научились пользоваться пространственными карманами.” — объяснил дракон, но я все равно ничего не понимала.
“Хранилище, портальный артефакт, ты можешь проще объяснить, куда улетела твоя круглая штуковина? Без уроков истории, пожалуйста.” — сложив руки на груди, я чувствовала, что снова замерзаю. Согревшись в объятиях дракона, холод ощущался ещё острее.
Макс вздохнул и закатил глаза, — “У Честера было место, где он хранил вещи. Отправлял он их с помощью этой вещицы,” — указал он пальцем на сундук и пригладил волосы, — “Осталось выяснить, где это место и какие тайны там хранил Честер Дымов.”
Обойдя сундук еще раз, дракон захлопнул крышку и снова поднял его, словно снежинку. — “Похоже, ты слишком многого не знала о своем ушедшем муже, Аврора, и нам остается только надеяться, что он действительно тебя любил.” — строго сказал он, направляясь в сторону академии.
“О чем ты?” — я практически бежала за Максимильяном. Погружённый в свои мысли, он шагал по глубокому снегу, словно по ровной дороге.
“Артефакт, который я бросил в ящик, укажет на хранилище. И мне жаль, но в этот раз туда отправлюсь не я один. Поэтому мы можем только надеяться, что Честер позаботился о том, чтобы инквизиторы и гвардейцы императора не связали тебя и то, что находится в том помещении, куда ведет портал.” — холодно ответил дракон, не сбавляя шага.
Вдалеке уже показались шпили академии, мы почти покинули лес.
Стараясь глубоко дышать, я пыталась унять растущий внутри гнев и страх. Максимильян не сказал этого прямо, но кажется, меня снова причислили к мятежникам. И все из-за странного сундука, который оставил мне Честер. Ведь, помня его записку, он был уверен, что эта вещь попадет ко мне. Тогда зачем?
Чем больше скелетов всплывало со дна, тем отчетливее я понимала, что обручилась с незнакомцем, который показывал мне только то, что считал нужным, пряча свои скелеты и тайны где-то глубоко внутри. Как ни грустно, но дракон оказался прав. Рано или поздно тайны Честера утянули бы меня на дно вместе с мужем. И не исключено, что поздно наступит не так уж поздно.
Я не знала, что обнаружат инквизиторы в хранилище, но липкий страх сковывал лёгкие, мешая вдохнуть. Что станет со мной, если они докажут связь Честера с мятежниками? Тихий голос внутри подсказывал, что ничего хорошего, и уж про работу в Академии я точно могу забыть. А если на допросах инквизиторы применят магию, как это делал Макс, тогда и с головой я распрощаюсь в кратчайшие сроки.
Пока я боролась с накатывающей истерикой, инквизитор уже довёл нас до моего домика и небрежно кинул сундук на пол у входа.
Максимильян молчал и, сложив руки на груди, похоже, ждал чего-то от меня. Но я не понимала, что нужно дракону. Осмотрев странный артефакт, я вопросительно посмотрела на инквизитора.
“Ты не заберешь его?” — едва слышно сказала, указывая рукой на сундук.
Слегка улыбнувшись, он прищурился, словно ожидая подвоха, но внимательно изучив мое лицо, понял, что говорила я серьезно, и покачал головой.
“Открывай, поговорим.” — как-то устало сказал мужчина, и я позволила ему войти.
Уверенно Максимильян поставил ящик на то же место, на котором он стоял раньше, подтверждая мои мысли об утреннем обыске. Если бы он знал все то же, что сейчас, сомневаюсь, что позволил бы сжечь часть вещей. Подозреваю, самую безобидную часть.
Сев за стол, он окинул взглядом спящего Визардиса и постучал пальцем по столу, как делал обычно, размышляя о чем-то. Раньше я не замечала этой привычки, видимо, потому что не ощущала реальной угрозы от дракона.
Сейчас же он был не просто драконом; передо мной сидел инквизитор, и я сама дала ему ключ от своей темницы, сначала пустив в свою постель, а потом попросив о помощи с сундуком. Но дракон явно был другого мнения.
“Кто еще видел этот артефакт? Декан? Кто-то из профессоров? Твой так называемый друг, вир Водник? Кто спрашивал о вещах Честера?” — начал свой допрос инквизитор.
Первым порывом было гордо вздернуть подбородок и все отрицать. Я даже набрала воздуха, чтобы сказать, что в спальню никто не входил, но на выдохе запнулась и издала жалкий стон, почти падая на стул.
В памяти начали мелькать картинки первой встречи с деканом и виром Водником. Их вопросы по поводу вещей Честера и то, как быстро они успокоились после того, как я перевезла вещи.
Практически ежедневные ночные визиты Никаса с проверками моих защитных артефактов после приезда инквизиторов. Знал ли Никас о портале, а декан? Выходит, что книги им были не нужны, они стерегли сам ящик и прекрасно знали, что я не могла его сжечь, не обнаружив, что это.
Но я помнила, как все эти годы Никас заботился обо мне. Как мы сидели за этим самым столом. Как смеялись в кабинете декана. Они стали мне почти как семья. Никас ночевал со мной после случая с Вентусом. Он называл меня младшей сестрой и игнорировал слухи о нашем романе, которые ходили в первый год совместной работы в Академии.
От круговорота мыслей я приложила руки к вискам. Слишком много всего, слишком много совпадений. Но кому я могу верить? Никасу или Максимильяну, или вовсе никому. У каждого своя цель, и я лишь стою на пути. Если по дороге сюда я думала, что успешно справляюсь с приступом паники, то теперь осознала, что это была просто легкая истерика. Паника накрыла меня только сейчас, и справиться с ней я не смогла.
Гулом вдалеке снова зазвучал холодный и строгий голос дракона, но я не разобрала слов. В глазах стремительно потемнело, стол качнулся, а следом и стул. Падая в темноту, я ощутила, как голова коснулась чего-то теплого, мягкого, и окончательно отключилась.
____________
Ощущение чего-то мокрого на лбу отогнало блаженную пустоту, и я нехотя открыла глаза, встречаясь взглядом со строгим драконом.
“Хорошо, ты очнулась,” — тихо сказал Максимильян и убрал полотенце с лица.
Покрутив головой, я обнаружила, что лежу в своей кровати, и пошевелив рукой, осознала, что пока валялась в отключке, мужчина не просто перенес меня в спальню, но еще и переодел и уложил в постель. Еще одним открытием был голый торс инквизитора, который по-хозяйски встал с кровати и направился в ванну.
Воспоминания о причине моего, наверное, первого в жизни обморока снова вернулись, но я задвинула их подальше, сосредоточившись на инквизиторе, который не закончил допрос, и,
