— Раньше их хоть и нехотя, но истребляли артефакты. А нехотя — потому, что польза от пожирания души десятикратно превышала пользу от фильтрации мраа. Кому хочется долго и кропотливо усиливать себя за счет изнурительных тренировок и поглощения аномалий, если можно раз в пару недель позавтракать одной душой?
Скай снова тяжко вздохнул, словно старый дед из Перепечек, сам потянулся, чтобы положить нам с дитенком в тарелки чего-то посущественнее сладостей. Наплюхал каши, судя по запаху, тоже сладкой, с ягодами. И продолжил:
— Особенно учитывая, что аномалии, как ты сказала, могут превращаться в почти разумные сущности, которым не нравится, что их едят. Они вполне способны дать сдачи, и еще неизвестно, кто победит и кто чьим завтраком станет. Душу съесть банально безопаснее. В смысле, было безопаснее. Больше так делать нельзя.
— И слава чудищам. — Я поковыряла ложкой в каше и нехотя запихнула в себя одну порцию. Какой-то странный и неприятный разговор, ни фига под него есть не хочется. — Мне, знаешь ли, тоже не в кайф, когда меня жрут. Как раз за день до катастрофы разнарядка в питомник пришла — старшую группу на убой. Нас то есть. Так что тут ты от меня сочувствия не дождешься.
Скай внезапно побледнел, ссадил на отдельный стул мелкого, который вполне самостоятельно лопал кашу, и затащил к себе на колени меня. Я даже пискнуть протестующе не успела.
— Мы были неправы, — немного невнятно и очень тихо пробормотал он мне куда-то в волосы. Потом поцеловал, с большой неохотой слегка отодвинулся и продолжил уже нормально: — Весь наш мир был неправ. Но то, что я тебе рассказал, я и сам узнал совсем недавно. До прихода чужих большинство и не подозревало, что мы живем как-то не так. Хотя нет, подозревали… просто… всех все устраивало.
— Ага, всех! — хмыкнула я. — Большинство никто не спрашивал, особенно операторов. Выращивали в питомниках, как куцыров или шушпанов, забивали и лопали.
— Да. — Гатто кивнул и снова уткнулся в меня. — Неважно, ели ли мы души или чернух, артефакты все равно вырабатывали эликсир бессмертия, которым могли напоить как своих операторов, так и обычных смертных. Благодаря этому нас превозносили и прощали многое. Безумно многое. А ведь артефактов уже тогда рождалось очень мало, и это лишь усугубило ситуацию. Тогда уже не только самим артефактам, но и тем, кто нас «доил», стало выгодно кормить нас именно душами, а не рисковать «куцырицей, несущей мровые яйца» в бою. И ты знаешь, чем все кончилось.
— Э? — Мне даже говорить ничего особо не хотелось, но раз уж Ская пробило на откровенность, то надо было его как-то поощрить и отреагировать, чтобы продолжал.
— Вот тебе и «э», — невесело засмеялся мужчина, разгадав мой маневр. — Секрет в том, что мы бы и без чудовищ скатились в пропасть. При таком пищевом поведении катастрофа все равно произошла бы, причем скорее рано, чем поздно. И после нее не осталось бы никого вообще. Наш мир попросту схлопнулся бы, как пустая скорлупка выпитого яйца. — Гатто продемонстрировал это воочию, одним глотком опустошив яйцо домашней мелкой куцырицы. — Впрочем, мы и сейчас недалеко ушли от этой перспективы.
— Ну зашибись, — оценила я и завошкалась, пытаясь сползти с гаттовых коленей. Ага, так меня и отпустили.
— Что у тебя за лексикон? — Скай вроде поморщился, но в голосе одно сплошное и жутко непривычное умиление. Разговаривает как… как… как я с куцыром!
— Ну простите, мы роду не древнего, в питомнике выведенные, — ехидство в ответ полезло само. — Да в Перепечках выросли. Там изящным манерам не обучают!
— Как только разберемся с привязкой, найму для тебя преподавателя по этикету, — не повелся енот на мою провокацию. — Но сейчас…
— Что сейчас?
— Сейчас есть проблемы посерьезнее. — Скай покрепче перехватил меня за талию и посмотрел почему-то на объевшегося и вымазанного сладостями по уши мелкого, который успел задремать на стуле. Вот у кого психика железная!
