– Не забывай о своем положении, – строго сказал Арман громко.
Я кивнула послушно. Чтобы все видели. И лукаво стрельнув в него взглядом, шепнула:
— А не то … что?
Поймала взгляд. Тот самый, который хотела и получила. С тихим выдохом в ухо:
— Поймаю. И буду наказывать. Долго. Жестоко.
А муж мой – тот еще разбойник. Отлично. Мне это очень нравится.
Медленно и величественно, как и полагает столь важным людям, как посол Ранолевса с благоверной супругой, мы сошли на берег. Следом спустились Макеши с малышом Эдом на руках и Антуан Бревс. Янголь не выдержала первой, вырвавшись из рук мамы и летя ко мне, словно птичка.
– Ива, Ива, сестренка!
Я прижала ее к животу – едва еще выступающему, но она тут же обо всем догадалась, отпрыгивая и смешно тараща темные раскосые глаза:
– Ты беременная?
— Тише, не надо об этом кричать на всю пристань, – смеясь, попросила я.
— Ух, ты родишь мне подружку!
— Думаешь, будет девочка? – обрадовалась я.
— Конечно, кто же еще.
Янголь порою предсказывала будущее. Во всяком случае, некогда она напророчила мне вторую встречу с Арманом. А я… я очень хотела подарить ему именно дочь. Только дочери делают отцов невозможно-счастливыми.
Обняла крепко родителей. Как я скучала! Оглянулась на мужа. Он улыбался, светло и спокойно, любуясь на эту картину. О чем он думал? Представлял себя в роли отца дружной семьи? Судя по взгляду – вполне вероятно.
– Дайте же мне моего внука, – потребовала мама. – Ух, какой крепкий парень!
Эд, сидя на руках бабушки, ее разглядывал с явным восхищением, осторожно трогая светлые волосы и улыбаясь во весь рот. Вот ведь… сын отца своего!
Мама вдруг обернулась, будто в ответ на чей-то немой зов.
— Отец… Ты как здесь?..
— Сбежал, – нервно усмехнулся Антуан Бревс. – Знаешь, в моем возрасте роль, предписываемая мне на Птичьем острове, стала весьма утомительной. Я решил, что пользы от меня все равно уже немного… и покинул это славное место на корабле капитана Волорье. Вот, решил поглядеть на внуков… Сотней больше, сотней меньше…
Авелин хрустально засмеялась.
— Я рада тебя видеть. Погостишь у нас?
– С радостью.
Акихоро подал тестю руку, испытующе вглядываясь в его лицо. Видимо, разглядел то, что хотел, и кивнул приветливо.
– Добро пожаловать в Ниххон, родственник.
Макеши дотронулся пальцами до моей руки, вопросительно на меня глядя, и я, вздохнув, спросила Авелин.
– Есинага домой вернулась?
– Да, – удивилась мама. – А что с ней могло случиться? Она – девочка умная, ответственная. Никогда не позволила бы себе нарушить контракт с кланом.
Макеши скрипнул зубами.
– А где она сейчас?
– Я не знаю, а почему ты спрашиваешь? Скорее всего, в деревне, в ее положении…
– В каком положении? – отодвинул меня в сторону Макеши. – Ли, она ждет ребенка?
– Да, – Авелин вдруг улыбнулась весело, почти засмеялась. – Поезжай, конечно, даже не думай. У Ивы здесь достаточно защитников. Но имей в виду, будет очень непросто. Ниххонцы очень… традиционны. Во всяком случае до тех пор, пока им это выгодно. Помни об этом всегда.
Макеши отрывисто кивнул.
– Спасибо, – быстро сказал он, поправляя на плече свой мешок. – Ива, не хулигань и слушайся старших. И веер свой больше не забывай.
И исчез, растворился в узких улочках Ньяхо.
– И что за история с веером? – негромко поинтересовался отец.
– Я вам расскажу ее. Обязательно. Несколько позже и без свидетелей, – Арман усмехнулся. – Кажется, нам полагаются комнаты в Императорском дворце? Не стоит пренебрегать гостеприимством Императора, мне что-то подсказывает, что это может быть чревато. Где здесь рикши?
Очень скоро нас с мужем пришлось рассказать всю нашу историю. Увлекательный вечер воспоминаний… Вкусные блюда, круг родных лиц, теплые взгляды, воспоминания.
