хотим с ним разговаривать.
— Боимся мы его, — перевела донна Мартинкай.
Решила, что стоит собрать отдельно немногочисленный визуал, который у меня есть, и объяснения, откуда взялись некоторые имена (мало ли, вдруг кому-то будет интересно).***Ректор Бриар Корвус получил имя не сразу. Пришлось подумать, что ему подходит.Бриар это древесина, которую делают из верескового кустарника. Прочная, жаростойкая и с плотной фактурой. Из бриара делают трубки для курения. Цветет растение белыми цветами и издалека они похожи на туманную дымку. Французы говорят, что это белая пустошь. Я подумала, что ректору такая двойственность подходит.Корвус — латинское название птицы во́рон.***Эхои — имя американских индейцев, которое переводится как "смеющаяся дева". Мне кажется, ей подходит.***Лира Первис и Дживер Гаредос
Вот так все и закончилось. Академию действительно не закрыли. Все же, хотя я и не одобряю шантаж, порой довольно удобно, когда сын парламентария преступает закон. Самого Кензари, кажется, ничуть не задело то, что его матушку шантажировали всей академией. Он все еще обижен на родительницу, хотя, как мне сообщили, примирение уже не за горами.
Что до Уэсливера, он коротает свои дни в лампе, где потихоньку набирается смирения и служит учебным пособием для третьекурсников. Эхои с удовольствием гоняет его с мелкими поручениями.
Поговаривают, что доктор Агро собирается уйти после этого учебного года. Дескать, ему не очень уютно работать под одной крышей с ректором Корвусом. Слишком уж пугающий новый ректор. Чепуха, как мне кажется. Ничего пугающего я в Бриаре не вижу. Нежнее и добрее человека свет не видывал. Впрочем, сомневаюсь, что доктору довелось увидеть эту его сторону.
Профессор Остерандо договорился с Мирскеном и теперь эти двое пытаются вывести породу сторожевых церберов, натасканных на защиту теплиц. Очень уж Остерандо переживает за свои растения.
Мирскен начал встречаться с Джин и теперь разрывается между теплицами, зверинцем и библиотекой. Он говорит, что такой образ жизни помогает держать себя в форме.
Профессор Гоббс выиграл на ставках крупную сумму денег и теперь подумывает вложить ее в гномьи рудники. Пропадает теперь в библиотеке, выясняя, куда лучше вкладывать деньги и как приумножить неожиданно свалившееся богатство.
Дон Крашер покинул академию, закончив свою практику. Он твердо понял, что не создан для преподавания. Его манит научная деятельность — меньше докучливых студентов, больше тишины и покоя.
А вот проректор Каллахан совершенно точно не собирается покидать Форише Глас. Эта женщина не создана для покоя. На днях она загорелась идеей возрождения нашего студенческого театра и теперь готовит театральную труппу. Лира Первис очень хочет сыграть в дебютном спектакле нашего театра и пытается затащить на прослушивания Гаредоса. Зная ее настойчивость, не сомневаюсь, что у нее получится. А вот Альфрика, я уверена, не придется заманивать в театр. Этому чрезмерно активному юноше самое место на подмостках. Может, так он будет расходовать хотя бы часть своей неуемной энергии.
Ректор Корвус после всех этих событий сказал, что академия — совершенно сумасшедшее место, не предназначенное для нормальных людей, а значит, здесь ему самое место.
С некоторых пор Бриар присоединился к моим прогулкам. И не только к прогулкам. Пока рано загадывать, но, полагаю, что совсем скоро в башне Визисерда буду жить не только я и призрак старого провидца.
Разумеется, это еще не конец. Магическая академия это такое место, где как только заканчивается одна неприятность, тут же случается другая. Впереди у нас еще Зимний бал, Весеннее равноденствие, выпускные экзамены и летняя практика. И это не считая бесконечных декретов от министерства и разнообразных выходок студентов. Как говорит Бриар: «Преподавателям покоя не найти даже во сне». Может и так, но в его объятиях мне однозначно спокойно.
КОНЕЦ
Вот и все, мои дорогие читатели! Надеюсь, эта история вам понравилась. И да, сейчас самое время поставить лайк и написать комментарий, который порадует авторское сердце))
А еще не забудьте подписаться! Ну а я постараюсь радовать вас новыми историями.
Что случилось дальше
— Даже не проси, он получит наказание, соответствующее преступлению.
— Да брось! Это же была просто невинная шалость!
— Невинная шалость это чарами перекрасить волосы одногруппнице…
— А вы, оказывается, тот еще хулиган, дон ректор!
— …а это серьезное правонарушение. Из-за дона Мезенгарда вся академия сегодня осталась без обеда.
— Да, но ведь…
— Наскоро сделанные сэндвичи это не обед.
— Зануда, — ласково проворчала я. — Вот, что бывает, когда мужчину оставляют без обеда.
— Вот, что бывает, когда мужчина полдня разбирается с взрывом на кухне.
— Ну, мы же поощряем в наших студентах научное любопытство!
— Но не до такой же степени!
Ах, все же некоторые люди неисправимы. Мой милый дон ректор, определенно из таких. Сухарь и зануда. Впрочем, у каждого свои недостатки.
Помолчав немного, Бриар сказал:
— Скажи ему, что свое наказание он будет отбывать в зверинце у Мирксена.
— Спасибо! — просияла и поцеловала его в щетинистую щеку.
— В следующий раз я его отчислю, — неубедительно проворчал Бриар.
Какая чушь! Разумеется, не отчислит. Он уважает любопытство и поощряет его. А еще Бриар с некоторых пор неравнодушен к моему любимому второму курсу.
— Это все из-за тебя. Они теперь думают, что могут из меня веревки вить.
Теплая рука привычно скользнула на мою талию. Мы в очередной раз засиделись в кабинете ректора, где сперва каждый занимался своими бумагами, а потом мы спорили до хрипоты, какое наказание положено Альфрику Мезенгарду за взорванную кухню. А вчера Бриар ездил в министерство. А позавчера у меня было ночное практическое занятие. Ассистировала профессору Мирскену во время занятия с подросшими бойтатами. Кажется, что с Бриаром мы не оставались наедине целую вечность.
Большая ладонь легла на мой затылок, мягко массируя его.
— Неправда, — промурлыкала я. — Они боятся тебя и трепещут. Ты ужас, летящий на крыльях ночи. Самое страшное чудовище в их жизнях. Чуть-чуть ниже, пожалуйста.
Длинные ловкие пальцы скользнули по шее. Сонм мурашек пробежал по моей коже. Как же хорошо… Я тихонько застонала от удовольствия. Горячие губы коснулись того места, где шея переходит в плечо.
— Не переживай, я никому не
