разлапистых туй, стройных кипарисов и места неофициальной курилки.
Дымить на территории академии было нельзя, но… Когда нельзя, просыпаются и тяга к приключениям, и спортивный интерес, и уязвленная гордость вкупе с бунтарским духом, которые все вместе можно назвать одним словом – хочется! Поэтому за углом продуктового склада порой стояло несколько адептов с сигаретами. А сегодня там и вовсе был один. Он с наслаждением затягивался, прикрыв глаза. Я уже было хотела отвернуться и пройти побыстрее мимо – не люблю табачный дым, – но пригляделась… Так и есть! Это был мой сокурсник, а по совместительству – последний тип из списка «кандидатов в сыновья канцлера».
Я невольно замедлила шаг, пристально разглядывая того, кто еще недавно при моем самозванстве в канцлерские отпрыски смотрел на меня уничижительным взглядом, будто я прыщ, выскочивший на самом кончике носа перед свиданием.
Сейчас рыжий меня не видел, стоя вполоборота и опустив веки. Я отметила прямую спину, широкий разворот плеч, уверенные отточенные движения хищника, который везде чувствует себя главным.
Мог ли он быть сыном канцлера? Вполне. Манера держаться у рыжего так точно отдавала силой, уверенностью, легким чувством превосходства. Одним словом, всем тем, что так присуще высшим. Он? Или нет? Наследник рода Толье. Угадала ли я? Ведь если я права, то смогу предупредить сына канцлера, что за ним идет охота. А если…
Тут мой взгляд опустился на уровень чуть ниже талии рыжего, где пальцы расслабленной руки зажали сигарету. Дело было даже не в том, ЧТО рыжий держал, а КАК.
Силь курила редко. Напоказ, как говорила сама подруга. Она предпочитала не затягиваться, а лишь изящно держать сигарету, сигару или мундштук, считая курилку отличным местом, где можно свести знакомство с нужными людьми поближе, побеседовать тет-а-тет. Хотя сама тщательно следила за своим здоровьем, особенно голосом, и без надобности никогда не курила, не превращая нужный по работе навык в пагубную привычку. А вот отточить каждый жест с «дымящим реквизитом» до совершенства – это обязательно!
Помню, Силь как-то потратила целый день для того, чтобы отрепетировать эффектную позу с мундштуком. А потом еще два дня на то, чтобы у нее получался эффектный выход из машины.
Сейчас мне вспомнился наш с подругой разговор. Тогда я спросила, зачем ей изображать, что она курильщица. Она мне тогда все подробно объяснила и о кулуарах, и о том, как завязывать нужные знакомства. А еще прочла целую лекцию, посвященную правильной позе, прищуру, манере держать сигарету.
Так вот, аристократы никогда, по словам подруги, не зажимали никотиновые палочки, присогнув большой и указательный пальцы. Это был признак не просто дурного тона, а признание того, что ты обычный работяга с окраины или вовсе…
Только вытянутые указательный и средний.
И я бы поняла, если бы этот жест рыжий использовал, стоя с адептами, которые держат сигареты так же – большим и указательным. Чтобы не выделяться. Но когда ты один и нет нужды играть роль… Значит, именно так рыжий и привык курить.
Неужели я снова ошиблась? Демоны! И кандидатов не осталось. Что же дел…
Рыжий резко вскинул голову. Наши взгляды встретились. И я увидела серо-голубые глаза, в которых блестела оточенная сталь.
Я невольно сглотнула и заставила себя приветливо кивнуть сокурснику. Он криво усмехнулся в ответ и резким выверенным движением кисти отправил окурок в полет в урну. А затем зашагал в мою сторону.
Внутри меня возникло желание развернуться и пуститься наутек. Оно было безотчетным, но таким ярким, что я с трудом удержалась от того, чтобы не развернуться на каблуках и не помчаться прочь. Все же это выглядело бы со стороны, по крайней мере, странно. Поэтому я осталась стоять, ожидая приближения рыжего и пытаясь выдавить из себя приветливую улыбку: все же это мой сокурсник.
Но по спине все равно пробежал холодок. Отчего-то некстати вспомнилась та ночь, когда мы наткнулись на ликвидатора и его заказчика.
– Привет, Роук, – широко и как-то хищно улыбнувшись, заговорил он и вроде бы в шутку добавил: – Или не Роук, а Толье?
– И ты туда же! – вместо ответного приветствия фыркнула я, и мы двинулись в сторону столовой. – Я уже сотню раз пожалела, что тогда ляпнула эту чушь. Хотела позлить тех двух зубоскалов на задней парте. А мне этот розыгрыш вышел боком. Теперь еще и ты… – я замолчала, сообразив, что понятия не имею, как зовут парня.
Он правильно догадался о моей заминке и представился без моего неуклюжего вопроса:
– Бэн Дирк.
– Дирк – с северного диалекта значит «зачинщик»? – неожиданно (в первую очередь для самой себя) припомнила я.
– Кто-то прилежно учил шимский, – прокомментировал мою реплику рыжий. – Только правильнее не «зачинщик». А «начинающий первым». – И, меняя тему разговора, Бен кивнул в сторону тропинки: – Давай срежем. Так быстрее.
Я на миг заколебалась, но утоптанная, прямая и широкая дорожка выглядела короткой и вполне безопасной. Даже кустов рядом с ней особо не было.
А потом подумала, что так совсем недалеко и до паранойи. Этот Бэн – просто адепт, такой же, как и я. Просто посмотревший на меня косо в первый день учебы. Вот я его и заподозрила. Сначала в одном, теперь в другом…
Тряхнув головой, свернула на тропинку. Рыжий шел рядом, мы болтали о том, кто как поступил и откуда родом. Выяснилось, что Бэн из северного Кронвира. Его отец – рыбак, а мама – домохозяйка. У него три брата и младшая сестренка. И все, как он, рыжие.
Он оказался талантливым не только рассказчиком, но и собеседником. Так что я сама не заметила, как поведала ему о своем поступлении (правда, не упомянув о Дэне и обмене даром), о том, как нечаянно выбила стену кулаком после экзамена…
– Ничего себе! – искренне восхитился Бэн. – У тебя, наверное, уровень под восемьдесят!
Я скромно промолчала, впервые задумавшись, а каким будет действительно МОЙ дар. После того как мы с Дэном проведем ритуал и ко мне вернется магия огня, а не водная… Что-то подсказывало, что гораздо меньше…
«Ну и что!» – решила про себя. Зато это будет только мой дар, а не беснующаяся внутри чужеродная сила. Это главное!
– Так, значит, ты из провинции? И до момента поступления не была в столице? – выдернул меня из размышлений голос Бэна.
– Да, – бесхитростно призналась я.
– Жаль, – вдруг ни с того ни с сего ответил рыжий, словно имел в виду совершенно не число моих посещений Тулуры, а что-то совсем другое.
– Почему? – удивилась я.
– Потому
