к стене. Сердце билось так часто, что мешало дышать.
Она не ошиблась, он все же пришел.
Посмеиваясь, Раян обвел взглядом устроенную девушкой иллюминацию.
— «Аквир»? — принюхавшись, безошибочно определил он. — Неплохо, но второе разученное заклинание подошло бы лучше.
— Я могла вас убить.
Лике не хотелось думать о непоправимом. Просто чудо, что она сдержалась! Малейший шорох, скрип — и заклинание сорвалось бы с пальцев.
— Вряд ли! «Стацисом» — да, но для этого пришлось бы заложить нужные коэффициенты, не тот детский лепет, который я вам преподаю. Это сопряжено с риском, требует от мага предельной концентрации, высокого уровня мастерства. Не в обиду, Скотт, вы не справились бы, и хоронили бы вас в закрытом гробу. К тому же я не так беспечен, чтобы не проверять каждый уголок на наличие желающих меня прикончить.
— И много таких было?
— Достаточно, — уклончиво ответил Раян. — Мое прошлое не ограничивалось тюрьмой и годами ректорства.
— Да, я слышала, вы были на войне…
Магистр нахмурился. Он не хотел развивать эту тему, но пытливый взгляд Лики сверлил висок, и Раян нехотя признался:
— На настоящей войне я не был, но в боевых действиях участвовал. К счастью, во многом моими стараниями они не переросли в полноценный конфликт.
Взгляд его ненадолго стал пустым, отрешенным.
— Не беспокойтесь, Скотт, вас туда не отправят. — Он через силу заставил себя улыбнуться. — Хотя бы потому, что вы стихийница. А еще жуткая трусиха, раз сидите здесь, ждете меня. Словно маленькая девочка маменьку!
— Ну, на маменьку вы вовсе не похожи, мастер, — нервно хихикнула Лика. — И на папеньку тоже.
— Хвала Всемогущему, Скотт! При всем уважении к вашим родственникам я предпочту остаться самим собой. Однако вы действительно напрасно трясетесь от страха: Альмы здесь нет. Но самое поганое, — чуть слышно добавил он, — я не имею ни малейшего понятия, где она есть.
Днем, сразу после окончания занятий, Раян вновь побывал в городе, кружил возле бывшего дома невесты. Там давно жили другие люди: не выдержав горя и позора, мать Альмы повесилась. Он узнал о трагедии случайно, во время одного из допросов еще семь лет назад.
Снаружи дом выглядел мирно, не похоже, чтобы внутри бушевала нежить. Войти магистр не решился, понимал, какую реакцию вызовут его расспросы. В городе только стали забывать о его прошлом, теперь наверняка расползутся новые слухи. Раян не удивился бы, если бы его «во избежание» пригласили присесть на пару месяцев в Специальную тюрьму.
Словом, ничего. То ли Альма ненадолго ушла в Сумеречный мир, то ли обвела вокруг пальца его поисковую магию.
Погода между тем стремительно портилась. Налетавший порывами ветер бился в стекла, бросал под ноги припозднившимся прохожим тонкие ветки, поднимал с земли пестрый ковер и кружил, кружил, кружил…
— Скоро выпадет снег, — бросив короткий взгляд в окно, констатировал Раян. — Перед наступлением зимы частенько налетают ветра. Древние называли это агонией природы. Они верили, будто каждую осень она умирает. По-настоящему, от удара ледяным кинжалом в сердце.
Лике стало не по себе. В словах магистра ей почудилось мрачное предзнаменование.
— Ну, полно!
Раян похлопал ее по плечу.
— Выше нос, студентка Скотт! Или вы заранее подыскали себе место на кладбище? Так достойно не похоронят: земля уже твердая, могилу толком не выкопаешь. Обождите уж до весны.
— Следующей жертвой наверняка стану я, — шепотом, словно опасаясь накликать смерть, призналась девушка.
— Мания величия до добра не доводит! Или вы решили, что наличие двойного дара делает вас лакомым блюдом для стригессы?
Тяжело было говорить об Альме отстраненно, как об обычной нежити, но магистр справлялся. Вспомнил данное себе ночью в кабинете ректора слово и безжалостно вытравливал из себя былые чувства.
Странное дело, рядом с Ликой становилось легче. Эта некрасивая в общепринятом смысле слова девушка с серьезным, вечно печальным взглядом заставляла думать о будущем. К примеру, о новогоднем бале. После возвращения в академию Раян неизменно проводил его в буфетной или за карточным столом, а теперь вдруг надумал танцевать. Ему хотелось выяснить, как двигается Лика, вытащить ее на паркет во время джиги. Отчего-то он не сомневался, Лика станет противиться. Мол, такие танцы не для нее, они слишком быстрые, то ли дело вальс! Но степенные вальсы пусть достанутся подобным Дику Барету, обратной магии куда милее нестерпимое буйство движения. Кровь прильет к угловатому личику, драгоценными камнями вспыхнут глаза, и каждый, да, именно каждый будет мечтать пригласить Лику Скотт на танец. Главное, ее разбудить.
— Дело не в этом, магистр. Она ведь уже пыталась, неслучайно выбрала меня.
Девушка смущенно отвела глаза. Если она сейчас поделится своими подозрениями, Раян подымет ее на смех. Пусть уж лучше считает ее девицей с непомерной самооценкой.
— Договаривайте, раз начали. И не беспокойтесь, я вас провожу. Не унесет вас ветром, не сожрут упыри.
— Мне кажется, — глядя себе под ноги, промямлила Лика, — ваша невеста меня ревнует.
Ну вот, сейчас он рассмеется, а то и вовсе рассердится. Однако Раян молчал. Осмелившись взглянуть на него, Лика увидела на его лице выражение крайней задумчивости. Магистр отрешенно смотрел на буйство природы, а затем, будто девушка ничего не говорила, полюбопытствовал:
— Вы выполнили мое поручение?
Лика энергично закивала.
Правильно, нечего обсуждать всякие глупости!
— Спрятали в надежном месте? — продолжал выпытывать Раян.
Сама того не желая, словами о ревности Лика подтолкнула к неприятному разговору. Магистр начал его издалека: предчувствовал, какую реакцию вызовет ложь об их связи. Но что еще правдоподобного Раян мог придумать? Отвечать надлежало сразу, без запинки.
«Вот и дошутился про платье и нижнее белье. Теперь точно придется купить».
— Да, — уже не столь уверенно подтвердила девушка.
Она надеялась, Френсис не обнаружила книжицу, не вздумала забрать ее себе для записей.
А если магистр узнает, что остальные вещи у нее в сумке?.. Ох, как он рассвирепеет!
— Вернуть вам? — нерешительно предложила Лика.
— Нет, пока нет. Меня отпустили под подписку о невыезде, Скотт. Сами понимаете, обвинений это не снимает.
— То есть они убеждены?..
— Они растеряны и сбиты с толку. Так же, как и я, — неохотно признался Раян.
— С вами прежде такого не случалось, верно?
Она ходила по тонкому льду. Их отношения не были настолько близкими, не предполагали откровений.
— Неверно. — Отринув черную меланхолию, Раян вернулся в настоящее. — Сознание собственного могущества, власти над судьбой — крайне опасная штука, Скотт! Не позволяйте сомнениям поработить вашу волю, однако и не стремитесь полностью
