А еще в такую теорию неплохо вписывается запрет идти в горы даже для людей верных правителю. Уверена, он захотел бы сохранить тайну столь опасного преимущества.
− Я слышал от отца, об оружии которым молодой принц Дариермарек победил всех врагов империи. − Сан был взволнован. Его обычна непоколебимость сошла с лица, что случалось крайне редко. – Никто тогда не смог противостоять ему. Так он поработил мой народ.
− Выходит, он научился управлять этим камнем. И довольно давно. Неужели это мир хотел мне показать? Насколько опасен мой противник?
Мы замолчали. Было, о чем подумать. К нам неслышно подошел Эрит. Так же молча взял за руку и увел. Мы брели по лесу шурша листвой под ногами, отдаляясь от лагеря. Он был немногословен все эти дни. И его эмоции уже были не настолько яркими. Возможно, ему удается контролировать «трансляцию». А я после той ссоры все задавалась вопросом, почему он сказал слова, которые, я уверена, не соответствовали его истинным чувствам.
− Ниа, прости. На тебя столько навалилось. А я вместо того чтобы поддержать, сделал только хуже. Я… такой жалкий.
− Я понимаю, что тебе тоже было непросто. Но неужели ты был готов взять ребенка и уйти от меня?
− Не знаю. − Он замешкался с ответом.
Меня вдруг поглотило чувство обиды и жалости к себе. Рванула прочь, ничего не видя перед собой, ведь глаза застилали слезы. Да что ж такое! Достали эти перепады настроения. Наверно гормоны шалят. Обычно мне не так легко расклеится. Только когда я споткнулась о кочку, чуть не пропахав носом землю, остановилась. И наконец дала слезам волю. Надеясь, что оказалась на достаточном расстоянии от стоянки, так как не планировала собирать зрителей. Меня подхватили на руки. Эрит сел и прижал к себе, укачивая как маленькую и пытаясь успокоить.
− Прости. Прости пожалуйста. Я сделаю все что ты скажешь, только не плачь.
− Ты не так понял, Эрит. Это из-за моего положения. Эмоции прыгают как взбесившиеся дракжи. На самом деле я больше не злюсь. Понимаю, что ты растерян. Не ожидал такого «подарка», − я попыталась улыбнутся.
Ну не хочу давить на жалость, манипулировать им с помощью слез. Надо нам спокойно все обсудить и уверена решение найдется. Мы оба в конце концов еще слишком неопытны, как тут дров не наломать. Он посмотрел мне в лицо чтобы убедится в моих словах.
− Знаешь, я пытался представить наше будущее. Каково тебе будет жить со мной. Сейчас в лесу это не важно, но, когда мы вернемся к людям, тебе действительно будет трудно. Замужем за проклятым, за зверем. Пусть и не в Регелане. Тебя не примут, будут сторонится, а может и хуже.
− Эрит, на самом деле есть много разных причин быть осмеянным или отвергнутым людьми, помимо проклятья. Но это всего лишь чужое мнение. Поэтому, что бы не сказали другие, для меня важно, что я приняла вас. Свою семью.
Я чувствовала, как его тревога отступает. Он зарылся носом мне в волосы и дышал глубоко, пытаясь совладать с собой.
− Так много… Я так много получил от тебя. Я жил во тьме, а… с твоим приходом свет и красота наполнили мою жизнь. В ней появился смысл. И узнав однажды как мир может заиграть красками… я больше не смогу без тебя. Только вот, взамен мне нечего дать. И мне иногда очень страшно, что я сделаю что-то не так… совершу ошибку… снова.
− Хороший мой, − прижаться к нему сейчас было так необходимо. − Я могу понять твои опасения. Нормально испытывать страх потерять то, что тебе дорого. Но из-за этого упускать возможность быть счастливым, тоже не выход. Ошибки часть нашей жизни, никто от них не защищен. Да и ничего непоправимого не произошло. Я понимаю, что поспешила с ребенком и…
− Нет. Ты носишь в себе наше чудо. Конечно я безумно рад. Прости, что заставил тебя волноваться и прости, что не сказал про акой. Я боялся, что ты решишь будто я снова от него завишу. − Он снова сжал меня в объятьях словно я вот-вот упорхну куда-то. − Ты все еще боишься… моего зверя?
