— Здорово, кровосос!
Дернувшись всем телом, Лолли обернулся, и лицо его просветлело. Я обескуражено уставилась на букет пурпурных крохотных розочек, который он с торжественной миной мне протянул.
— Это мне, что ли? — наконец, догадалась я.
— Тебе, крошка, — подтвердил он, выпячивая грудь и стараясь как можно небрежнее всучить мне цветы. Так, понятно. Возомнил себя героем-любовником.
— Слушай, если ты думаешь, что, позволив себя укусить, я стала испытывать к тебе нежные чувства, ты глубоко заблуждаешься, — прошипела я, выдергивая букет из его рук и потрясая им у него перед носом, так, что с роз посыпались лепестки. — Заруби себе на носу: я это сделала прежде всего потому, что хотела спасти свою шкуру! И, чтобы ты знал, мне было страшно противно! И вообще… — я задохнулась от злости, — крошкой будешь называть какую-нибудь дегенеративную дуреху вроде своей Кристы, а у меня, между прочим, имя есть!
Лолли смотрел на меня во все глаза, словно на голове у меня вдруг выросли рога. Я же, одним духом выпалив эту гневную тираду, как-то успокоилась и вполне миролюбиво взяла его под руку.
— Ну что, мы на мороженое идем или нет?
— И… идем. — покорно кивнул он и открыл передо мной дверь, косясь, как на взбешенную гадюку. Я спрятала довольную улыбку, думая, что, пожалуй, хорошая выволочка и из вампира способна сделать человека.
Обычно забитое до отказа кафе в это время дня пустовало. За столиком у окна расположилась смешливая компания подростков, да в углу сидел щеголеватого вида молодой человек, погруженный в чтение газеты. Я расслабилась — никто не таращился на мои солнечные очки, более чем неуместные в такой серый, промозглый, сумрачный день.
— Хорошо выглядишь, — заметил Лолли, когда мы устроились за столиком в центре зала, — и не скажешь, что только из больницы.
Я не стала говорить ему, что полчаса провела перед зеркалом, замазывая синяк на лице тональным кремом Рэй. Полтюбика угрохала, не меньше. Вместо этого я просто сняла очки и дала мальчишке полюбоваться своим глазом.
— А что? Тебе идет, — невозмутимо заметил он, и мы оба захихикали.
Я сняла куртку, оставшись в простом черном свитере с косым воротом. Джинсы тоже были черными — похоже, я неосознанно выбрала цвет, который лучше всего маскирует кровь. Неужели я готовилась к очередной драке, сама не отдавая себе в том отчета?
Перекинув через плечо толстую косу, из которой уже выбилось несколько непокорных прядок, я подняла глаза и увидела, что Лолли смотрит на меня с каким-то странным выражением лица.
— Что? Грязь на носу? — занервничала я.
— Да нет, — он выдавил слабую улыбку, — все нормально. Просто… ну, вот смотрю на тебя и думаю…вспоминаю… как мы тогда… как…
И он очаровательно покраснел в тон своим волосам. Тут подошедшая официантка сунула мне под нос меню, и я, хмыкнув, принялась изучать список блюд.
— Это ничего не меняет в наших отношениях, зубастик, — рассеянно проговорила я, не поднимая на него глаз.
— Но… мы же целовались и все такое…
— «Все такое» — это уже плод твоей больной фантазии, дружок. Ну, поцеловались пару раз. Ты был в таком состоянии, что пришлось тебе подыграть, и только. У меня парень есть, забыл? Мы с ним вроде как помолвлены.
Лолли громко фыркнул, демонстрируя свое мнение по этому поводу.
— Не фыркай, не в конюшне, — разозлилась я. — Чего тут смешного? Я, в конце концов, взрослая девушка… а он — серьезный, надежный мужчина. Не чета всяким там сопляшонкам…
— Ты — и брак? — мальчишка лишь головой покачал. — В тот день, когда ты выйдешь замуж, я спилю клыки и подамся в священники.
— Ха-ха, — мрачно прокомментировала я.
Заказав кофе с фруктовым ликером и десерт из взбитых сливок с цукатами (для вампира нашлась синтетическая кровь) какое-то время ожесточенно прихлебывали из чашек, избегая смотреть друг на друга. Однако, долго злиться на Лолли не получается даже у такой мстительной и злопамятной особы, как я, так что, по истечении десяти минут я вздохнула и проворчала:
— Если ведь ты видел моего Вика, должен бы понимать, почему я от него без ума.
— Да ты по жизни без ума, причем тут Вик? — и этот поросенок гаденько так захихикал.
— Сейчас десертом в рожу запущу. Слушай, Лолли… а вы с Люцием… ну, еще встречаетесь? — осторожно задала я сильно интересовавший меня вопрос.
Вопреки моим опасениям, юный вампир отреагировал спокойно. Покрутил в руках стакан с кровью и неопределенно пожал плечами:
— Знаешь, после той ночи он как-то… охладел ко мне. Я имею в виду — охладел как к… м… э… ну, скажем, любовнику. Зато стал теплее относиться в том, что касается дружбы. С Линном он все еще не разговаривает. А сегодня вечером Люций идет в «Кусаку» и разрешил мне его сопровождать, прикинь?
— В «Кусаку»?! В мой любимый бар? Вот зараза! — я с чувством залепила ладонью по столу.
— Сказал, хочет кулаки слегка размять. В Ночном Городе с ним давно никто не выходит драться — и из-за того, что он — сын Лорда, и потому, что всегда побеждает…
Должно быть, мои глаза зажглись недобрым огоньком, потому что Лолли вдруг побледнел и схватил меня за руку:
— Слушай, Шеба, только не вздумай тащиться туда, чтобы набить ему морду! Я себе этого не прощу. Ты только из больницы, а он просто чудовищно силен, шутя сломает тебя двумя пальцами…
— Да успокойся ты, не собираюсь я с ним драться. Но взглянуть уж больно хочется, так ли он хорош, как говорят. Он меня и не заметит, вот увидишь. Кроме того, это мой бар, я туда уже лет сто хожу!
— Будь проклят мой болтливый язык, — хмуро сказал он на это и снова уткнулся в свою чашку.
Мы просидели в кафе довольно долго, пока к окнам не подкрались ранние осенние сумерки, и над входом не зажглась неоновая вывеска. Вдоль всей улицы тотчас замерцали размытые огни старинных фонарей — и вновь заморосил, навевая печаль, мелкий дождик.
Мы распрощались на том же тротуаре, и Лолли, натянув по самые глаза промокшую бейсболку, заторопился через дорогу. Я же медленно побрела вдоль здания, стараясь не высовываться из-под широкого карниза. На углу пришлось остановиться и немного переждать. Прислонившись спиной к сырой каменной стене и зажав букет под мышкой, я сунула в рот сигарету и чиркнула зажигалкой. Надо бросать курить, однозначно…
От нечего делать я принялась шарить рассеянным взглядом по улице напротив. Неожиданно дверь какого-то презентабельного с виду ресторанчика распахнулась, и в объятия дождя вынырнула смеющаяся парочка. Все бы ничего, но в мужчине, чье лицо выхватил мягкий свет фонаря, я с изумлением узнала Фэйта Рыжего Демона. Под руку его держала самая удивительная молодая женщина, которую я когда-либо видела.
