заладил – Ормонд, роль, долги кармические, будут дети, не будет детей. Нет, значит, нет. И точка.
