Глава третья, в которой я наконец-то делаю выбор, но сомневаюсь в его правильности
«Старый Погребок» оказался настолько лучше «Индейской тропы», что я испытал невольный приступ благодарности к летунье. И молодых идиотов тут не оказалось, и выбор вин оказался достойным, и кухня более чем приличная. Первые полчаса Хелен даже не говорила о делах. Мы поели, выпили незаметно бутылку отличного сухого вина, и я расслабился. Нет, не собиралась летунья меня выдавать. По крайней мере сейчас – не собиралась.
– Теперь готов к серьезному разговору? – спросила Хелен, когда официант подал десерт и коньяк.
– Теперь готов, – в тон ей ответил я. Наш столик стоял достаточно уединенно, чтобы можно было позволить себе серьезную беседу. К тому же маленький ресторанный оркестр играл хоть и не слишком громко, но разговоры заглушал с гарантией.
– Давай начистоту?
– Давай, – опять согласился я.
Хелен крутила в руках бокал. То ли предложенный ей самой откровенный разговор давался нелегко, то ли она старалась создать такое впечатление.
– Во-первых, ты мне симпатичен, Ильмар.
Сильный ход…
– Графство, что пожаловал Маркус, и впрямь тобой заслужено. Так что… я буду считать тебя аристократом. Равным мне. Достойным серьезных разговоров и серьезных дел.
– Спасибо.
– Не иронизируй, Ильмар. Вначале я была уверена, что ты – трусливая глупая скотина. Но ты вел себя достойно. Более чем достойно. Если я скажу, что из всех, впервые и без подготовки побывавших в небе, ты вел себя наиболее прилично – удивишься?
– Конечно.
– Маркиз Отто, которому требовалось срочно прибыть в Версаль из Вены, обделался в первую же минуту полета. Не очень аппетитный факт, но увы, весьма распространенный. А ты боялся, но сумел подавить свой страх. Это так, к слову. Да и со мной ты вел себя более чем достойно. Спасибо, Ильмар.
Мы молча сдвинули бокалы.
– Когда все закончится, Ильмар, я хотела бы видеть тебя в добром здравии и с подтвержденным титулом.
– Думаешь – возможно?
– Возможно. Граф, я хотела бы ввести вас в курс событий. Боюсь… – Хелен улыбнулась, – отсутствие вас при дворе сказалось на понимании дела. Вначале – кто такой младший принц Дома Маркус…
– Сын Владетеля и польской княжны Элизабет. Принц без права наследования. Никто, если начистоту.
– Верно. Молодец, Ильмар. Так вот… я давно не была при дворе. Но у меня там есть друзья… хорошие друзья, – летунья улыбнулась, и я вдруг ощутил внезапный и глупый укол ревности. – Так что ситуацией владею достаточно полно. Принц Маркус – очень умненький мальчик.
– Я заметил.
– Ко всему еще, мальчик показал себя большим спорщиком, любителем диспутов… в общем духовенство двора относилось к нему серьезно. Достаточно серьезно, чтобы Маркус получил возможность рыться в древних архивах. В самых закрытых архивах… титул позволял, а опасности в том никто не видел. Ну какая, скажи, беда, если мальчик почитает древние манускрипты, времен Искупителя и его учеников?
– Даже так?
– Именно так. Вот тут самая темная часть истории – даже мои источники ничего не могут выяснить досконально. Мальчик отрыл какую-то книгу… датируемую чуть ли не пятидесятым годом от обожествления Искупителя. Или даже старее. Вернее всего, старее. Ему позволили взять в руки эту святыню, посидеть в библиотеке храма. Как я понимаю, эти напыщенные придворные святоши сами толком не понимали, что у них хранится. Но на всякий случай оповестили Преемника и высшую канцелярию о найденной инкунабуле. Ответ пришел уже через сутки – Пасынок Божий дал сан святого паладина своему доверенному секретарю и отправил в Лувр на планере.
– Урожайная осень… на святых паладинов… – буркнул я.
Хелен прищурившись глянула на меня, но ничего не переспросила.
– Однако, когда паладин прибыл в Лувр, – с повелением доставить под охраной найденную книгу и самого Маркуса – мальчика просто для проверки, понял он что-нибудь в тексте, или нет, – младший принц уже исчез. Очевидно, он сумел прочитать и понять достаточно, чтобы сделать правильные выводы.
– Какие?
– Да такие, что его жизнь теперь ничего не стоит! В этой книге что-то настолько ценное, что Владетель после разговора с паладином лично отдал приказ о поимке Маркуса. Своего сына, пусть даже и внебрачного! Здесь тайна из тех, что убивают любого, прикоснувшегося к ней!
– А книга?
– А книгу Маркус унес с собой. На Слове.
Я молчал. Лицо мое видно все выразило предельно ясно – Хелен побледнела:
– Ты знал? У него на Слове была книга?
– Была…
– Ты ее видел?
– Нет. Чего нет, того нет. Но мальчик чуть в истерику не впал, когда я предложил ее сжечь при случае… темно там было, где мы прятались…
– Десять и один! – грязно выругалась Хелен. – Что же ты…
– Зато жив. И смертельной тайны не касался.
– Кто теперь этому поверит! Если тебя схватят, то запытают до смерти, просто чтобы удостовериться!
– А тебя-то саму часом не подозревают? Доставила мальчика на материк, а в благодарность получила книгу…
Хелен мрачно улыбнулась:
– Чего бы иначе я с тобой сидела, граф. Подозревают.
– Но это же бред!
– Ильмар, ты не понимаешь, как высоки ставки. Я не из самого захудалого рода, поверь. А уж мои заслуги перед Домом Владетель трижды отмечал лично! И все равно… моя судьба висит на волоске. Святой паладин, он до сих пор при дворе, требует моего ареста и допроса. Как он сказал Владетелю: «Пусть лучше тысячи праведников погибнут в муках без вины, чем один нечестивец заглянет в святую книгу».
– Да что в ней может быть? – воскликнул я. – Что?
– Не знаю. Личный дневник Искупителя. Записки его учеников – причем не те, что в святые книги вошли, а подлинные, без купюр и недомолвок. Нет, ерунда… Ильмар, если бы дело было лишь в религиозной святыне – Владетель бы в панику не впадал. А тут весь двор гудит как осиное гнездо. Указ о моем аресте и дознании лежит у Владетеля на столе и со дня на день может быть подписан. Вот я пью с тобой, а может быть в этот миг мои же друзья везут из Лувра приказ – «схватить и доставить графиню Хелен, летунью Ночную Ведьму».
– Дела.
Хелен кивнула. Глотнула коньяка, взглядом указала на бутылку, я долил.
– Рука болит, – вздохнула она. – У нас без переломов редкий год обходится… Но не вовремя… Так что – плохи наши дела, Ильмар. Имели мы несчастье повстречаться принцу Маркусу.
– И не говори. Лучше бы я на руднике кайлом махал… – я выругался. На самом деле, кайлом орудовать мне бы не пришлось, не последний я человек среди ночного люда… был не последний. Но сейчас я и впрямь предпочел бы честно работать в железных копях, вместо того, чтобы трястись от страха за свою шкуру.
