Эдбальд немного подумал, откинув голову назад. Будто что-то мысленно говорил самому себе, едва шевеля губами.
— Мне всё ясно, — хрипло произнёс он наконец. — Можешь идти. Ты тоже свободен, — бросил он Орвину.
Последние слова несказанно меня порадовали, ибо из них следовало, что я не только «могу идти», но и свободна, понятия, скажем прямо, далеко не идентичные.
— Он переживает за сына, — озвучила своё наблюдение я, когда мы отошли достаточно далеко.
— Несомненно, — откликнулся Орвин. — За сына и государство.
— А ты?
— Что я?
— Переживаешь за Анселя?
Да, я уже говорила, что меня не беспокоили родственные чувства Эдбальда. Но вот реакция Орвина была отчего-то небезразлична. В меру, разумеется. Никто из этих людей, как бы ни любил он кронпринца, не заставил бы меня отказаться от мести. Однако же и вопрос мой не ограничивался пустой данью вежливости.
Его высочество поднял на меня вызывающий взгляд.
— Я не пылаю любовью к своему сводному брату, и тебе отлично это известно. Желаю ли я ему смерти? Нет. Всё-таки он — сын Эдбальда. Испытываю ли к нему жалость? Наверное, тоже нет. Всё, что он получил, заслуженно.
— Это правда, — кивнула я, подходя к арочному окну, чтобы выглянуть на миг в дворцовый сад. Там, за линией клумб, миниатюрный мостик перекидывался через крохотный ручеёк. Эта пасторальная и одновременно кукольная картина наводила на мысль о сказке, и я припомнила свои недавние мысли. — К сожалению, помочь твоему отцу нельзя. Думаю, он уже это знал, и пригласил меня лишь для того, чтобы поставить в вопросе точку. Это в сказках злая ведьма наказывает героя лишь для того, чтобы его затем освободила какая-нибудь глупенькая красавица. В жизни ведьмы значительно более предусмотрительны. И уж если бьют, то наверняка.
— Значит, себе ты отвела роль злой ведьмы?
Орвин лишь мимолётно покосился в мою сторону, но в его глазах мне почудилась насмешка.
— Ну не доброй же, — пожала плечами я, отходя от окна. — Двое мужчин пытались взять меня силой. Обоим теперь не позавидуешь. Ещё один пристроил меня в тюрьму. Он умер, так и не добившись того, ради чего пошёл на преступление. Умер, напомню, от угрызений совести. Кто, как не злая ведьма, станет пробуждать их в негодяе?
— Но остаётся кое-кто ещё, — напомнил Орвин.
— Охотник, — кивнула я, думая, что поняла, куда он клонит. — Этим ещё предстоит заняться.
— А как же Итан? — полюбопытствовал принц.
— Да сдался тебе Итан, — поморщилась я. — В этой сказке он даже не персонаж второго плана. Так, мальчишка. Разве можно ожидать от него героизма и самопожертвования?
— Вообще-то он офицер, — не сдавался Орвин.
— Ну и что? — фыркнула я. — Офицеров много. Большинство никогда не нюхало крови. Для них это просто игра в куклы с переодеванием, не более того. И они всю свою жизнь гордятся, что им выдали настоящий маскарадный костюм.
— Такого ты мнения и обо мне, верно? — склонил голову набок принц. — Ты как-то говорила обо мне как о мальчишке. Ты считаешь, что я, как и Итан, неспособен на поступок, на самопожертвование, на преданность, которая выше личных интересов?
— Способен, — возразила я. — Теперь я знаю, что способен. И зря ты так болезненно воспринимаешь слово «мальчишка». Годы, опыт, горечь утрат — всё это приходит раньше или позже, хотим мы того или нет. И мальчики становятся мужчинами, разве не так? Вот только не все. Такие, как Итан, не становятся. Скорее всего. Впрочем, возможно, мне всё-таки стоило бы с ним поговорить. Чтобы расставить все точки над «i».
— Это будет трудно сделать.
Удивившись, я вопросительно уставилась на Орвина.
— Я отослал его из дворца, — хладнокровно объяснил принц. — В один из приграничных гарнизонов. Ничего страшного ему там не угрожает, — поспешил добавить он. — Война не ожидается, стычки с разбойниками — редкость. Но — да, жизнь, конечно, не будет такой красивой, как в столице. Там нет балов, выставок живописи и красочных магических представлений. Могут, правда, иногда заехать странствующие циркачи. Какой проступок, такое и наказание. Как видишь, я тоже немного злая ведьма, — заключил он.
