– Тут, – вяло махнула рукой Соня. – Давай свой отвар, голова и правда раскалывается.
– Вы ещё и не ели ничего сегодня. Может быть?..
Но Софья качнула головой.
– Нет аппетита.
Рива вернулась минут через десять, кухарка как раз залила травки кипятком и накрыла чашку чистым полотенцем.
– Вот, миледи, возьмите! – и горничная показала герцогине на невзрачный на вид серый округлый камень. Причём принесла она его не в руке, а в переднике.
– Что это? – Соня взяла камень, покатала на ладони. – Надо же, тёплый.
– Пожалуйста, сожмите его!
Соня выполнила просьбу.
– И что это значит? – камень нагрелся ещё больше и из серого вдруг стал синим с белым в голубую и фиолетовую крапинку.
– Всевидящий, радость-то какая! – Кора зашмыгала носом и выплеснула содержимое чашки в слив. – Сейчас ещё отвар сделаю, теперь нужны другие травки.
– Да что это означает? – непонимающе переспросила Софья. – Вы меня пугаете. Какая ещё, – она выделила голосом последнее слово, – у нас случилась радость? Я пока от предыдущей не отошла, вы уж меня не пугайте!
– Так... наследник у герцогства будет! – разулыбалась кухарка. – Это же Детский камень, мне от прапрапрабабки достался, а после меня к Риве перешёл. Великая редкость и ценность! Как ни нуждались, но сохранили, не продали.
– Какой камень? Какой наследник? – Соня до последнего надеялась, что служанки просто шутят.
– Миледи, как я так рано узнала, что в тягости и жду сына? – спросила Рива. – Вот, Детский камень подсказал. Это древний артефакт, стоит женщине его подержать в руке, сжать и согреть своим теплом, как он показывает, беременна ли она. И кого ждёт. У вас будет сын! Причём маг менталист и целитель. Видите голубые и фиолетовые крапинки?! И ещё какой-то дар. Или два? Ну это лорды получше меня разберут, когда малыш родится.
Соня неверяще перевела взгляд с сияющего лица горничной на не менее счастливое лицо её матери.
– Эх, не догадалась я вам камень раньше дать, можно было бы с Умаром передать в замок благую весть! Точно! У нас же есть вести! Я сейчас, – Кора дёрнулась к выходу. – То-то его светлость обрадуется!
– Нет! Я запрещаю говорить об этом! Даже вашим мужьям! – голос взлетел вверх, а потом сорвался, и в конце Соня уже шептала. – Никто не должен знать об этом! Поклянитесь! Обе! Сейчас!
Женщины растерялись, но спорить не решились. Послушно друг за дружкой произнесли ритуальные слова.
Соня ощутила укол рядом с первой меткой и отрешённо подумала, что так она скоро вся покроется татуировками.
– Помните – никому! – на деревянных ногах герцогиня поднялась на второй этаж и, только закрыв за собой дверь, позволила себе выплеснуть эмоции.
Беременность?! Господи, за что? Не нужен ей ребёнок, тем более от герцога! Да никакой не нужен! То есть она была бы рада малышу от любимого мужчины и в своём времени и мире, а не вот это вот всё!
Ни врачей, ни больниц, сама она тут на птичьих правах, того и гляди, если не пристукнут, то сошлют в какой-нибудь местный монастырь. А ребёнка заберут, ибо он в законном браке рождён, первенец его светлости. И маг к тому же. С ума сойти – у неё будет ребёнок-маг! Боже, какой ужас!!!
Да ну, ерунда! Верить какому-то камню? Не беременна она, и точка! А если... вдруг... случайно не подействовала чёртова фликса?
Женщина опустила лицо в ладони.
Так, надо успокоиться... И пока не решится проблема, пока она не убедится, что камень соврал... или не соврал. В любом случае, никто не должен узнать!
Словно подброшенная ударом тока, Софья бросилась назад в кухню. Мать и дочь обнаружились на том же месте.
– Рива, где этот чёрто... ристов артефакт?!
– Детский камень, миледи? – немного испуганно переспросила горничная. – У меня в фартуке.
– Пусть его возьмёт в руку Кора!
Кухарка переглянулась с дочерью и достала камень из её кармана. Сжала и подержала несколько секунд.
Камень не изменился.
– Рива, позови Лоту. А ты, Кора, держи камень, пока она ходит.
