Нина Дьяченко - Зеркальные тени

Хотя… в таком виде она могла произвести фурор в любом баре для одиноких лесбиянок.

— Ничего опасного, я надеюсь? — я вернул ей улыбку и отошёл от окна.

— Да нет, всего пару призраков, — махнула рукой девушка, — мы с Азой быстро справимся. Она моя напарница. Правда, потом ещё будут какие-то задания, Аза сказала, что дальнейшее нам сообщат, когда справимся с этим.

— Хорошо, — я подошёл к письменному столу и достал из ящика ключи с брелком в виде кельтского креста. — Вот запасные ключи на случай, если меня не будет в квартире, когда ты вернёшься, не хочу, чтобы ты стояла под дверью, как сирота… или налоговый инспектор.

Я вручил ей ключи и легко поцеловал в губы, дождавшись ответного поцелуя и объятия.

— Ты настолько доверяешь мне? — Элли кивнула на ключи, с несколько ошарашенным видом.

— Естественно, — я поправил её галстук. — Если вдруг понадобится помощь, звони, — ляпнул я, только потом осознав, что сказал. Ладно, сделаю вид, что случайно вырвалось.

— Ну, вряд ли ты мне сможешь чем-то помочь, от подобных чудовищ тебе следует держаться подальше… и от моей основной работы тоже, — Элли вздохнула.

Мы распрощались, и я почти сразу же телепортировал в Киото.

Сае чувствовала себя лучше, чем обычно, и мы даже смогли с ней нормально поговорить. Я понадеялся, что она ещё долго не сможет заметить то, насколько испортились мои отношения с Агояши. Конечно, она не станет меня ни в чём обвинять, но ей будет больно, а она и так достаточно натерпелась.

Как ни странно, Агояши встретила меня почти спокойно, и даже с каким-то отсутствующим видом, можно даже сказать, мечтательным.

То ли новый любовный роман приобрела, то ли нового любовника нашла. Буду надеяться на второй вариант, он бы устроил нас обоих.

… После того, как я просидел с Сае несколько часов, я решил прогуляться по Киото, прежде чем возвращаться домой. К тому же я проголодался, а в доме Агояши, естественно, меня никто уже не приглашал к столу.

Войдя в первое попавшееся кафе, я заказал суп и суши. Приступив к еде, я задумался о том, что следует подарить Элли ещё несколько костюмов и обувь, и вообще, порадовать её чем-нибудь. Она обожает подарки как ребёнок, а ради её счастливой улыбки я готов на многое.

— Маюри, — знакомый голос заставил меня оцепенеть, я медленно, словно в кошмарном сне, повернул голову и мои волосы едва не встали дыбом, когда я увидел севшего напротив меня… Йоширо.

Совсем-совсем живого.

Длинные волосы, яркие зелёные глаза, облегающие чёрные джинсы и зелёный свитер с лёгкой кожаной курточкой, расстёгнутой и небрежно накинутой поверх.

— Я так скучал по тебе, мой милый… братик, — он пододвинул стул, чтобы сидеть как можно ближе ко мне. Его рука легла мне на колено, заставив оцепенеть, как когда-то давно, в детстве, когда каждое его прикосновение рождало панику и желание стать меньше, куда-то спрятаться.

— Ты выглядишь просто потрясающе, твоя красота расцвела, — его пальцы небрежно отодвинули чёлку. — Даже искусственный глаз тебя не портит. Твоё лицо такое же божественное, как и всегда. Даже лучше. Ты рад встречи со мной? — он оскалился, сверля меня полубезумным взглядом.

Я взял себя в руки и холодно уставился на него, одним резким движением убрав его руку со своего колена.

— Зачем ты пришёл?

— И ты не удивляешься, что твой мёртвый брат воскрес? — он театрально, кривляясь, захлопал ресницами, приблизив своё лицо к моему, словно собирался поцеловать… или укусить.

— Я видел тебя на похоронах, — тихо ответил я, отодвигаясь с гримасой омерзения, которую я не мог скрыть. — И я тебя не боюсь.

— Ты ведь знаешь, кто я, Маюри? — снова зашептал он, пристально вглядываясь в моё лицо. — Ты что-то задумал, мой прекрасный братик, мой слабенький принц. Ты был такой прелестный в детстве, так и хотелось сделать тебе больно.

— Ты уже достаточно причинил мне страданий, — я холодно глянул на него, мысленно фиксируя каждое его движение. Конечно, я рассчитывал, что ему не позволено совершать какие-либо масштабные действия в людных местах, но, кто знает, вдруг он пришёл за мной?

Моё сердце сжалось.

Ведь я не знаю, когда я умру.

— О, нет, — он тихо рассмеялся, повернув ко мне лицо, обжигая раскалённым блеском изумрудных глаз. — Боли никогда не бывает достаточно, Маюри… особенно если жить вечно. Жаль, конечно, что ты не вечен, поэтому боль, которую я причиняю тебе, рано или поздно закончится, и всё удовольствие завершится. Его лицо помрачнело. — Как же я этого не хочу, но, быть может, интенсивность страдания сможет покрыть его недолговечность? — он словно разговаривал сам с собой.

— Оставь. Меня. В покое, — я чеканил каждое слово, гневно, но, наверное, устало и обречённо. — Почему я единственный объект твоей ненависти? Неужели у тебя такой маленький выбор?

— Ну, почему один… Была ещё твоя мамочка, сумасшедшая сучка, которая ничего не замечала вокруг, считая всех людей куклами, но она была хороша, жаль, что я не интересуюсь женщинами, а то попытался бы с ней поразвлечься, всё равно она бы потом ничего не вспомнила. Но её красота воплотилась в тебе, моя маленькая игрушка, — он усмехнулся и потрепал меня по щеке. Я дёрнул головой, хотя понимал, что это выглядит как-то по-детски. Нерешительно и жалко. Я весь подобрался, как дикий зверь перед нападением. С моим братцем следовало быть во всеоружии. Хотя, не исключено, что он много знал про мои способности, наверное, наблюдал за мной. Я бы удивился, если б это было не так. — И был ещё наш общий папочка, который сбежал от безумной жены в объятия моей матери… но ему не повезло, — он склонился к моему уху, словно собирался поведать мне некую важную тайну, обдав его горячим дыханием. — Знаешь, она тоже была психопаткой.

— По тебе это заметно, — я отодвинулся от него.

— По тебе тоже, Маюри. Мы отличная пара, — он тихонько рассмеялся. — И мне нравится причинять тебе боль, потому что я люблю тебя, так люблю! И ещё больше ненавижу. Потому что ты никогда мне не принадлежал, гордое маленькое ничтожество! Даже когда я тебя трахал, ты мне не принадлежал до конца. И от этой мысли я готов стереть тебя в порошок, — его ладони сжались в кулаки, а глаза блеснули алым. — И, знаешь, как-то нечестно, что у тебя, мой красивенький братик, целых две соблазнительных любовницы, а у меня ни одного любовника. Ухмыльнувшись прямо в моё растерянное лицо — мне не удалось удержать маску хладнокровия и безразличия — он чмокнул меня в щёку, встал и направился к выходу. — До скорой встречи, мой милый! — он улыбнулся настолько очаровательно, словно был милой, искренней девушкой, и от этого давящий взгляд его глаз, полных ярости и тьмы, казался ещё более страшным.