Не то что бы просил прощения, скорее предлагал принять его таким, какой он есть.
— Значит, с добрыми нынче дефицит, — подытожила я, беря его под руку.
Прежде чем покинуть дворец, я заглянула в располагавшиеся здесь же покои Крона. Меня пропустили, однако назвать оказанную встречу радушной я не могу даже с натяжкой.
— Я сейчас занят, — проворчал маг с неудовольствием. — У тебя настолько срочное дело?
Он действительно был занят. Переходил с места на место, открывал ящики, извлекал оттуда и надевал всевозможные артефакты, заодно прихватил из шкафа камзол и шейный платок. В подобных вещах маги более самостоятельны, чем вельможи, и с лёгкостью обходятся без помощи камердинеров.
— Куда-то собираетесь? — осведомилась я, с любопытством наблюдая за процессом.
— Это моё дело, — отрезал он.
Грубовато, но у каждого своя манера поведения.
— Постараюсь быть краткой. Знаю, вы меня недолюбливаете, и я тоже не питаю к вам особенно добрых чувств. Но нам с вами и не нужна любовь, верно? А вот сотрудничество не помешает.
— Возможно. — Он наконец оторвался от сборов и посмотрел на меня повнимательнее. — С чем конкретно ты пришла?
— Я знаю, что вы — хранитель ключа, того, что предназначается придворному магу. Других кандидатур попросту не осталось. Вывод: на вас ведётся охота. Прямо сейчас. Удар могут нанести в любую секунду. Возможно, преступник уже пытался, но вам удалось отбиться, а сообщить об этом мне вы просто не считаете нужным. Я нисколько не умаляю ваших достоинств, напротив, очень уважаю вас как профессионала. Но согласитесь: два зеркальных мага сильнее, чем один. Если мы будем действовать сообща, наши шансы повысятся. А на кону, как-никак, стоят немаловажные вещи, ведь верно? Возможно, судьба страны. А может, и больше.
— А тебя волнует судьбы Эльмирры? — полюбопытствовал он. Острый, колючий взгляд скользнул к моей шее и снова нацелился прямо в глаза.
Я нарочито небрежно пожала плечами.
— Может, и да. Как знать. Я сама пока ещё не определилась. Но это не мешает мне заниматься делом.
— Не мешает, но помогает ли? — проворчал Крон. — Ладно, по большому счёту ты права. И сотрудничество может оказаться нелишним. Но для этого я должен тебе доверять.
— А вы не доверяете?
Я склонила голову набок. И снова оценивающий взгляд со стороны Крона.
— Пока нет. Признаться, я никак не могу принять решение по этому вопросу. Но в самое ближайшее время его приму. И, если оно окажется в твою пользу, извещу тебя.
— Могу я что-нибудь сделать, чтобы помочь вам решить эту нетривиальную задачу?
— За тебя всё сделает другой человек, — качнул головой Крон.
— Вот как? — оживилась я. — И чем же он поможет?
— Информацией.
— Уж не к нему ли на встречу вы собираетесь в данный момент?
По лицу мага я поняла, что попала в точку; впрочем, он быстро нацепил прежнюю маску бесстрастия.
— Разговор окончен, Йоланда. Продолжим в другой раз. Возможно, уже завтра.
Завтра наступило для меня, но не для Крона. Его нашли поутру на окраине, в одном из ничем не примечательных переулков. Голова мага была аккуратно отделена от туловища. Эксперты определили, что при убийстве была задействована зеркальная технология. Ключа при жертве, понятное дело, не обнаружили.
Три магических ключа
Вознесёт молва.
Хранитель клюнул на крючок —
И их осталось два.
Глава 15. Золотое Святилище
Весь следующий день я занималась поиском хоть каких-то зацепок. И не я одна. Дознавателей у его величества хватает. Увы, ничего мало-мальски стоящего обнаружить не удалось. У Крона была назначена встреча, но подробностей он ни с кем не обсуждал. (Возможно, мне он рассказал больше, чем с другими). Он вышел из дворца, воспользовавшись зеркалом, и след вскоре терялся.
