— Вот тебе, Рэвелл, мой ответ! — прогремел Гидеон.
Отшвырнув завизжавшего черта, он освободил Рианнон. Девушка никогда не видела Гидеона в такой ярости, поэтому тоже не смогла сдержаться от крика. Глаза любимого сверкали, словно языки пламени. Цепь просвистела так близко, что она уловила металлический запах крови на звеньях, и закричала снова, когда твердой, как сталь, рукой Гидеон обхватила ее за талию.
Рэвелл захохотал, смахивая с лица кровь.
— Ты не можешь убить меня, темный! — заявил он. — Я, как и ты, бессмертен! Тебе не вырваться из Внешней Тьмы. Рано или поздно ты и твоя Рианнон покоритесь мне и заплатите за этот глупый поступок!
Гидеон не стал тратить впустую слова. Вместо этого он взлетел, прижав к себе Рианнон так крепко, что она испугалась за свой позвоночник.
— Держись! — приказал он, вылетая через разбитое окно шатра.
— У тебя кровь! — сквозь слезы воскликнула Рианнон.
Его руки покрывали ожоги. Из левого крыла сочилась кровь. Инстинктивно она потянулась к ране, чтобы узнать, насколько все серьезно, но Гидеон напрягался.
— Не трогай крылья! — выдавил он сквозь зубы.
Рианнон зарыдала и обняла его за шею. Он подлетал к Фаллическими вратам, которые отмечали границу Внешней Тьмы. Конечно, она не должна была прикасаться к его крыльям. Ведь он был возбужден. Какие мучения он перенес, освобождаясь от цепи, которая все еще свисала с железного обруча на его шее? Рианнон не стала спрашивать.
Его ярость слово жила сама по себе. Казалось, что он сейчас взорвётся, хотя не Риннон была тому виной. И пусть его руки дрожали, но они дарили тепло и нежность.
— Они тебя сильно обидели? — спросил он сухо.
— Нет, но если бы ты не пришел, тогда… О, Гидеон!..
— Держись! — прокричал он. — Скоро врата. Я вынесу нас отсюда, но по ту сторону наблюдатели!
Врата были прямо перед ними, и Рианнон обняла Гидеона крепче. Они скользили над самой гладью реки, в которой девушка едва не утонула совсем недавно. Когда Гидеон сбавил скорость, чтобы прошмыгнуть мимо наблюдателей, Рианнон закрыла глаза. У них почти получилось. Гидеон рванул вперед и… словно врезался в каменную стену.
Открыв глаза, Рианнон услышала гневный крик Гидеона. Пройти через врата не удалось. Выход закрывал невидимый щит, отскочив от которого, они полетели вниз в черную воду.
Рианнон закричала. Гидеон прикрыл ее крыльями, приняв удар на себя. Но тяжелая цепь, весящая на его шее, тянула вниз. Рианнон пыталась удержаться на поверхности. Темная вода хлынула ей в рот и заглушила крики. Гидеон думал о спасении, но самым важным было уберечь Рианнон и доставить в безопасное место.
Они трижды уходили под воду, как вдруг чья-то рука обхватила цепь Гидеона и резко дернула. Вторая рука схватила Рианнон за шиворот, вытащила на поверхность и бесцеремонно бросила в плоскодонку.
— Я в долгу у тебя, старина, — сказал Гидеон лодочнику после спасения.
Тот молча освободил Гидеона от цепи и швырнул ее в озеро. Он всегда молчал. Пусть свою благодарность Гидеона выразил словами, но на самом деле это не требовалось. Они понимали друг друга без слов, общаясь на ментальном уровне, недоступном никому другому.
Гидеон помассировал шею, натертую цепью.
— Есть ли какой-нибудь другой выход отсюда? — спросил он у призрака. — Нет, я думаю нет… Я найду другой путь. Если тебе что-нибудь понадобиться от меня… Почему нет? Всё что угодно, старина, — просто позови меня… Я постараюсь.
