Мы вместе ложились и вместе просыпались, завтракали за одним столом. Жизнь превратилась в прекрасную сказку, и больше всего на свете я боялась, что ей придет конец, а ведь часы службы неумолимо вели обратный отсчет.
Допрос Ламара и обыск родового замка Уилмингтонов сняли с него какие-либо подозрения и обеспечили беспрепятственный допуск во дворец. Он выглядел счастливым. Как по мне, больше обычного. На губах постоянно играла широкая улыбка, глаза сияли, точно чистейшие топазы. При каждой нашей встрече он первым заговаривал со мной, рассказывал очередную шутку, подмигивал и норовил приобнять за плечи, если поблизости не было Дамиана. Казалось, блондин знал мою тайну, и мысль о том, что он разболтает ее, приводила меня в ужас.
Я сидела в дегустационной комнате и вращала бокал с вином, закрыв глаза, поднесла к носу и сделала глубокий вдох. Сладкий запах свидетельствовал, что вино выжато из винограда, выращенного на юге страны. Северные виноградники отдавали легкой кислинкой.
— Оставь его наконец в покое, — настойчиво проговорил повелитель моего сердца, ворвавшийся в помещение подобно урагану. — Сколько можно мучить несчастный бокал? Все бочки проверила?
Этим вечером он выглядел невероятно притягательно. Длинные серебристые волосы были стянуты в пучок. Парадный мундир темно-синего цвета с серебряным шитьем лишний раз подчеркивал идеальную фигуру. На боку неизменно висел меч. Неудивительно, что женщины заглядывались на генерала, который казался им несбыточной мечтой.
— Все. И не по одному разу. Блюда тоже продегустировала с особой тщательностью. Ничего подозрительного, — заключила я и продолжила слегка покачивать бокал, чтобы скрыть дрожь, охватившую пальцы.
— Значит, наши опасения напрасны. Пойдем вниз. Гости начали съезжаться, тебе придется присматривать за всеми. Вызывает что-то настороженность — немедленно сообщаешь мне. Впрочем, тебе и так известен порядок действий. Мы не единожды их обсуждали. Рина, что происходит? — обеспокоенно поинтересовался Дамиан, поскольку я даже с места не сдвинулась. — Ты сама не своя. Как на иголках.
— Мне страшно, — честно призналась и в поисках поддержки посмотрела в любимые серые глаза.
— Чего? — в его голосе слышалась растерянность. — Ты отлично выглядишь. Твои способности сразят любого.
— Поверь, мне не стоит появляться на балу.
Майе забрал из моих пальцев хрустальную посудину, взял за руку и проникновенно вымолвил:
— Рина, я бы с радостью позволил тебе остаться здесь, если бы не король. Его Величество взрывается по малейшему поводу, кричит четвертый день подряд. Я не хочу, чтобы ты попала в немилость или он назначил тебе наказание, которое мне же придется исполнять. Это причинит боль нам обоим. Поэтому, прошу, соберись и пойдем вниз.
Ради него я готова была пройти тысячу кругов ада. Немного помедлив, поднялась из-за стола и нетвердой походкой направилась к выходу.
— Я всегда буду рядом, — раздался над ухом шепот прежде, чем пальцы легли на ручку и потянули на себя дверь.
— Знаю, — только и сказала я и шагнула в коридор, навстречу тревожному будущему.
Отовсюду доносилась приятная, не режущая слух музыка. Зеркала, хрустальные люстры и позолота были начищены до блеска, мраморный пол натерт скипидаром, ужасный запах которого заглушали свежесрезанные экзотические цветы и витые свечи в изысканных канделябрах.
Лакеи в парадных ливреях с позолоченными подносами, заполненными всевозможными закусками и выпивкой, лавировали между элегантно одетыми минейрами и их прекрасными спутницами. От обилия драгоценностей на женских шеях и руках, пестрых тканей нарядов буквально рябило в глазах.
Я старалась держаться в стороне от большого скопления достопочтенных гостей. Впрочем, они тоже не испытывали особого желания знакомиться со мной. Лишь поглядывали украдкой, негромко обменивались мнением и напрочь забывали обо мне, чему я была несказанно рада. Казалось, вечер не предвещал беды. Я даже успела расслабиться, как вдруг увидела в противоположном конце зала Ламара в окружении остальных Уилмингтонов.