Арман неспешно рассказывал, как искал меня долго на Севере, а Женевьева и не подумала ему помогать. Не сказала, где я, а лишь только смеялась, говоря, что капитан должен разыскать свое сокровище сам. И вообще – от хорошего мужа жены не сбегают, что такого натворил отважный Волорье, если его жена предпочла вдруг сбежать и спрятаться вместе с ребенком?
Он ужасно тогда разозлился, рассорился вдрызг с королевой, наговорил много лишнего Вазилевсу, намекая на воспитание столь строптивой супруги. И только юный кронпринц сжалившись над другом рассказал обо всех поместьях его матери. Ох уж эти королевские игры!
Невзирая на “помощь” двора, на свою все растущую популярность среди дам королевства, Арман меня все же нашел. Немалых трудов стоило скрыться от света. Заметая следы, отбиваясь от массы друзей и поклонниц, мой муж поселился в лесу, неподалеку от нас.
Зачем? Хотел просто понять, почему от него я “сбежала”. Преследовавшая ум любого покинутого супруга мысль о любовниках вскоре отпала. Тогда почему? Он не понимал. Ох уж эти мужчины…
А вот про свои ощущения при этом он рассказывал уже одному только Акихиро, когда я, как он подумал, уснула на диванчике, а Авелин увела Янголь и Эдварда спать.
Как он наблюдал. Как видел, что я совершенно спокойна, даже счастлива, вероятно. Как раз за разом рвался ко мне и останавливался, задавая вопрос себе снова и снова: что скажет? Как сможет мне все объяснить? Может, просто уйти, как мальчишке?
Нет, мужчина не должен так просто сдаваться, оставляя все то, что принадлежит ему по праву крови и брака. По праву любви. Да, только там, в чаще лесов, смотря на меня, наблюдая, теряя и не находя, он понял тогда окончательно: любит. Не как потерянный берег и не как последнюю свою надежду. Любит любой. Чужой или влюбленной в него беззаветно – уже неважно. Капризной, самоуверенной. Плачущей и веселой. В бриллиантах и голой, на песке и в снегу. Просто – любит. Как может и должен любить настоящий мужчина.
Именно эти слова он потом скажет своему так быстро растущему сыну. Больше никто не научит его, что значит быть гордым представителем рода Шантор. Только отец. Тот, которого Арману так самому не хватало.
Во всяком случае он так думал до того, как проснулся с ножом у горла.
– Предупреждать надо, капитан. – темнота звучала узнаваемым тембром Макеши. – Я ж мог ловушку поставить. Или сначала стукнуть по голове, а потом задавать вам вопросы.
Все, что мог Арман – только развести руками.
Он сказал, что они говорили всю ночь. О чем? О любви, несомненно. О женщинах, что бесконечно глупы. О надеждах, конечно.
А потом произошло это нападение — в местах, где отродясь разбойников не бывало. Арман еле успел, испугавшись вот так вот — впервые. Я, конечно, скромно умолчала о том, что Макеши во всех сферах этой страны имел свои связи. Не он ли дал наводку на «герцогиню”? Да и не важно. Мой супруг был прекрасен, и это даже не обсуждается. Мой личный герой как в сказках старинных – спас принцессу, всех победил, трофей свой похитил. Об остальном он скромно умолчала, но думаю, отец прекрасно догадался.
А потом Арман на руках перенес меня в постель и лег рядом. Я в полусне переплела с ним пальцы.
Надо же, я ведь даже и не подозревала, что ему было так сложно меня найти. Он не говорил ничего, а я и не спрашивала. Боялась, наверное, а может – это все было неважно. К тому же у него было потом много дел: знакомство с сыном, завоевание его доверия. Эдди принял отца далеко не так быстро, как деда.
Потом мы вернулись в столицу, произведя там фурор. Потом была свадьба Жерара и Лиски, оформление всех документов – и отплытие в Ниххон. Еще я узнала, что Армана наградили орденом за его вклад в естественные науки и настоятельно просили сесть писать о своих путешествиях книги. Надо же…
Новое дело и новые горизонты.
Ощущать в себе новую жизнь было в этот очень радостно. Мы оба по-настоящему хотели этого ребёнка, муж, кажется, был счастлив даже больше, чем я. Смеялся, что с Островов мы привезли самое ценное, что могли. Какой он все-таки… Спокойный, сильный и надежный. Мой берег, моя скала, о которую разбиваются все шторма этого мира.
