Солнце закрывает тень, я моргаю кожистыми веками, сердце бьёт, как молот в наковальню.
На нас с вышины падает чёрная смерть — Мор с Ильзой Раструб на спине. Горыныч отпихивает слабую меня в сторону.
Моё тело сплошная боль. Боль и пламя, и лютая злоба в теле драконицы.
Перед глазами водоворот тел Горыныча и громадины Мора. Ильза поднимает руку, из моей груди вырывается хрип вместе со струей пламени. Жгучий огонь как из брандспойта достигает наездницы.
Короткий вопль. Ильза роняет оружие. Наши глаза встречаются.
Узнала меня?
Я вижу себя в глазах Раструб. Расплавленной лавой горит моя чешуя, на концах крыльев сверкающие иглы, шипы пылают алым, шкура, утыканная гарпунами, плавит их. Я вся пылаю, горю, бросаюсь на Мора. Рычание и вой сопровождают кровавые удары. В шквале огня наша кровь рассыпается огненными брызгами. Воздух горит и вспыхивает. Я запалила смертельный клубок. Мы воем, бьёмся, падая на землю.
Ильза, срывая голос, орет Мору. Она хочет вырваться, но мы не можем остановиться. Мои когти рвут чешую Мора, я хочу добраться до его горла. Чёрный шипастый хвост рассекает воздух, обрушиваясь на меня. На миг я теряюсь, небо раскалывается на части, чёрный гигант вырывается из смертельного водоворота и бросается в сторону.
Окровавленный и непобеждённый Горыныч раскрывает крылья. Нам надо взлететь. Я поднимаю голову. К нам приближаются ещё два дракона. Тор и Марс. Когда это закончится? Озверевший Горыныч выдаёт такой рёв, что мои уши на секунду закладывает. Маломерка разворачивается мордой к Марсу, а мне по судьбе (я ещё могу шутить) достается Тор.
Ветер свистит в ушах, от потока воздуха моя чешуя с новой силой разгорается огнём.
Пылать ненавистью — это не фигура речи.
Это чистое пламя.
Мир на секунду меняется, и человеческая часть меня видит, как сжалась Иолана. Она боится! Мы закручиваемся в адову мясорубку, крики Иоланы меня только подстегивают. Я хочу добраться до неё, сбить с седла. Пронзительно рычит Горыныч, но я не могу помочь. Рву зубами, когтями, шипами, хлещу хвостом. Наши пасти вгрызаются друг в друга, я, кажется, теряю разум.
Острая пика поднимается над головой, я успеваю увернуться, но от острой вспышки боли полностью утрачиваю контроль. Мощные когти сдирают мою чешую вместе с остатками гарпуна, я выворачиваюсь с окровавленным распоротым боком, моя изворотливость спасает меня. Шипастые крылья противника встречаются с моими, я когтями впиваюсь в брюхо. Вой сопровождает удар такой силы, что меня отбрасывает назад. Кажется, он переломил мне хребет. Мне остались считанные секунды жизни.
Визг Иоланы приводит меня в чувство. Я вижу, как на Тора бросается Лара с Эрвином на спине. Откуда они взялись? Над головой в вышине клубятся два дракона: белый и чёрный. Я не могу разобрать, кто это, зрение меня подводит.
Адекватным кусочком сознания цепляюсь за двух драконов: Грома с Марсом. А где Горыныч?
Я падаю, пытаясь взмахнуть крыльями. Воздух не держит меня, боль в крыле, в боку, не шевельнуть.
Пламя гаснет во мне.
И в этот миг зубы Горыныча сжимаются у меня на загривке. Вспыхивает сознание, маленький светлячок в ночи. Миг и зубы дракона размыкаются на моей шее. Я кувыркаюсь, лечу вниз с открытыми глазами, подо мной озеро, падаю на чешуйчатую спину. Болезненный удар, я качусь на крыло, но Горыныч выравнивает положение наклоном тела, я окатываюсь назад и хватаюсь за гребень руками. В глазах все расплывается.
Я не представляю, как смогла совершить оборот в зубах Горыныча, как он выпустил меня, а потом поймал. Я заливаю кровью его чешуйчатую спину.
Силы покидают меня, рука не слушается, я еле держусь на спине дракона, как и он еле держится в воздухе. Горыныч скользит, подбираясь к берегу и падает близко к кромке воды.
Ледяная вода перекатывается через спину Горыныча, накрывает меня, смывая кровь. Пламя умирает в моей груди. Тьма наползает.
Кажется, это уже было.