Гидеон вышел на берег и подхватил Рианнон на руки.
— Здравствуй и прощай, — простился он с лодочником и взмыл к небу.
— Что он сказал? — спросила Рианнон, когда они полетели сквозь тьму прочь от ворот.
— Что другого выхода нет, — ответил Гидеон.
— Мне кажется, не только это…
— Да, я пообещал по первому зову прийти к нему на помощь. Но он ответил нечто странное: если все закончится хорошо, то я окажусь не в том положении, чтобы он мог рассчитывать на мою помощь.
— И больше ничего? — уточнила Рианнон.
— Ничего важного, — солгал Гидеон.
Не желая пугать любимую, он не смог рассказать ей о последнем предостережении. Помощник смерти предупреждал о том, что теперь на кону бессмертие Гидеона. Лодочнику была невыносима сама мысль о том, что вскоре придется переправлять лорда Тьмы в ад, ведь их многое связывало.
Гидеон не хотел, чтобы Рианнон знала о такой вероятности. Если разгневать богов, то он вполне мог умереть. На протяжении многих веков подобная мысль посещала его не раз.
— Как его зовут? — спросила Рианнон.
— Он не нуждается в имени, — ответил Гидеон. — Не имеет значение, как его называют. Он переправляет тех, кого приговорили на вечные муки, в ад, и в этом воплощении наиболее страшен. Его другая ипостась милосерднее.
— Как можно дружить со Смертью? — пробормотала Рианнон. — Не понимаю.
Гидеон грустно улыбнулся.
— Потому что бессмертные не боятся умереть, Рианнон, — объяснил он. — Именно это делает дружбу возможной… и он ей дорожит. Представь его одиночество. Но довольно разговоров о нем! Он больше не может нам помогать. Теперь мы сами по себе. Мне надо приземлиться подальше от Рэвелла и решить, что делать дальше. К несчастью, здесь не только Рэвелл представляет опасность. Я не буду спать, пока мы не вырвемся отсюда.
Крылья Гидеона были его преимуществом. За короткое время он мог преодолевать большие расстояния. В отличие от сатира, которому на своих двоих было не угнаться за лордом Тьмы.
Гидеон ломал голову, пытаясь вспомнить всё, что знал или слышал об аде Внешней Тьмы. Вскоре он приземлился на лесной поляне и сгреб Рианнон в объятия.
— Я думал, что потерял тебя, — пробормотал он, уткнувшись ей в волосы. — Было безумием уснуть, тем более на спине! Но теперь я вытащу нас отсюда.
— Ты задал свой последний вопрос заклинательнице рун или вернул свои перья, чтобы найти меня?
Гидеон покачал головой:
— Нет. Я не пользовался волшебством, чтобы найти тебя. Рэвилла легко отследить, поэтому я нашел тебя довольно быстро. Возможность рассмотреть землю с воздуха — огромное преимущество. Именно поэтому сатир так хочет союза со мной. К тому же использовать дары Лавилии нужно с умом, и для начала я должен посоветоваться с тобой, потому что всё, что я делаю, Рианнон, касается нас обоих.
— Это моя вина, — произнесла Рианнон. — Делай всё, что считаешь нужным, Гидеон.
Она задрожала, и Повелитель Тьмы нежно обнял ее, успокаивая. Возбужденная плоть уперлась ей в живот.
— Мне придется отдать заклинательнице рун одно из своих перьев, чтобы вытащить нас отсюда, — признался он. — Другого выхода нет. Но и по ту сторону Фаллических врат мы останемся беглецами. Наблюдатели уже поджидают нас там. Ты знаешь, как сильно я хочу тебя… как долго я могу заниматься с тобой любовью, и ты помнишь, что из этого получилось в последний раз. Наблюдатели нападут, если я попытаюсь заняться с тобой любовью. Сейчас у нас есть время, однако, это место еще опасней.
