Мне ведь и самой было интересно, чем дело закончится...
Оставив Сашу на Светлану Николаевну, которая в этот момент оказалась не занята, мы с императором пошли в направлении комнат, где обитал Фарчиос. В этом крыле дворца я ещё не была. Скорее всего дальше идут покои самого императора. Туда меня тем более никто ни разу не приглашал.
Мы зашли коридор, ведущий направо в просторный кабинет и налево видимо в личные покои начальника охраны. Даже у меня помещение было в разы скромнее. Ну понятно же, кто я и кто он. Я - бесправная рабыня, он - фактически второе официальное лицо империи.
Фарчиос, сидя за столом в центре кабинета, изучал какие-то калипы.
- Приветствуем тебя, - обратился император к своему подчинённому. - Возьми несколько человек стражи и следуй за нами.
Вот так, ничего не объясняя. Да, тут он прав.
Стражники присоединились к нам, когда мы как раз пересекали одну из галерей. Шли, как я поняла, обратно к моему крылу, в купальни.
Почему-то я вспомнила своё первое посещение купален. Тогда был раскрыт заговор, мотивами которого вроде как стала месть великородных. Только я тогда не очень поняла, кто и за что мстил правителю. Сейчас мы шли снова в купальни, чтобы обличить ещё одну преступницу. Или преступников...
Войдя через главный вход с такой святой, мы сразу увидели Миту. Она набирала одну из круглых ванн, видимо ожидая меня на процедуры. Рядом с ней на круглом сидении пристроилась Клота, которая оживлённо рассказывала что-то банщице.
Увидев нас с императором, да ещё и в сопровождении стражников, Мита выпрямилась, стала за ванной с противоположной стороны и с усмешкой проговорила:
- Догадались, значит...
Повисла недорогая пауза, во время которой я слышала только удивлённые мысли стражников и Клоты, не понимающих, что же происходит на самом деле.
- Да, Мита. Ты сама себя выдала там, в голубой галерее, - сказал император жёстко. - Фарчиос, арестуй эту рабыню. Она обвиняется в заговоре против...
Он запнулся и посмотрел на меня долгим нечитаемым взглядом. А потом так же твёрдо произнёс:
- Против императрицы и наследника.
Значит, он всё-таки решил называть меня императрицей. Но ведь это просто слова...
Начальник стражи двинулся к женщине, говоря на ходу:
- За такое преступление тебе положена смертная казнь!..
Женщина охнула, закрыв рот ладонью, и начала пятиться назад...
А я смотрела во все глаза на Фарчиоса. Неужели он, как и Лею, арестует ту, на которой есть и часть его вины. Ведь они, скорее всего, сообщники.
В какой-то момент служитель закона замер, не решаясь, с какой стороны обойти ванну. Мита подалась сначала в одну сторону, затем в другую, пытаясь избежать ареста, но это было глупо. Всё равно сбежать бы она не смогла, в двери стояло три стражника.
Неужели она так и не выдаст вину Фарчиоса? Неужели всё возьмёт на себя?
А Мита, вдруг рванувшись вперёд, упала на колени перед императором и зарыдала.
Фарчиос наконец-то приблизился к ней, но вид плачущей женщины был настолько жалким, что он не стал её поднимать. Лишь стоял позади и ожидал, словно спектакль смотрел.
Мита же продолжала рыдать, и через её всхлипы и завывания явно поступили мысли:
"Я ведь всё для неё делала..."
- Для кого? - снова жёстко спросил Гедеор. - Для Майи? Что "всё" ты сделала для Майи? Подсыпала яд в еду? Отравила её? Или ты имеешь в виду что-то другое? Так поделись с нами, пока тебя не казнили...
Наступила практически гробовая тишина. Мыслей Миты слышно не было. Охранники удивлялись на все лады тому, что готовилось покушение и отравление. Клота думала что-то типа "Жаль, что её не отравили!" А Фарчиос...
Его мысли тоже звучали странно. "Неужели император прикажет её казнить?"
Это он для себя интересуется? Казнят ли и его в случае, если Мита выдаст сообщника?
- Поднимайся, - голосом, в котором чувствовалась сталь, велел правитель.
Но женщина завыла ещё пронзительнее.