Оглушительно кричит Горыныч. Я выныриваю из омута небытия, с трудом разлепляю глаза, хочу крикнуть, но из горла только хрип. На нас надвигается ядовито-зелёный Тор. Вытянув шею и распластав крылья, Горыныч закрывает меня от врага. Зелёный хвост рассекает воздух, выбивая камни из земли. Тор сильнее серебряного маломерки. В небе раздаётся такой оглушительный рёв, что у меня волосы становятся дыбом.
Сверху на Тора, как кара с небес, падает Стрела. Удар ужасающей силы сбивает Тора с ног, дикарка хватает его за гребень и волочет зелёного монстра к воде. На помощь приходит Горыныч, вместе они поднимают тушу Тора в воздух, тащат над водой и бросают в глубину.
Воронка закручивается в месте падения зеленухи. Края воронки смыкаются, вода затягивает рану, и озеро вновь становится невообразимо гладким.
Стуча зубами от холода, оглядываю небо.
Где Лара, Эрвин? Они же бились с Тором.
Почему так пусто?
Я беззвучно рыдаю, из глаз катятся слёзы. Я маленькая поливальная машина: льются не только слёзы, кровь течёт из порезов — я одна сплошная рана.
На берег приземляются Стрела и Горыныч. Мой серебристый друг ковыляет ко мне. Его шершавый язык скользит по моему иссечённому боку, по руке, по щеке, но слёзы и кровь не прекращаются. Серебристый маломерка отходит, шуршит в стороне, а потом кладёт мне на живот волшебные чёрные камешки. Я прижимаю Кеп и Мию к груди одной рукой, вторая горит от боли, перекатываюсь на здоровый бок и сжимаюсь в комок.
Горыныч «берёт меня под крыло».
Хочу забыться. Забыть про боль.
Краем ускользающего сознания слышу шум. Кто там? Надо выбираться из-под крыла. С ужасом осознаю, на мне нет даже лоскута одежды. Шуршит галька под чьими-то торопливыми шагами. Всё ближе и ближе. Горыныч молчит.
Свой?
В темноте под крылом дракона я полагаюсь только на слух.
Полоска света режет глаза, я жмурюсь.
— Соня! — голос Эрвина, как живительная вода для умирающего в пустыне, — ты вся в крови!
Его родное лицо так близко, что видно маленькое пятнышко на радужке. Я хриплю, пытаясь сказать, что раньше не видела этой родинки. На плечи мне ложится куртка, Эрвин укутывает меня, бережно подхватывает с земли, Горыныч отодвигается, убирая крыло. Я прижимаю к себе чёрные камни одной рукой, вторую уже не чувствую.
Эрвин несёт меня легко, будто я перышко, хочется уснуть, качаясь на волнах. Мой спаситель легонько встряхивает моё обмякшее тело.
— Смотри на меня, не закрывай глаза, — просит Эрвин, я не вникаю в слова. Мне всё равно, что он говорит, лишь бы слышать его голос, чувствовать тепло его тела, ощущать сердцебиение в груди, — откуда взялась алая драконица? — Эрвин опять вырывает меня из нирваны.
— Я, — хочу сказать, но звука нет.
— Что, — Эрвин приближает ухо к моим губам, — скажи громче, — прядь его волос щекочет мне щёку и нос, я дую на неё. Как жаль, что не могу прикоснуться к ней.
Мне немного смешно. Неужели он не узнал меня? Вот Горыныч сразу расчухал. Мысли путаются, и я вновь уплываю.
— У неё сильная кровопотеря, — голос Эрвина, доносится как через толщу воды, — надо срочно в Светозар.
— Ты сможешь с ней быстро долететь?
Я слегка прислушиваюсь. Кто этот незнакомый мужчина с приятным низким голосом и неуловимо знакомой интонацией? Эрвин тормозит, моя голова от неожиданной остановки касается его щеки. О чём он беспокоится?
— Лара в порядке, хотя…
— Слишком далеко до Светозара, — опять мужской голос. И оглушительный рёв Горыныча.
— Р-р-р-я! Р-р-р-я! Р-р-р-я!
Дракон смолк, и вокруг установилась странная противоестественная тишина. Что там у них случилось?
— Или я сошёл с ума, или… — мужской голос не договорил.
— Горыныч умеет говорить, это правда.
Меня удивляет непонятливость мужчин, им же дракон прямо в уши рычит.
— Горыныч, ты хочешь отвезти Соню? — осторожно спрашивает Эрвин.
— Р-р-р-да, — рык Горыныча.
— Нельзя! Это убьет её, — мужской знакомо- незнакомый голос опять вторгается в моё полудремотное состояние.
