Она хоть и выглядит хрупкой на вид, но внутри скрывается сильнейший потенциал и сильнейшая уверенность в себе. Ведь всё, что она делала, она делала для своей семьи. Ради семьи она принесла свою невинность в жертву, а потом вышла замуж за старика. А потом делала всё ради ребёнка.
Возможно, судьба наказала Элю за что-то этой болезнью. Считаю, что случайности не случайны и, если нам дается какая-то беда или болезнь, значит мы в чем-то провинились перед вселенной.
Вскоре я понял, что Эля была вовсе не такой милой, какой изображала себя со мной, когда Мия принесла мне записку…
Так вот, кто виноват в том, что лошади вырвались из загона?!
Хорошо, что Эля… уехала. Иначе, узнай я правду, я бы собственными руками придушил гадину за этот бесчеловечный, непростительный поступок.
Эля упала в моих глазах слишком быстро и низко. Я не буду испытывать к ней больше никаких состраданий. Поганая, мерзкая дрянь! Жаль, что время невозможно отмотать назад, чтобы исправить все свои оплошности.
Мурашки пронеслись по коже. Лютый холод скрутил меня в бараний рог, когда там, в саду, я увидел слезы на щеках Мии, а в дрожащих руках чертову записку.
И откуда она только взялась!!!
Пришлось сказать правду.
Тут и так всё ясно…
Мия истошно закричала, и у неё начались роды.
Я молился не переставая…
Я не мог бросить её ни на минуту!
Готов был на всё. Даже на родах лично присутствовал, контролируя каждое действие врачей.
Я словно висел на тонкой ниточке над пропастью, несмотря на то, что меня заверяли, что всё идет как надо и нет причин паниковать.
Несколько часов холодного пота, панической дрожи, адских переживаний и мой первенец, мой наследник появился на свет. Не хватает слов, чтобы выразить всё, что я почувствовал, когда взял Эмира на руки.
Эмир…
Такое же красивое имя, как и наш малыш.
Я готов был любоваться им днями и ночами! Он сильный, крепкий, вылитый я! Но акушерка забрала его у меня, чтобы выполнить необходимые манипуляции, а я вернулся к спящей Мии. Руки ее целовал, благодарил за сына и сам почти рыдал как проклятый.
Молодец! Какая же ты у меня молодец!
Такая сильная, девочка!
Я в этом ничуть не сомневался.
Нас переместили в палату и тут я не удержался от сюрприза, когда велел принести тысячу роз и украсить ими всю палату. А потом завалить её подарками. Для моей женщины. Моей… жены.
Не раздумывая, я сделал предложение Мии, когда она проснулась. Этим днем я боялся двух событий — что во время родов может пойти что-то не так и что Мия… скажет мне нет.
Она сказала ДА!
И сделала меня не только самым счастливым отцом на планете, но и самым счастливым мужем.
* * *
Меня отвлекли. Вызвали на срочное дело, и я должен был ненадолго покинуть палату Мии. Она осталась под охраной, я продолжал за этим тщательно следить, так как ожидал, что что-то вот-вот должно грянуть. Что именно — не знаю, но какое-то ужасное предчувствие гложет вот уже несколько дней подряд.
Мия отказалась от денег Эдуарда, но меня все равно грызёт червячок сомнения. Чувство, что рано расслабляться… Когда я подъезжал обратно к роддому, меня накрыло сильнейшим волнением.
— Быстрее гони! — приказал водителю, а сам набрал номер Бориса.
— Как она? Как обстановка?
— Сейчас доктор к ней зашел на осмотр, — быстро ответил он.
— Что?! Какой еще доктор?
— Мужчина.
— Какой нахер мужчина! Её женщина наблюдает!
Перед глазами всё поплыло, меня затошнило. Несмотря на плохое самочувствие, я почти на ходу пулей вылетел из машины и со всех ног бросился в палату к Мие.
Пиздец…
Так и думал!
Давид не успокоился, даже когда Мия отказалась от всех денег, до копейки. Ему этого мало, он по-прежнему считает Мию убийцей. А ещё Давид мне завидует. Тому, что я самый богатый человек в стране и подавляю его бизнес. Скорей всего месть за убийство отца — лишь предлог. Давид мечтает развязать со мной войну и он делает первый шаг.
Он знает куда нужно бить… так, чтобы было побольнее. Он бьёт в самое моё сердце, когда намеревается причинить вред тому, что мне дорого. Моей будущей жене и моему первенцу.
