сильная боль ударила в область висков.
–Да, мой сын. Он… был пойман за кражу, но я до последнего не верил в это. Прошло уже больше трёх месяцев, а вместе с ними уходит и моя надежда на то, что мой бедный Альвиан жив. Ваше Величество, я не хочу больше терзать себя всем этим.
Альвиан не мог молчать обо всём и упал на колени перед отцом. Он взял его за руки и прислонился к ним холодной железной маской. Его грудь пульсировала с каждым вдохом, перебивая ритм сердца. Всё, что он хотел сказать было задавлено слезами. Торговец, сидевший на троне, долго не мог понять, что сейчас происходит, но солёная вода всё равно стекала с его глаз. Рейдк не понимал почему плачет Император, но почему-то хотел прижать его к себе, как сына. Пожалеть и уложить спать, чтобы все его тревоги остались в прошлом. Высший медленно стянул с себя маску и положил её на пол. Рейдк всё ещё не видел лица короля.
–Отец, – Альвиан поднял своё мокрое лицо, – Прости.
Лицо единственного любимого сына перевернуло всё внутри мужчины. Все органы упали к ногам, а сердце и вовсе перестало биться. Мир вокруг застыл в немом удивлении, дав отцу осознать, что перед ним Альвиан. Тот, которого прилюдно казнили на площади. Тот, кто так долго казался ему живым. И теперь он действительно перед ним. Живой, невредимый… Император и король.
–Альвиан… Как это? – по слогам спросил Рейдк, возвращаясь в реальность.
–Это долгая история, отец, – слёзы не переставали выливаться из наполненного горем сердца, – Но у нас очень много времени. И мы сможем наконец-то поговорить, как раньше.
Рейдк долго не мог настроиться на рассказ высшего. Он то и дело обнимал воскресшего сына, прерывая повествование возгласами и слезами. Альвиан, спустя долгое время, начал рассказ, сидя у отца в ногах. Император рассказывал всё в самых ярких красках, не забывая о своих чувствах ко всему, что было. Те моменты, в которых он говорил о высших, приходилось объяснять несколько раз, поэтому Альвиану пришлось использовать всю свою фантазию, чтобы Рейдк понял это хотя бы в общих чертах. Иногда торговец восторженно смеялся, удивляясь уму и мужеству своего сына. Он повторял, что именно так и воспитывал его, что Альвиан – ЕГО сын!
–Прости за то, что тебе пришлось так страдать из-за меня, – радость перешла в сожаление.
–Если так произошло, значит, так должно было произойти, – Рейдк положил свою большую руку на плечо высшего, – Так вроде бы говорит Мари?
–Да, именно так она и говорит, – улыбнулся Альвиан, – Я хотел сказать тебе ещё в тот день, когда я пришёл заказать провизию на поход Константина, но… нам помешали. И твои ощущения обо мне! Как это возможно?
–Ты – часть моей души. Ты – мой сын, Альвиан. А я, как твой отец, всегда чувствую тебя. Но признаюсь, в последние несколько недель, я старался не думать об этом. И сейчас мне стыдно за это.
Император прижал отца к себе. С каждым днём всё больше груза исчезаело с его плеч. Он чувствовал, как становится счастливее и плотный туман рассеивается внутри него.
Редйк отправился домой после заката в окружении охраны. Альвиан пообещал ему, что их встречи будут происходить чаще и взял обещание с отца, что он будет обращаться к нему, если понадобиться помощь. Наблюдая за удаляющейся фигурой, грусть вновь подступила к горлу, но на этот раз она была сладкой.
Император рассказал о встрече Мари. Высшая не могла не порадоваться за него. Её звонкий смех и широкая улыбка, как бальзам окутал Альвиана, и он не смог сдержать своего порыва чувств к высшей. Мари ощущала нежные губы мужчины на себе. Он блуждал руками по всему телу девушки, попутно снимая с неё лёгкую ночную вуаль. Белый плащ, который стал повседневным одеянием чешского короля, слетел от быстрого движения высшей. Император посадил разгорячённую Мари на дамский столик, за которым она всегда так красиво приводила себя в порядок. Он не мог оторваться от нежного цветочного тела высшей, которое стало податливым в его объятиях. Мари выпускала горячий воздух из своих губ, стараясь сдержать вырывавшийся голос.
–Жарко, – пролепетала девушка.
Император усмехнулся и провёл рукой по оставшейся одежде высшей, которая исчезала следом за его движениями. Его язык исследовал оголённые участки кожи Императрицы. Безумие охватило девушку, и она перехватила всю инициативу. Не отрываясь от губ высшего, Мари отвела его в мягкую постель, где они всю ночь раскрывали свою любовь.
Чтобы стать ближе к людям, высшие решили открывать двери замка для всех желающих. Отакар пытался сделать что-то подобное, но из-за внешних раздражителей, его идея осталась неосуществлённой. В первый день люди шли не так охотно. Но после значительных улучшений в отношениях между королём и людьми, чьи проблемы были решены, у ворот замка выстраивались толпы желающих. Альвиан освободил огромный зал, в который переместил троны. Мари всегда сидела с ним и была помощником в людских делах.
–В рядах вашей охраны есть те, кто злоупотребляет своим положением, – Альвиан уже сбился какой это посетитель за день.
–Поясните, пан Скленарж, – высшая всматривалась в худого мужчину, ожидая ответа.
–Они забрали моего брата и сказали, что он якобы задолжал им… Но я-то знаю, что он никогда бы не взял у кого попало даже куска хлеба!
–Вы помните, какие именно охранники забрали его? – уточнил король.
Мужчина захмыкал, разыскивая отличительные черты в лицах, которые остались только в его голове. Альвиан постарался увидеть его воспоминания, как смог сделать на встрече с отцом, но ничего не вышло.
–Они были с короткими волосами и у одного, кажется, были очень пушистые брови. А другой, – посетитель опять задумался, – Светловолосый. У него борода ещё была такой же светлой, как и волосы.
Альвиан вопросительно посмотрел на стоящего рядом Константина. Он знал всех воинов наизусть, как Македонский, отчего некоторые его не любили. Мужчина в доспехах нахмурил лоб, вспоминая всех, кто был схож с описанием.
–Может быть, я знаю эту парочку, – лоб воина не расправлялся, – Они уже получали выговоры от меня за подобное самовольство. Думаю, им пора получить должное наказание.
–Сначала убедись, что это были они, – приказал король, – И найдите пропавшего брата пана Скленаржа.
Константин удалился вместе с худым мужчиной. Взмахом руки Альвиан остановил следующих посетителей, чтобы сделать перерыв. Проблемы некоторых людей так сильно застряли в голове высшего, что ему требовалось больше времени, чтобы всё обдумать. Мари тоже была очень
