Я был здесь в ту ночь, когда она повредила Вал. Я знаю ее голос. Никогда его не забуду.
— Похоже, ты произвела впечатление, — прокомментировал Киеран.
У меня было ощущение, что я произведу еще одно, так как ветер проносился по лугу, разнося зловоние города.
— Тогда вы знаете, на что я способна.
Форсайт оставил свою расслабленную позу, встав прямо.
— Я знаю, что ты собой представляешь. Ты заставила этих людей поверить, что пришла освободить их или запугать. Вызвав немало драмы, распространяя информацию, говоря им, что они должны покинуть защиту Вознесенных. Из-за тебя многие из них умрут на улицах, которые они называли своим домом. Из-за твоей лжи.
Сущность вспыхнула еще раз. Я сосредоточилась на командире, позволяя своим чувствам достичь его. Я ощутила то же самое, что чувствовала, когда проходила мимо наших солдат перед тем, как отправиться в Оук-Эмблер. Соленая решимость.
— Можно подумать, что сам герцог находится здесь, защищая свой народ, — возразил Киеран.
— Вознесенные чтят богов, отказываясь от солнечного света, — ответил Форсайт. — Но вам, жителям безбожного королевства, этого не понять.
— Ирония, — тихо проговорил Эмиль, — болезненна.
— Вы знаете, почему они не ходят под солнцем, — сказала я, сомневаясь, что командиры Валов не знают, что именно они защищают. Форсайт откинул голову назад, и я уловила слабый след чего-то кислого. Чувство вины? Я ухватилась за это. — Но ведь это вы здесь. Вы и ваши стражники… защищаете людей. Тех, кто хочет покинуть город, судя по всему. Причина не должна иметь значения, не так ли? Им должно быть позволено уйти.
— И ты, и я знаем, что это не так, Предвестница, — ответил командир, и я резко вдохнула, когда взгляд Эмиля переместился на меня. — Да, как уже сказал, я точно знаю, кто ты. Предвестница, несущая смерть и разрушение. Возможно, некоторые из этих людей убеждены в обратном, но я знаю лучше. Многие из нас знают.
Милостивые боги. Если бы людям Оук-Эмблера… Солиса, рассказали о пророчестве… В данный момент я не могла позволить себе думать о последствиях.
— Вы верите в пророчества?
— Я верю в то, что знаю. Однажды ты уже напала на нас, — сказал Форсайт. — Ты не спаситель.
В глубине души я понимала, что его не переубедить. Как и то, что не может быть никаких доводов для тех, кто верит, что я — Предвестница. Но я все равно должна была попытаться. — Тем, кто хочет уйти, не причинят вреда. Покиньте Вал, — приказала я, безмолвно умоляя их прислушаться ко мне. — Откройте ворота и позвольте людям выбрать то, что они хотят…
— Или что? Если бы вы могли снести ворота, то уже сделали бы это, — рявкнул командир. — Нет ничего, что могло бы разрушить эти ворота. — Он отвернулся.
Чувствуя на себе взгляды Эмиля и Киерана, я посмотрела на лучников, увидела, что многие обменялись нервными взглядами, но никто не двинулся с места. Я уже чувствовала, как эти следы врезаются в мою кожу. Мое сердце болело от того, что должно было произойти.
— Да будет так, — сказала я, позволяя своей воле разгореться внутри меня.
В ответ раздался далекий гул, перекликающийся с ветром.
Командир Форсайт остановился, когда стая птиц внезапно взвилась в небо, затем медленно повернулся. По всему Валу затихли стражники, глядя вверх, когда над соснами промелькнула тень. Раздались крики тревоги, когда сквозь череду деревьев прорвались и стали видны дракены.
С чешуей цвета пепла Найт был размером примерно с Сетти, чуть больше коня. Он расправил крылья цвета полуночи, замедляя свой спуск. От него исходил глубокий рев, подобный раскату грома, заставивший стражников и командира в бешенстве отступить.
— Слишком поздно для этого, — пробормотал Эмиль.
Я не отвернулась.
А хотелось.
Но я заставила себя наблюдать за конечным результатом моей воли.
Воронка огня и энергии окрасила мир в яркие цвета, когда Найт пронесся вперед, ударив хвостом воздух над строем. На мгновение командир и гвардейцы превратились в извилистые, извивающиеся тени. А потом, когда пламя отступило, они превратились в ничто.
Найт поднялся, стремительно выписывая дугу, когда на нас упала гораздо более крупная тень. Ривер опустился ниже, за ним последовал третий дракен, его зеленовато-коричневое тело было почти таким же большим, как у Ривера. Аурелия пролетела вдоль стены, выпустив огненную струю над Валом, и настигла стражников прежде, чем они успели добраться до лестницы. Поднялись вопли. Крики. Я не отворачивалась.
Ривер приземлился перед нами, от его удара наши лошади сделали несколько шагов назад. Он вытянул шею, выпустив огненную струю, которая ударила в ворота. Жар повалил на нас, и стена серебристого пламени взметнулась над железом и известняком. Ривер двигался, расправив крылья, продолжая поливать ворота огнем.
Затем пламя ослабло. Ривер взмахнул крыльями, поднимаясь в воздух, и на месте ворот осталась лишь выжженная земля.
Мой взгляд остановился на заполненном дымом проеме, когда дракены приземлились на Восход, их толстые когти впились в камень, и они уставились на город за его пределами. Теперь было тихо. Никаких криков. Никаких воплей.
Затем со стороны городской Цитадели раздался звук рога, потрясший в полной тишине. Ривер мотнул головой в ту сторону, но стал ждать. Найт и Аурелия тоже. Потому что мы ждали.
— Сквозь дым, — сказал Киеран. — Приготовьтесь.
Сердце колотилось, я потянулась к мечу у бедра, когда в дыму появилось несколько фигур, но Аурелия издала тихую трель. Я остановилась. Что бы это ни был за звук, он был нежным, не предупреждающим.
— Стойте, — сказала я, вглядываясь в дым, который медленно поднимался, открывая… — Боги. — Мое дыхание перехватило в груди, когда за воротами, в дыму, показалась толпа. — Тысячи, — прошептала я, мое горло сжалось, а на глаза навернулись слезы. Я знала, что не должна быть такой эмоциональной. Сейчас было не время, но я ничего не могла с собой поделать.
Киеран протянул свою руку к моей. Он сжал ее.
— Тысячи, — подтвердил он. — Тысячи будут спасены.
Сильное облегчение пронеслось во мне, когда они начали пробираться вперед, некоторые несли все, что могли, на руках и на спине, как те, кто ушел раньше. Некоторые несли только своих детей. Другие несли бремя пожилых смертных и больных. Раненые со свежей кровью и синяками на коже. Их шаги были нерешительными под пристальным взглядом дракенов, и они медленно приближались к нам. В воздухе витал страх, его горький привкус скапливался в горле. За ним последовала неуверенность, терпкая и лимонная, когда многие вздрогнули, впервые увидев очертания дракенов, частично скрытые поднимающимся дымом. Было также… что-то более легкое. Свежее. Благоговение. Потом я
