нужным.
Она кивнула спокойно и собранно, завязывая волосы в хвост.
— Будьте осторожны.
— И ты.
Они так смотрели друг на друга… что я невольно позавидовала. Смотрел ли на меня вот так Арман? Полностью доверяя, с волнением и заботой? Кажется, ни разу.
Когда плот шёл уже вдоль берега, Есинага гибкой лентой соскользнула с него. Мы остались вдвоём. Момент истины! Сегодня я узнаю, жив ли мой любимый мужчина.
Нас, конечно, давно заметили. На берегу стояли высокие чернокожие люди с копьями и луками. Впервые острова направили на меня оружие. Так странно!
Макеши махнул рукой повелительно, и сильный порыв ветра разметал этих вояк как щепки. Они попадали на колени, утыкаясь лбом в землю. Мне было их нисколько не жалко, учитывая рассказы Энрике.
— Шаман, шаман О-охо, — послышалось со всех сторон.
Крепко держа меня за руку, Макеши двинулся вперёд, к тропе, ведущей вглубь леса. Туземцы поспешно отползали с нашего пути.
— Ты, главное, молчи, — шепнул он мне на ниххонском. — Я попробую их запугать.
Мы шли спокойно, медленно. Я старалась не вертеть головой, глядеть прямо, ибо в каждом кусте мне чудился туземец, в каждой ветке — нацеленное в меня копье. Очень страшно. Меня могут убить в любой момент, и вряд ли Макеши сможет закрыть меня от роя стрел.
Деревня местных ничем не отличается от деревни О-охо. Те же дырявые хижины, та же площадь с котлами. Только вот черепа и кости, украшающие местные дома, вызывают напряжение. А ещё — изможденные, худющие белые люди, которые сидят на пороге некоторых хижин. Один из них оплетает прутьями тыквенную баклажку, другой что-то вырезает из дерева. Ещё пару белых спин я увидела на огороде.
— Живые, — выдохнул Макеши. — Хвала всем богам!
Нам навстречу выходит огромный чернокожий мужик в шелковой набедренной повязке, увешанный разноцветными бусами. Оружия у него нет, да он сам — оружие, с такими-то ручищами. Остальное племя ниже его на голову. Маленькая я вынуждена задрать голову, чтобы заглянуть туземцу в лицо. Его это явно забавляет.
— Что тебе нужно, большой шаман? — с явной неохотой проявляет нечто похожее на дружелюбие вождь.
— Мне? Ничего. А эта женщина пришла за своим мужем. По священному праву супруги. Она переплыла море, она оставила ребёнка. Она искала и нашла. Ты должен вернуть ей мужа. Согласно обычаям предков.
— Ну и кто ее муж? — спросил вождь хмуро.
Вокруг нас уже толпились люди, в том числе и белые. Они вскочили, побросав работу и теперь с безумной надеждой вглядывались в наши лица.
— Капитан Волорье. Высокий, светловолосый и со шрамом на лице.
Белые ахнули. Чёрные забормотали что-то странное.
— А, этот… самый бесполезный из рабов. Какой выкуп?
Жив! Он жив! Боги, он жив, жив, жив! Мне хотелось кричать и прыгать. Все-таки я сомневалась.
— О выкупе мы поговорим после того, как ты приведёшь нас к капитану. И накормишь.
— Что ж, идите за мной.
И мы пошли. За деревней было небольшое поле. Там в земле копалось несколько человек, все — белокожие измученные рабы.
— Слепец, за тобой пришли, — зычно крикнул вождь.
Один из работающих поднял голову. Лицо его было скрыто шляпой из листьев. Я никогда не узнала бы Армана в этом длинном и очень худом человеке. Загорелый дочерна, весь нелепо-изломанный. Осунувшийся. Но словно в грудь что-то толкнуло, и я бросилась к нему прямо по зелёным росткам чего-то явно культурного. Вцепилась в него, громко, по-бабски, голося, что-то кричала, ощупывала его рёбра, снова выла и рыдала.
Он вздрогнул всем телом, оцепенел, даже руки опустил.
– Бред, – прошептал он. – Я сплю.
— Нет, я тебя нашла. Это правда я, Арр.
— Быть этого не может.
— Ну правда, – я засмеялась сквозь слезы. – Кто еще может отправиться на Острова на твои поиски, любимый? Подумай сам…
Он вдруг выдохнул и стиснул меня так крепко, что я задохнулась. Ах! Поверил!
Скинул шляпу, позволяя рассмотреть свое лицо, худое, заросшее криво подстриженной бородой… и с двумя мутными глазами. Слеп.
– Твой глаз, что с ним? – испуганно прошептала я.
– Не знаю. Меня сильно ударили по голове. Очнулся уже вот таким. Противен?
– Не говори глупостей. Пойдем, я тебя забираю.
– А мы? – еле слышно спросил какой-то незнакомый мне мужчина.
– Мы сделаем всё, что в наших силах, – выдавила из себя я.
Обхватив мужа за талию, я повела его туда, где за нами наблюдали Макеши и вождь.
– Мне нужно умыться, – тихо сказал Арман. — Потный, грязный. Воняю. У меня там… личная хижина, — он вдруг горько усмехнулся, а у меня голова закружилась.
Осознание того, что он рядом, навалилось как камень. Стало трудно дышать, грудь словно сдавило от волнения и страха, потемнело в глазах. Если бы он ловко не подхватил меня на руки, я бы просто упала тут к его ногам.
Пришла в себя я в одной из хижин, села на ложе из листьев и сухой травы, огляделась. Арман был рядом и гладил мою коленку. Уже умытый, с влажными волосами.
Я снова разревелась, вцепившись в его руку. Он вздохнул, нашёл пальцами мое лицо, утирая слезы, ручьём текущие из глаз.
– Сумасшедшая, – прошептал он. – Зачем, Ива, зачем? Ты рисковала жизнью, выпороть бы тебя. Дура, какая ты дура!
Губы говорили одно, а руки совсем другое. Руки ловко расшнуровывали ворот рубашки, касаясь кожи, очерчивали полукружия груди. Я всхлипнула, прильнула к нему.
– Живой, живой, – бормотала я, ловя его пальцы и целуя. – Я знала, я верила.
Он вдруг застыл, а потом буквально оторвал меня от себя и оттолкнул:
– Ты сейчас сядешь на корабль и вернёшься домой, – рыкнул он. – А я останусь тут. Всем скажешь, что я мертв. Вот, – он сорвал с шеи шнурок, на котором висел его фамильный железный перстень. – Отдашь матери. И будешь жить, как жила. Выйдешь замуж. Родишь ещё детей...
Я прикрыла глаза и сосчитала до десяти. Ну нет, любимый, я больше не та Ива Шантор, которая до дрожи боялась тебе перечить. Я знаю теперь, чего я хочу. Не для того я переплыла через океан, чтобы вот так слушать этот бред! Слепой, хромой, увечный, без рук, без ног – ты мне нужен, и я не отступлюсь.
– Ива, ты меня поняла? – Арман склонил