Мы с Григорием успеваем в последний момент. Выносим дверь и врываемся в палату. Перед глазами проносится вся моя жизнь, всё решает доля секунды…
Выстрел.
Грохот.
Тяжелое тело мужчины в медицинском халате падает как кусок бревна.
Я подлетаю к Мие, которая прижимает к груди нашего сына, накрываю их собой.
— Мия! Девочка моя! Мия!
— Рустам, Рустам… — жалобно стонет она.
— Он успел, да?! Я н-ничего не понимаю, всё так быстро с-случилось. Если бы Эмир не закричал, я бы наверно… Я бы не поняла!
Эмир!
Молодец, малыш, молодец.
Чудо какое-то!
И правда, невозможно это логически объяснить, но ребенок словно почувствовал, в итоге спас две самые ценные для меня жизни.
Это мой сын!
Настоящий Айдаров!
Вырастет, станет защитником.
Лютой грозой!
— Он не успел, Мия. Еще бы секунда… И я бы себе этого никогда не простил.
Я трясусь как проклятый! Как обдолбанный, нахер!!! Такого адреналина глотнул, и никаких экстрим-туров не надо! До самой смерти хватит адреналина…
Взгляд падает на лежащий на полу шприц, чуть дальше вижу окровавленную руку ублюдка. В порыве ярости пинаю шприц ногой, так, что он с треском бьётся об стену.
— Вот мразь! — сквозь стиснутые зубы рычу.
Возвращаюсь к Мие и быстро уношу их из этой долбанной палаты в более безопасную. Теперь точно не оставлю их ни на минуту, пока они находятся вне дома.
* * *
— Дай мне его, а тебе нужно отдохнуть.
— Уверен?
— Хочу подержать своего сына. Я о нем позабочусь, ты ведь устала. И снова столько стресса…
Мия выглядит уставшей, да ещё и нападение Давида ей нервы потрепало! Бедняжка, даже не представляю, сколько она стресса пережила. Но я рядом. Сейчас я сделаю всё, чтобы она успокоилась и больше ни о чем не тревожилась.
Увидев то, как она измоталась, я решил забрать малыша и немного с ним повозиться. Мия, оказывается, та еще перфекционистка, в отношении детей. В ней проснулся ярый материнский инстинкт, ведь она отказывается давать Эмирчика няням, хочет заботится о нём сама, даже несмотря на то, что с трудом стоит на ногах и спит на ходу. Я в очередной раз убедился, что выбрал именно ту женщину, которой я достоин и которая достойна меня.
Мия осторожно передаёт мне в руки крошечный комочек счастья. Я держу в руках своего сына. Держу и улыбаюсь, глядя на его миниатюрное, маленькое личико. Этот крошечный носик, пухлые щечки, розовые губки. Он точно вылитый я в детстве. Меня переполняет гордость.
Я больше не могу так рисковать, поэтому принимаю важное решение:
— Я хочу увести вас отсюда как можно скорей. Завтра вас еще раз тщательно осмотрят, возьмут анализы, если всё будет хорошо, мы вернемся домой.
По возвращении в поместье я удваиваю охрану, перепроверяю весь персонал, устанавливаю дополнительные камеры. Теперь в моём доме система безопасности похлеще, чем в самом Пентагоне. Хотя главный враг уничтожен, но у меня и других предостаточно, а моя семья — моё слабое место.
Мои любимые теперь в безопасности, можно выдохнуть. Настало время обустроить наше гнёздышко, устроить праздник в честь рождения сына и также объявить о помолвке.
К этому вопросу я подошёл ответственно и пригласил важных гостей, среди которых особое почтение выразил Кариму Асадову, Демьяну Алаеву и их несравненным спутницам.
Торжественный ужин прошёл идеально, однако, мне ещё предстояло найти ответы на несколько важных вопросов. И я их нашел. Чем дальше я копал, тем яростнее злился и удивлялся, ведь практически все ответы были связаны с матерью близняшек. Которая, кстати, теперь находится на лечении в психиатрической клинике и сидит там под замком по моему указу.
Мне всегда было интересно узнать, кто это у нас такой храбрый, осмелился распустить слухи о Мие. О том, что она притворялась моей женой, лишилась невинности и теперь не годна к замужеству с достойным человеком. Ни один уважающий себя мужчина из нашего общества не взял бы в жены порченую.
