и скрывает свое присутствие. Хм. Я напряглась и почувствовала, что действительно что-то изменилось в Максе. Но вот, что именно, определить не могла, ведь тогда нужно открыться самой. А ведь для «скрытия» нужна огромная концентрация. Все-таки скрывать свою суть не принято среди оборотней, тем более драконов, которые считаются одними из самых сильнейших оборотней. Да и зачем прятать то, что делает тебя выше и сильнее среди сородичей? Это правило не действует только на нас с тетей, потому что контроль над сущностью у нас в крови. Нам, наоборот, нужно приложить усилия, чтобы продемонстрировать свою суть. Вот такое чудо природы. Моя мама тоже была драконицей, по крайней мере, так говорит Геля, ее родная сестра. Мамы не стало после родов, так как ее разбитое сердце не выдержало нагрузки во время родов. Тетя рассказывала, что ее сестра была глубоко изможденной и раздавленной. А отец… Я его даже не знала. Геля лишь однажды обмолвилась, что у него была семья. Он не собирался ничего менять, уходить от богатой жены и ребенка к человеческой паре. Мой отец предложил тогда моей матери просто иногда хорошо проводить время и все. О том, что мама — драконица, он тоже не знал. Самое глупое, что мама не могла противиться этой связи и согласилась на роль содержанки и любовницы. Только вот уже спустя пару месяцев таких отношений отец просто-напросто исчез, а мать начала чахнуть вдали от него и не хотела больше жить. Даже то, что она была беременна мной, не привело ее в чувство. Мы с Гелей даже не предполагали: знал ли отец вообще о моем существовании? Но в любом случае, как только пришло время родов, моя мать позвонила своей сестре, рассказала обо всем и попросила позаботиться обо мне. Видимо, уже тогда она чувствовала, что не перенесет родов. В итоге Геля стала для меня мамой, подругой и только в последнюю очередь тетей. А ее пренебрежительное и холодное отношение к драконам именно из-за этого. Представляю, в каком ужасе она была, когда я поведала ей свою историю любви. Даже я подумала, что над нашей семьей висит какое-то проклятие, не дающее быть счастливыми со своими вторыми половинками. А быть может, это такое изощренное наказание природы за нашу особенность? Да, белые драконицы — редкость, да, мы красивые. Но ведь не в этом же счастье? Почему за особенность и редкость окраса нашего зверя мы расплачиваемся своей любовью? Или это просто совпадение, так складываются обстоятельства?
— Раз ты уже посмотрела дом, то, может быть, спустимся и поужинаем? Нам уже накрыли столик на улице. Кстати, там есть бассейн, так что можем потом поплавать.
— Я не взяла купальник, — ответила я и развернулась к Максу лицом, снова встав непозволительно близко к нему.
— Разве это проблема? Я и так уже видел тебя голой, моя дева в беде. Да и ты тоже наверняка все изучила, хоть и делала вид, что тебя это не интересует, — самодовольно проговорил он.
— Ах ты! — я толкнула смеющегося дракона и прошла в сторону задней двери, которую приметила до этого.
Бархатный раскатистый смех был мне ответом. Макс веселился за мой счет и явно наслаждался моим бегством.
На столике стоял небольшой букет цветов. Я села на высокий стул и сняла металлический клош с еды. Превосходный запах мяса защекотал мои вкусовые рецепторы. Овощи-гриль были красиво разложены на большом блюде. Я посмотрела на стеклянную дверь и так и не поняла, куда запропастился дракон. Думала, он пойдет за мной.
Я снова втянула аппетитные ароматы, а ведь до этого даже не подозревала о том, насколько голодна. Особенно мне понравилось, что порция была под стать именно той, которая точно утолила бы мой зверский драконий аппетит. Не удержавшись, я отрезала тоненький кусочек мяса средней прожарки, отправила его в рот и закатила глаза от удовольствия. Мясо просто таяло во рту. Хрустящее корочка снаружи и нежная, сочная мякоть внутри. Божественно. Затем я снова не удержалась и отправила в рот второй кусочек. В конце концов, это же не свидание, и я не обязана производить хорошее впечатление на кавалера. А этот самый кавалер как-то не спешил появляться. Или он думает, что человечки не могут быть зверски голодными?
Я подняла бокал с водой и услышала, как что-то упало в доме. Я замерла, а вода так и не коснулась моих губ. Затем поставила бокал обратно на столик. Что-то подгоняло меня вернуться в дом: предчувствие, интуиция или… связь с драконом? Разбираться не было времени. Я встала и направилась в дом. Если Макс просто-напросто споткнулся и только поэтому оторвал меня от такого замечательного ужина, то я его просто убью.
Не успела я зайти, как… почувствовала присутствие постороннего в нашем домике. Официант, администратор или кто-то из обслуги? Но я не додумала свою мысль, как удар по голове заставил меня упасть. Я только успела подставить руки, чтобы не разбить нос и отметить: как хорошо, что на полу ковер с высоким ворсом.
Глава 21
Я пришла в себя от пощечины. Сильной, надо признать. Даже не хочу знать, во что бы превратилось мое лицо, если бы я и вправду была человеком. Медленно открыла глаза, но уже до этого я знала, что передо мной стоит оборотень-волчара. А недалеко от меня находится Макс.
— Ну, наконец-то куколка пришла в себя. Я малость не подрасчитал силы и думал, что повторно выбил из тебя дух, — гадко рассмеялся пепельноволосый и коротко стриженный незнакомец.
Хотела бы я, чтобы он был мерзким, одутловатым и противным. Но, к моему сожалению, это был вполне респектабельный мужчина средних лет, виски, которого лишь слегка тронула седина, что лишь добавляло шарма мерзавцу. Даже его янтарные волчьи глаза с вкраплениями карего цвета были мистически притягательными. Крупное, поджарое тело волка говорило о том, что он следил за собой и не чурался физической нагрузки. Костюм-тройка сидел на нем идеально, а коричневые лоферы, блестящие в свете тусклых ночных светильников, притягивали взгляд. Вообще со стороны казалось, что мужчина зашел не в тот домик и попал сюда случайно, уж больно он выглядел здесь чужеродно. Ему прямая дорога на деловую встречу или переговоры с партнёрами.
Я сидела, будучи связанной, на стуле.
— Твоими стараниями вполне могла и снова потерять сознание,