Сердце незамедлительно поселилось в ушах, кровь прилила к лицу, по спине сбежала капелька пота. Резко развернувшись, чтобы блондин не успел заметить меня, начала продумывать план к отступлению.
«О боги, спасите, умоляю!» — прокричала про себя, опустила голову, настолько низко, насколько получилось и стала вдоль стены пробираться к выходу.
У меня почти получилось. До свободы оставалось с десяток шагов, как внезапно на плечо легла мужская рука. Вздрогнув, чудом сдержала крик.
— Битый час ищу вас, королевский дегустатор, — раздался голос блондина. — Позвольте представить вам моих родителей: минейру Амадис и минейра Кита Уилмингтонов.
Медленно, крайне медленно, я повернулась лицом к супружеской чете, но продолжила держать голову опущенной.
— Ламар уже все уши прожужжал нам о несравненном дегустаторе, — звонкий женский голос лился, будто узкий ручеек среди леса. Приятный, но не завораживающий, а еще приносящий сердцу боль.
Стало трудно дышать. Казалось, в легкие вонзилась сотня ледяных игл.
— Морена Лоуренс к вашим услугам, — как можно решительнее произнесла в ответ. — Мне тоже приятно с вами познакомиться.
Несмотря на форму, исполнила реверанс и бросила косой взгляд на дверь.
— Лоуренс?! — воскликнула минейра Амадис. — Дорогой, разве у твоего коневода в поместье Хинсток была не такая же фамилия? Вы случайно не его родственница? — принялась она засыпать меня вопросами, а я уже еле держалась на ногах. — Почему вы смотрите все время в пол? Поднимите глаза! Разве вас не учили этикету?
Я знала, что проще было сбежать, попытаться стереть из памяти этот вечер, но мучения, пережитые за долгие годы, пролитые ночами слезы вынудили меня вздернуть подбородок и без утайки посмотреть в глаза минейре Амадис, оказавшейся блондинкой невысокого роста, с такими же, как у Ламара, голубыми глазами.
Женщина вскрикнула и отшатнулась. Ее лицо стало болезненно бледным, без единой кровинки. Пожалуй, если бы не муж, она рухнула бы на пол без чувств. А я продолжала смотреть на нее, не испытывая ни капли жалости. Ненависть, презрение, гнев начали затапливать сердце. Руки невольно сжались в кулаки. До зубного скрежета хотелось наброситься на женщину и причинить ей боль.
Любой неосторожный шаг с моей стороны — счастливая и размеренная жизнь Уилмингтонов навсегда окажется погребенной под толстым слоем пепла, из-под которого будет уже не выбраться. Для них это будет сродни погибели. Не об этом ли говорила Эрита? Очевидно, да! После коротких раздумий я пришла к выводу, что месть не сделает детство счастливым, не заполнит память радостными моментами, не сотрет плохие воспоминания и не уменьшит страданий, которые я испытала, когда открылась правда. Пусть идут с миром, своим путем!
— Дорогой, уведи меня, скорее отсюда. Желательно на свежий воздух. Что-то мне не хорошо, — блондинка средних лет предприняла попытку к побегу.
И ей это удалось бы, если бы не две немолодые минейры, направлявшиеся прямиком к нашей «мило» беседующей четверке.
«Демон меня побери! — выругалась про себя, заметив знакомое лицо. — Я труп!»
— Рина! — воскликнула седовласая женщина семидесяти лет и тоже побледнела. — Что ты здесь делаешь?
— Добрый вечер, минейра Кифает! Служу во дворце дегустатором. Совсем недавно получила распределение, — виновато произнесла я и заботливо поинтересовалась: — Как ваше здоровье?
— Могло быть гораздо лучше, — отозвалась она, гулко сглотнув.
— Берегите себя. Теперь прошу меня простить. Вынуждена покинуть вас. Дела, понимаете ли, — несмотря на бодрый голос, внутри все дрожало.
Я даже с места не успела сойти, как раздалось:
— Постойте! — всего одно слово, но при желании в нем можно было распознать волевой характер и стойкость духа.
Повернув слегка голову, взглянула на женщину, которая, собственно, меня задержала, и в тот же миг испытала сильнейшее потрясение. Ее глаза были неестественно синими, волнистые волосы темно-каштановыми, с легкой проседью.