Прошло минут пять, Рива вернулась вместе со второй служанкой.
– Звали, миледи?
– Лота, возьми у Коры вон тот камень, – безжизненным голосом приказала герцогиня. – Сожми и подержи.
Молодая женщина повиновалась, и камень почти сразу стал светло-голубым.
– Это же Детский камень! У меня будет сынок, – восхитилась Лота.
– Твою... дивизию... – Соне показалось, что из неё выпустили весь воздух. Хотелось просто лечь, заснуть и проснуться, чтобы больше ничего этого не видеть. И не знать.
– Миледи? – синхронно отреагировали служанки.
– Идите, занимайтесь своими делами, – махнула им Софья. – Меня не беспокоить.
Она медленно повернулась и покинула кухню. Машинально переставляя ноги, поднялась на второй этаж, вошла в комнату, тщательно прикрыла за собой дверь. И стекла по ней спиной, сев прямо на пол.
Этого не может быть! Не должно быть! За что, господи? Чем и где я так нагрешила, что ты меня наказываешь всё сильнее и сильнее?! Как я теперь вернусь домой, ведь ребёнок привяжет меня к этому миру! Я не хочу, слышишь, господи? Не хочу его! Убери! Он не нужен мне! Он никому не нужен! Дети должны рождаться в любви, а не так вот – случайно! Арман отберёт сына, а сначала, как только узнает о моей беременности, запрёт где-нибудь, чтоб ни шагу в сторону! Только обустроилась, только чуть-чуть оттаяла...
Пощади меня, забери его, пока я не привыкла, пока он ещё ничто! Пока никто не узнал...
«Он нужен тебе, избавишься –потом сама себя не простишь... Он не ничто, у твоего сына уже бьётся сердце», –прошелестело в голове.
И Соня потеряла сознание.
Глава 30
С отъездом навязанной жены ему почему-то легче не стало.
Арман гнал от себя мысли о Сонии, с головой погрузившись в работу. Из-за внезапной женитьбы и совершенно незапланированных сюрпризов герцогские обязанности он несколько подзапустил. Не бросил совсем уж на самотёк, в конце концов, хорошо отлаженный механизм способен прекрасно работать без постоянного присмотра, но за это время накопились такие дела, разрешить которые мог только он сам.
Но и тут без незримой герцогини не обошлось: как бы Арман ни старался, его мысли постоянно сворачивали на маленькую графиню.
Лживая, вероломная, жестокая, угловатая и по-женски не самая привлекательная!
Хорошо, что отослал – меньше соблазна свернуть негодяйке шею, столкнувшись где-нибудь в полутёмном коридоре! Такая юная и такая коварная, уму непостижимо. И как он будет ей ребёнка делать? Под ментальным внушением, не иначе. Причём это внушение понадобится им обоим. Ей – чтобы не вопила и не брыкалась, а ему – чтобы он вообще хоть что-то смог...
Второй садовник поместья, который уже не один год получал неплохую прибавку к жалованью, регулярно сообщая его светлости, что важного, интересного или тревожного происходит в Тополях, передавал, что несколько раз видел миледи. Выглядит довольной, живёт, ни о чём не беспокоясь.
А он тут потихоньку с ума сходит.
Менестрель умер, но барон фактически подтвердил его слова. По крайней мере, те, что касались уроков музыки и сцены в саду, после которой его милость выгнал Демиса взашей со своих земель.
Значит, и остальное, что музыкантишка рассказал, может быть правдой.
От осознания этого кололо в груди и сдавливало виски.
А ещё ему было стыдно перед Адель.
Сам не понимал почему, но поцелуи графини больше не заводили. Не то чтобы совсем никак, но объятия леди уже не дарили той радости и сладости, которые вскружили ему голову ещё в начале их отношений. И добавили красок совсем недавно –он никак не мог забыть ту ночь!
Видимо, снижение желания и потеря удовольствия произошли из-за череды неприятностей, свалившихся на его голову.
Ничего, всё поправимо. Он успокоится, решит все проблемы. И жизнь снова наладится.
Но почему, во имя всего святого, Адель до сих пор не беременна? Она давно не принимает ягоды и уже семь седмиц он предпринимает попытки вывести её из-под угрозы насильственного замужества. Не каждую ночь, конечно, ведь его отвлекают дела и отсутствие желания, но он старается! Однако пока никаких результатов.