− Немного. Но я понимаю, что твоя магия требовала выхода. Это все равно случилось бы. Тебе нужно быть внимательней к себе.
− Ты права. Я действительно поступил необдуманно.
− Каким бы мудрым ни был человек, когда дело касается чувств, мы действуем опрометчиво или даже глупо.
− И ты тоже?
− Хах, ну да. Ты даже не представляешь.
Мы сидели, греясь теплом наших тел и сердец. Надеюсь мне удалось хоть немного разогнать его сомнения. По крайней мере эмоции, которые мы передавали друг другу, впервые были настолько щемяще теплыми и светлыми. Так хотелось большего. Быть ближе к мужу насколько это возможно. Но не рядом с этами, которые вечно в режиме онлайн.
На следующий день я решила, что нужно поговорить с этами пока мы не покинули их земли. Хотя сама на тот момент не представляла, как действовать, но понимала, что происходящее в империи нужно остановить.
− Вы поможете мне снять ошейники и высвободить магию? − Я обратилась к Первому.
− Как велел мир сделал я. Дальше магам нужно самим исправить содеянное.
От такого ответа я на миг потеряла дар речи. Значит вот как?
− А если я поступлю как вы и решу не вмешиваться? Может мне тоже больше по вкусу отсиживаться в стороне. Что будет если каждый скажет, что это не его дело?
Я вспомнила Рассказ Гридара о несправедливости отбора в рабство. Вспомнила комнату наказаний в покоях императора, и Город Утех. Скольких рабов лишили достойной жизни. А сколько погибло, так и не узнав, как близка на самом деле свобода. Что если бы кто-то вмешался раньше? Именно бездействие большинства привело к катастрофе. Я перевела дух. Как бы не злилась, мне необходимо взять себя в руки и попытаться переубедить их. Ведь сейчас я разговаривала не с одним существом, а с целым народом.
– Глядя на вас со стороны, можно подумать, что эты бесчувственные и заносчивые эгоисты. Но я понимаю, что, оставаясь скрытыми, вы защищаете не только себя, но и бесценные знания Мира. И не требую отказываться от этого. Я благодарна за тот моток шерсти и вашу помощь сейчас. Я ценю ее. Но возможно вы могли бы сделать больше? Ваш мир гибнет и дело не только в магии. Нельзя молча наблюдать за страданиями других, ожидая что вас это не коснется. Потому что, допуская несправедливость, мы становимся ее молчаливыми соучастниками. Против мощи империи я не устою с ворохом единомышленников. – Посмотрела на Жи. Он-то без колебаний пойдет со мной. Но остальные пока не определились по этому поводу. − Что-то изменить можно только сообща.
− Что хочешь ты?
− Все ваши знания и способности мне неизвестны. Но иногда даже небольшое усилие может изменить ход событий. Я приму любую помощь.
Эт завис, ушел в себя. Возможно так они обмениваются мыслями. Надеюсь результат будет позитивным для меня. Я же решила найти Кая. Пока разбиралась с источником и этами, успела по нему соскучится. Но все не выпадало возможности провести время вместе. Нашла его рядом с другими мальчиками, занятым каким-то архиважным делом. Решила понаблюдать. Оказалось, не я одна. Еще в пути я обратила внимание на непонятный блеск в глазах этов, когда они смотрят на детей. Каждое движение или смех ребенка отзывались в них внутренним восторгом, от которого эты даже немного вздрагивали. Но со всей силы пытались сохранить маску невозмутимости. Вреда от них не было, и я не стала расспрашивать.
− Почему вы так смотрите на детей? − Менева стояла рядом со мной и обратилась к великанам, озвучив нашу общую мысль.
− Они совершенны. Много лет своими глазами дитя магов не видел я.
− И в чем же их совершенство? – Ох, Менева, по скользкой дорожке идешь. Сейчас ей мозг вывернут.
− Их ум еще чист чтобы видеть знаки Мира.
− Знаки? Я думала на такое способны только маги с высшим уровнем.
− Мир говорит со всеми. Не каждый видит. Не каждый хочет слышать.
Она взглянула на меня, а я только пожала плечами. После каждого разговора с этими всезнайками мне кажется, что я глупее окружающих и вообще чувствую себя неполноценной. Женщина приняла верное решение ретироваться поближе к мужу.
