- Почему? - спрашиваю я, ступая между ними. - Ты уже пригрозил разорвать нашу связь... что дальше? Закроешь нас под землей в твоем водовороте?
Слово заставляет Оза замереть, и на секунду его рот просто открыт, туда могут залететь мухи.
Я столь же ошеломлен, когда я понимаю то, во что я влез.
Я поворачиваюсь к Одри, чувствуя, что сердце замирает, когда я вижу ужас в ее глазах.
- Ты имеешь в виду водоворот в Долине Смерти? - спрашивает она меня.
- Нет, - медленно говорю я, пытаясь аккуратно подобрать ответ. - Оз построил один в Центре Пустыни.
Я не упоминаю, кого он держит там, надеясь, что она не догадается. Но она начинает дрожать.
- Вы построили Водоворот? - спрашивает она Оза, опираясь на меня, чтобы устоять на ногах.
- У меня не было выбора!
- Подожди, когда ты говоришь Водоворот... - начинает Гас, но его голос затихает, когда я киваю. - Ничего себе.
- Да. - Я тяну Одрм ближе, тихо прося всех пропустить это. Сейчас не время, чтобы заставить Одро волноваться о чем-то еще.
Но Одри не отпускает.
- Как вы могли? - кричит она Озу. - Как вы могли сделать это с ветром? С невинными людьми?
- Кто сказал что-нибудь о невиновных? - отрезает он. - Единственный человек, пойманный в ловушку в моем Водовороте - жестокий убийца, который использовал свой дар для побега, почти дважды, из нашей обычной тюрьмы.
Одри вдыхает, и я сжимаю руки вокруг нее, желая удержать ее, когда она соединяет части.
Она отделяется от меня, спотыкаясь, бредет к моему окну и безучастно смотрит наружу.
Я должен был найти способ рассказать ей.
Она должна была услышать это от меня.
Но даже сейчас, я понятия не имею, как сказать это.
- О каком заключенном он говорит? - спрашивает Солана, когда никто ничего не говорит.
Я открываю рот, пытаясь вытеснить слова. Но я вижу в глазах Одри, что она уже знает.
Она протягивается руку, позволяя маленькому пересмешнику приземлиться на палец, когда она шепчет:
- О моей матери.
Одри
Моя мать в Водовороте.
Я... не знаю, что чувствую.
Я смотрю на крошечную птицу, усаживающуюся на насест на моем пальце... прилетевшую
ко мне из-за того, что мы с мамой разделили ее подарок... и я пытаюсь не представлять серо-синее, иссохшее тело, свисающее с потолка на цепи, конечности искривлены и запутаны, лицо искаженно муками.
Я знала, что ее наказание будет серьезным. Но я никогда не думала...
- Сколько времени у нее осталось? - шепчу я, задаваясь вопросом, хочу ли я действительно знать ответ.
Крошечная птица напрягается, когда Вейн подходит ко мне и кладет руку на плечо.
- Она только предполагала, когда я говорил с ней. Но она думала, возможно, несколько недель.
Недели.
Мои рука сжимается, таким образом, птица улетает, и я хватаюсь за подоконник, чтобы удержаться на ногах.
- Она выглядит... - я даже не могу спросить. Я не хочу представлять это.
Вейн разворачивает меня и тянет меня к себе.
- Она выглядела более слабой, - шепчет он. - Отчасти бледной и грязной. Но не как те, кто...
- Умирающей, - заканчиваю я за него.
Моя мать умирает.
Медленная, болезненная, ужасающая смерть.
Но она - убийца, напоминаю я себе.
Холодный, жестокий монстр, который убил родителей Вейна и стоил моему отцу жизни и позволил мне винить себя во всем этом.
И если бы я была слабее, то она убила бы меня.
Но... это означает, что она имеет право быть съеденной живьем ветрами?
Ветры.
- Как ты мог сделать это? - спрашиваю я, поворачиваясь ко Озу. - Как ты мог разрушить ветер?
Я все еще могу слышать Восточный, бессмысленно стенающий после того, как Астон разрушил его, он передо мной... все еще помнит беспокойное вращение пожирающих ветров Водоворота.
- Я думал, что мое сердце могло разбиться наряду с ними, - шепчет Оз. - Но моя первоочередная задача - защищать наших людей, и твоя мать была безудержной без Водоворота. Я использовал абсолютный голый минимум ветров, что я мог, останавливая те, у меня было достаточно.
- Сколько из было? - спрашиваю я.
Рука Оза бросается к его шраму, его пальцы прослеживают тонкие красные линии.
- Двенадцать.
Двенадцать.
Двенадцать раз он звал к себе ветер.
Двенадцать раз он позволял им нестись вокруг него как друзьям, затем наблюдал, что они корчились и кричали, прежде чем их песни затихали.
Слезы затуманивают мой взгляд, и я не хочу смахивать их. Я не хочу смотреть на человека, который мог сделать что-то столько ужасное двенадцать раз.
Но слезы падают сами, когда Оз говорит мне:
- Поверь меня, их крики будут преследовать меня до моего последнего дня. И я продолжаю надеяться, что есть способ восстановить их. Возможно, с силой четырех, или... просто, так или иначе. Я отказываюсь верить, что они навсегда будут такими.
Я могу услышать его горе в каждой трещине его голоса.
Он не похож на сведенного с ума властью монстра описанного Астоном, но...
Разве он не угрожал разорвать нашу связь только несколько минут назад?
Астон послал меня в Долину Смерти, так, чтобы я увидела тот Водоворот Райдена... увидела глубины его ужасов и уровни, на которые Бури должны были погрузить, чтобы победить его.
Это то, что происходит?
Мои колени, кажется, больше меня не держат, но Вейн ловит меня и несет к кровати. Он укладывает меня, и я хочу натянуть одеяло на голову и притвориться, что остальная часть мира не существует. Я соглашаюсь на то, чтобы притянуть его рядом со мной и уткнуться в его бок, впитывая сколько его жара, сколько я могу.
- Ты в порядке? - шепчет он.
Я не знаю, как ответить.
Я чувствую, что только что узнала, что небо зеленое, и никогда не смогу видеть его синим.
- Мы тратим впустую драгоценное время. Ни одно из этого не поможет нам победить Райдена.
- Ты прав, - соглашается Вейн через мгновение. - Но мы поговорим обо всем этом с Бурями, когда закончим. Больше тайн нет... ни для кого из нас.
- Как пожелаете, Ваше Высочество, - говорит Оз, его голос почти звучит искренне, когда он опускает голову в поклоне.
Именно тогда я понимаю, почему мой мир перевернулся.
Не из-за моей матери. Я по-настоящему ее потеряла годы назад в том самом шторме, который украл моего отца.
Оз-за Оза.
Я не доверяю ему.
Я посвятила всю свою жизнь служению Бурям... жертвовала едой, водой, даже моим детством.
Но я верю тому, что Астон рассказал мне о разрушении ветров, чего это стоит.
Независимо от того, насколько осторожным был Оз, он должен будет заплатить за это.
