это ключ в тот мир, – прошептала Лиза, сама не веря своей догадке.
Все услышанное и увиденное было сродни шоку.
Лиза бы не поверила ни одному слову, не принимай она сама участия в событиях, что происходили и происходят сейчас. В то, что у матери Великих Гуров была татуировка лилии, верилось с трудом, а с другой стороны, почему бы и нет? Богатая семья, девушка могла делать что угодно, писала же она картины и роман.
Голова шла кругом, снова начало тошнить от запаха мяты в чае, Кай с Греем с аппетитом уминали имбирное печенье, Камилла, раскрыв рот, слушала рассказы о жизни Людмилы Малининой и ее сестры. Только Арон был словно в стороне, как бы непричастен к происходящему.
Ему тяжелее всех, Лиза это чувствовала, он помнит маму, отцов, то время, когда все были вместе и счастливы, так же как и она своих родителей.
Девушка встала, отошла к окну, небо заволокло тучами, хотя совсем недавно было яркое солнце, стоял зной. А сейчас на небе черные тучи, пахнет грозой, как в ту ночь, когда Лиза была с тремя братьями одновременно, а за стенами крепости бушевала непогода.
Захотелось домой. Туда. В крепость, к ее странному укладу жизни, диким псам, которыми Лиза умела управлять, к доброй Каре, что называла ее госпожой, и чувству защищенности. А главное — знать, что она не одна, она нужна им. Трем своим дикарям.
– Ты что-то понял?
Лиза почувствовала, как сзади подошел Арон, как его горячая ладонь легла на плечо и сжала сустав, было приятно, она знала, он не сделает больно.
– Да, все и так понятно, мы знали, что мать не из нашего мира, было достаточно посмотреть на нее.
– Она что-то рассказывала?
– Нет, совсем немного.
– А когда ты увидел меня, что понял?– вопрос провокационный, но так хотелось знать.
– Нет, я хотел тебя взять, а потом – убить.
– Что ты и сделал.
– Но не убил.
– А смог бы?
– Да,– непонятно, говорит мужчина серьезно или шутит, странно, но Лизе было приятно. – Вышло совсем иначе.
– Как?
А вот теперь она смотрела в его темные глаза, запрокинув голову, отмечая, какой он красивый, даже шрам его не портил, лишь придавал, как это говорится в их мире, шарма. Мощный, такую силу не то что удержать, обуздать и подчинить невозможно. Но она и не собиралась этого делать, это неправильно, лишь сам Арон — хозяин своим эмоциям. Хотя можно включить женскую хитрость.
– Скажи мне, как…иначе?
Было ощущение, что их двое в помещении, за окном сгущались тучи, но больше желания вернуться домой, в свой привычный мир, Арону хотелось поцеловать эту девушку. А еще сказать, что он любит ее? Эта боль, что сейчас разливается по телу вместе с эйфорией счастья, называется именно этим словом?
– Все иначе…я…я не знаю, как сказать…
Арон тянет руку, бережно проводит по волосам Лизы, едва касаясь кончиками пальцев кожи, сердце Великого Гура сжимается в груди, а потом учащает ритм. Нет, ему проще воевать, убивать, завоевывать, чем вот так, стоять и смотря в полные надежды глаза Лизы.
– Арон, ты знаешь…я хотела сказать, что…так получилось…что я…
– Что?
Господи, как же трудно, Лиза не знала, как сказать о своей беременности, ей хотелось слышать слова любви от этого мужчины. Если это вообще возможно, и не потому, что она носит, может быть, его сына или дочь, а потому что дорога и он не хочет ее терять, что будет рядом. Короче, все то, что женщина хочет не только слышать, но и видеть.
– Я…
– Эй, вы что там, оглохли? Романова, надо ехать домой, сейчас начнется гроза, а может, и ураган.
– Да, да, конечно, скорее всего, нам лучше уехать. Людмила Степановна, спасибо вам за гостеприимство, но нам действительно пора, уже вечер.
– Что вы, Лизочка, я только рада, это же такое счастье – увидеть родную кровь. Я ведь все понимаю, да мне и мальчики рассказали.
Мальчики свободно сидели за столом, тарелка с печеньем опустела, Грей и Кай были расслаблены, они всегда со всеми находили, в отличие от Арона, общий язык.
– А вы можете остаться, комната Анны так и стоит пустая, я дама одинокая, меня спасает только художественная галерея, музей и мой скромный сад и воспоминания.
– Остаться?
Лиза посмотрела на братьев, те вроде и не возражали, дождь за окном уже начал накрапывать, ветер еще больше раздувал шторы, пришлось закрыть окно.
– О нет, нет, я домой. Меня и Марк ждет, мы вчера договорились.
– Доктор? Вы встречаетесь?
– Вроде того,– Камилла взяла сумочку, кинула взгляд на мужчин, подошла к подруге, при этом сканируя с ног до головы Арона.– Слушай, Лиз, ты давай с ними аккуратней, я,конечно, все понимаю, да и они классные, но дикие, капец.
– Камилл, все хорошо и все под контролем. Спасибо тебе.
– Эй, вот не надо говорить так, словно ты прощаешься, я запрещаю.
– Кто знает, может, меня опять затянет в тот мир, там, кстати, не так и плохо. Знаешь, я там на своем месте, вот реально чувствую себя нужной и не одинокой.
Лиза все говорила шепотом, а у самой голос дрожал от волнения.
– Так все, что было в романе, правда?
– Что?
– Дьявол, Лиза…
– Да, Камилл, все правда, и я люблю их.
Сказала, и это вышло так легко, словно иначе и быть не может. Все другие слова и сомнения – лишние.
– Обалдеть! Сегодня день шока, надо напиться. Получается, Анна, мать этих дикарей-здоровяков, написала роман о своих сыновьях и вроде как пророческий? А потом появилась ты, начала читать и попала в него. А эта милая старушка вроде как сводница.
– Я не знаю, может быть, но я думаю, все не так просто, и она искала для своих детей любовь. Одну женщину, которой она была для их отцов.
Да, точно, теперь все совпадало, ну, или почти все. Пророчества Хильды, которая повторяла как заведенная об избранной и рождении супер-ребеночка, а мама, оказывается, все знала еще раньше. Это и была ее сила – пророчество.
– Уму непостижимо, но это так круто! Я сейчас заплачу.
Девушки вздрогнули, когда прогремел гром, Камилла, быстро поцеловав подругу и простившись с хозяйкой дома, вышла на улицу.
– Так что?
