смогла усмирить бурю в душе, которая нарастала с каждой секундой, требуя затащить этого мужчину в укромный уголок и насадиться на его член, неистово трахая до потери сознания.
Так как приворотное зелье всегда было со мной, то оставалось лишь воплотить свою мечту в реальность. Благо покойная ведунья умела делать его таким образом, что оно совершенно не имело запаха. Она была передо мной в вечном долгу, ведь я спасла ее сына от виселицы. Ну, это она так думала, что спасла. Ее сынок уже несколько лет был закопан под одним из деревьев. Этот убогий узнал, что я опаиваю одного из правителей, чтобы проводить с ним часы удовольствия. Мне не оставалось ничего другого, как убить его. Благо, что он был немощен настолько, что его пошатывало от каждого дуновения ветра. Видимо, боги наказали его мать за то, что она варила запрещенные эликсиры и снадобья. Пришлось сочинить целую сказку про то, что мой отец взял ее сына под свое крыло и отправил на земли драконов для долгосрочного лечения. А на самом деле его умершей плотью уже давно лакомились черви и другие любители гнили. Этот волк сам виноват. Ведь уговор был очень прост: убедить его мать делать мне возбуждающее варево. Взамен я отплачу ему золотом. Волк хотел порадовать свою мать и накопить на небольшой домик возле речки. Благо, что у моей семьи не было проблем с деньгами, поэтому уговорить парня не составило никакого труда. Почему я пошла таким трудным путем и самолично не обратилась к его матери, спросите вы? Да все просто. Она отказала мне, когда я к ней пришла впервые. Рассмеялась в лицо и сказала, что нужно уметь жить с той внешностью, которую тебе даровали боги. Ведь согласись бы она сразу, то сейчас была жива, впрочем, как и ее выродок. Я убила знахарку. В тот же день, когда в моих руках оказалось заветное варево, от которого Рагнар теперь навсегда будет принадлежать лишь мне одной. Старуха оказалась сильной, хоть внешне и нельзя было этого сказать. Но все же я смогла избавиться от свидетеля и замести своего преступления.
Действие зелья немного не совпало с моими ожиданиями. Рагнар забыл свою ведьму, что было очень важно. Испытывал сильное возбуждение от моего присутствия, что тоже было одним из главных пунктов. Но вот любовью ко мне правитель не пылал. Словно в его сердце больше не было свободного места. Это мне не нравилось. Хотя какая разница? Главное, продержаться до полнолуния и я уже больше никогда не расстанусь со своим мужчиной!
С того момента, когда впервые ощутила больших размеров член Рагнара внутри себя и его мощные толчки, которые сопровождались влажными шлепками наших возбужденных тел, я решила больше не отпускать его. В душе понимала, что вскоре в его жизни появится истинная, поэтому прикладывала все усилия, чтобы к нему не приближалась ни одна из девиц. И тут появляется эта черноволосая дрянь, которая в один миг рассеивает действие недавно выпитого зелья, и он меняется на глазах. Не думала, что способна испытывать настолько сильную боль. Я словно перестала для него существовать. Он просто отказался от меня и, как блохастую собаку, вышвырнул на улицу. Но я все же смогла забрать свое обратно и теперь уже никогда не отпущу!
Аксель
Испытывал сильное переживание, когда спешным шагом направлялся вместе с отцом к главному выходу. Папа молчал, усиленно над чем-то размышляя и не отставая от меня. Рабочие уже находились возле снесенной стены и делали замеры, кланяясь при нашем появлении. Видимо, слуги, наблюдавшие происходящую ранее картину и мое яростное состояние, решили сами заняться восстановлением порядка, не дергая меня при этом. С Рагнара сейчас вообще было нечего взять. Его состояние оставляло желать лучшего.
— Могу посоветовать тебе лишь одно, — тихо произнес отец. — Не стоит пытаться сгладить возникшую проблему или о чем-то умалчивать. Нужна только правда, какой бы горькой она не была.
— Я знаю, папа, зна… — договорить мне не удалось.
Сердце сжалось до минимальных размеров и выстрелило наисильнейшей болью. Схватился за перила, так как ноги начали подкашиваться.
— Что с тобой, сын? — взволновался папа. — Что же ты молчишь?!
— Метка! — прохрипел, понимая, что последняя ниточка между мной и Киарой истончается. — Отец! Она выжигает метку!
В моих глазах читался весь ужас происходящего. Я даже и представить не мог, что Киара пойдет на такое. Не спорю, ее сила огромная, и резерва ведьмочки вполне хватит на то, чтобы вычеркнуть нас с братом из ее жизни и судьбы. Но я до последнего верил, что она все же остынет, и мы сможем поговорить.
— Теперь я не смогу ее найти! Не смогу! — впечатал кулак в деревянные перила, которые от силы моего удара жалобно затрещали.
— Нам нужно скорее к ее отцу, Аксель! Просто поверь и доверься мне!
Дождавшись, когда боль начнет отступать, продолжил движение, едва сдерживая себя, чтобы не сорваться на бег.
— Я не смогу жить без нее, папа! — прошептал едва слышно, но отец все же расслышал мои слова. — У меня нет якоря в этом мире. У тебя после смерти мамы были мы, а мне и ухватиться даже не за что!
Отец ничего не ответил, лишь сжал губы и ускорил шаг. Двор встретил нас голосами гостей с земель ведьм. На мою удачу приехали лишь трое из правящей семьи. Ведьмак, его жена и старшая сестра Киары, Ксана. Стражники и кучер не в счет.
— Я безумно рад приветствовать вас на наших землях. Но у меня нет времени на расшаркивания! — решил прыгнуть сразу в самую гущу событий, не давая себе ни шанса на отступление.
— И нам очень приятно! — сразу напрягся ведьмак, пристально глядя на мою измученную физиономию.
— Готов понести наказание и даже умереть, если вы посчитаете это нужным. Но я очень нуждаюсь в вашей помощи и молю выслушать меня! Жена ведьмака вздернула бровь и, шикнув на открывшую рот Ксану, подошла ближе к мужу.
— Где моя дочь?! — рыкнул ведьмак, прекрасно понимая, что именно в ней-то как раз все дело.
— Дорогой, — прошептала ведьма, обращаясь к своему мужу. — Неужели ты не чувствуешь его состояние? Дай ему сказать. Светлого дня, правитель! — ведьма присела в легком реверансе, обращаясь к моему отцу.
Папа склонил голову в ответ и заговорил:
— В нашем доме произошла беда, и если вы не поможете, то я могу потерять своих двоих детей одновременно!
Ксана и ее мать побелели лицом,