- Пощадите, великий император, - простонала она между всхлипываниями. - Я ведь всё это для неё, для Клоты... Для дочери моей...
* 20 *
В купальне воцарилась гробовая тишина. Причём все не только молчали, но и мысленно не могли осознать сказанное.
- Дочь? - первой очнулась именно Клота. - Ты моя мать? Ты?...
Мита, которая так и не поднялась с колен и сидела к дочери почти спиной, вдруг как-то обмякла, сдулась.
- Но почему? Почему ты молчала?! - почти прокричала девушка.
А я отчётливо услышала мысли Миты: "А что бы это изменило?"
- Зачем? - задал волнующий и меня вопрос император. - Зачем ты хотела убить Майю?
И снова мысленно Мита произнесла: "Рассказать что ли? А что я теряю? Может не казнят..."
И уже вслух начала:
- Клоту забрали сразу после родов. Но я тогда прислуживала в доме для младенцев, поэтому знала, кто именно - моя дочь. Я следила за ней все эти годы, подала ходатайство в услужение во дворец, когда...
Она запнулась, но всё же продолжила:
- Когда вы, правитель, выбирали первую рабыню-носителя. С моей помощью Клота попала в семь первых претенденток, но отбор не прошла.
- И тогда ты решила убить ту, которая стала носителем, но так и не смогла родить?
Женщина молчала, но по тому, что не опровергла это высказывание, понятно было, что именно это она и сделала.
- И что же ты предприняла? Подсыпала какой-то порошок в еду? Но ты же вроде бы никогда не прислуживала носителям, кроме Майи...
- Нет... - снова пауза. - Я втирала мазь...
- Мазь? - сказали сразу я, император и Фарчиос.
- Да. Её действие основано на том, что если случается кровотечение, остановить его практически невозможно...
Все в растерянности смотрели на ту, что на коленях продолжала свой рассказ, будто перед священником на исповеди. Даже Клота выглядела сильно удивлённой.
Даже Фарчиос...
- И во время второго раза выбор снова пал не на Клоту!
Женщина теперь говорила твёрдо. Да, ей уже нечего было терять. Все карты она раскрыла.
- Вы не понимаете! Это она, моя девочка, должна была стать верховной рабыней! А стала эта...
И тут Мита подняла взгляд, который не смела поднять на императора, и уставилась на меня с такой ненавистью, что я даже отшатнулась. Что там говорили, что взглядом можно убить. Мита меня не только убила, но и расчленила заодно.
- Ну ты и ненормальная! - вдруг заявила Клота. - Да, я хотела бы быть верховной, но не такой же ценой.
- Но я же для тебя... - попыталась оправдаться Мита. - Я... В третий раз, когда я знала уже, что правитель выберет вторую, четвёртую и шестую рабынь, я была готова и поставила тебя правильно. Но...
- Да, я тогда выбрал Майю, и ни мгновения не пожалел об этом. Она помогла мне тогда раскрыть заговор, целью которого была моя смерть. Так что если бы я не сделал подобный выбор, - император криво усмехнулся, - ты, Клота, всё равно не стала бы носителем. Не от кого бы было...
Все кроме меня и Фарчиоса смотрели на Гедеора удивлённо.
- Но... почему?.. - спросила несостоявшаяся верховная.
- Потому что на одном из этих мест была кукла, при прикосновении к которой произошёл бы взрыв. И я бы погиб...
- Но почему Майя? - теперь спрашивала уже мать.
- Потому что она услышала заговорщиков и мысленно попыталась рассказать мне это. И я услышал.
Император с благодарностью посмотрел на меня.
- В итоге я рискнул и выбрал только Майю, о чем продолжаю всё время благодарить звёзды. Она не только подарила мне наследника, она исцелила нашу галактику, разбудила источник и дала шанс нашим созвездиям не погибнуть. Она стала настоящей императрицей империи Лонк.
- О звёзды, как я мог так ошибиться в тебе, Мита, - вдруг произнёс Фарчиос. - Я же думал, что раз ты так давно в услужении при дворце, то очень надёжна. Оказалось, я сам, собственными руками отправил Майю на смерть, хотя клялся ей в верности ценой собственной жизни.