Глава 16
Мез
— Поймал! Поймал тебя! — внезапно выкрикнул ребенок-Оружие и со смехом завалился на маленьких операторов. — Теперь ты ловишь!
Этот звонкий голос буквально ввел меня в ступор. А в голове всплыл давний разговор с Лали. Что я буду делать, если дети и тут счастливы? Тогда я с уверенностью сказал, что дам им выбор… Но правильно ли это? Все-таки они — дети. Как они могут понять, что для них благо, а что верная смерть?
Я еще раз всмотрелся в маленькое Оружие, носившееся по игровой площадке с остальными детьми. Ребенок был веселый, здоровый, я бы даже сказал — холеный.
Правда, его родители там, в нашей призме, с ума сходят от беспокойства и неизвестности. Тут, как говорится, двух мнений быть не может — что за мода красть именно клановых, любимых детей? Не могли, что ли, по приютам пробежаться? У Ивановых и то ума хватило. Сомневаюсь, что, укради местные приютских, кланы устроили бы такой хай в совете, позвали на помощь Прародителя и всю остальную тяжелую артиллерию.
Так что, местные просто идиоты или сделали похищение громким намеренно? И как быть теперь мне? Ведь я вообще шел искать Лали.
Лали! Я отчаянно взглянул на детей, а потом в сторону нашей с Мастером связи. И снова на детей… Прародитель, что я должен делать? Мою душу будто разрывало на части.
— Приветствуем, господин артефакт, — сказали вдруг за моей спиной. — Мы вас ждали.
Чувства вернулись в норму и взвыли об опасности. С этими переживаниями я совсем забыл о скрытности и практически вышел на самое видное место. Тем не менее прийти в себя я смог быстро и незаметно материализовал в руках отравленные иглы, заодно увеличив токсичность и плотность кожи. И только затем медленно и практически вальяжно повернулся назад.
— Возможно, вы также знаете причину моего… визита?
— Знаем, — согласился ушастый субъект, стоявший за моей спиной. И он там был не единственный. Еще одного кошкообразного артефакта я опознал с первого взгляда — именно его голографию мне показывал Ксан. Значит, похитители. Собственной персоной.
Только вот один момент меня смутил еще в нашем мультиверсуме. Все члены этой делегации «страшных похитителей» и местных, судя по всему, главарей и крутых рабовладельцев выглядели чересчур мелкими. Им сколько лет, вообще? Они хоть из подросткового возраста вышли?!
И опасностью от них не веяло, от слова «совсем». Скорее, весь этот старший отряд детского лагеря хотелось то ли пожалеть, то ли выпороть за дурную инициативу. Но взять верх инстинктам наседки, из-за которых я когда-то выхаживал Цвичку и остальных детей из банды Скорпиона, я не дал. Какими бы детьми похитители ни выглядели, они все равно были теми, кто выкрал клановых детей из чужого мира. А потому недооценивать их точно не стоило.
— На вашем месте я не был бы так спокоен. Убьете меня — придут другие. И ваш мир уже ничто не спасет.
— Мы не собираемся вас убивать, — грустно вздохнул один из ушастых недорослей. — Мы хотим попросить вас о помощи.
От такой наглости я на секунду даже опешил. Чего?! Помощи они хотят просить? А ушастая рожа не треснет?! Сначала нагадили на полпризмы, а теперь бедные-несчастные, не бейте, дяденька, лучше помогите материально?!
— Верните всех детей и взрослых, которых вы украли из семей. — Кем бы эти артефакты ни были, жалеть я их не собирался. Как я говорил, мир я уже спасал. Свой. Чужому спасителем не нанимался и наниматься не собираюсь. Тем более что этот мирок успел мне поднадоесть, на каждом шагу устраивая километровые эмоциональные качели. — И потом сами придите с повинной. Прародители нашей расы вполне лояльны… местами. Если их не злить. — И не удержался, добавил уже со злорадной усмешкой: — Хотя вы уже вызверили их капитально.
— Мы не можем, — еще печальнее опустил уши этот кот, подражая напакостившим животным с Земли. Только вот пакость тут далека от украденной сосиски, слишком далека.
— И что же вам мешает? — Мой сарказм можно было нарезать большим ножом на метровые кубы и использовать, например, для строительства.
