ничего не понимаю, — призналась сокрушенно.
— Да что тут понимать? — Нира посерьезнела и тяжко вздохнула. — Любовь безответная обыкновенная. Вот, какой у меня диагноз!
— Любовь? К кому? — только и смогла спросить, впрочем, уже догадываясь, чье имя услышу.
И не ошиблась.
— К кому же еще, как не к этому чурбану бесчувственному Хардину?! — проворчала Нира. — Ну да ладно. Давай обо всем по порядку. Представь себе угловатую и нескладную девчушку, которая решила начать блестящую военную карьеру. Заявилась в секретную воинскую часть, о существовании которой узнала из подслушанного разговора взрослых. Потребовала встречи с начальником и стала просить взять ее на службу. Даже про возраст свой солгала, надбавив себе четыре года. Вот только тот оказался мужиком умным, поэтому сходу не отправил нахальную особу восвояси и не спровадил в казематы, чтобы с помощью допросов выбили, откуда она узнала местонахождение части. Вместо этого велел мне подождать его решения и поселил при штабе. А тем временем навел справки о том, кем могу быть. И конечно же, как только узнал о том, что у герцога Анустра пропала дочь-подросток, легко сопоставил два и два. Не прошло и дня, как за мной приехал любимый папочка. Вот только я наотрез отказалась возвращаться домой. И поставила перед фактом: или поступаю в особый отряд, или и дальше буду сбегать. Как ни странно, он согласился оставить меня там. Думаю, считал, что как только столкнусь с первыми же трудностями, сама взвою и запрошусь домой. Но не тут-то было! Конечно, может, если бы такой балласт, как я, не отдали на попечение Хардину, план папочки мог и сработать. Но я влюбилась с первого взгляда! — она мечтательно вздохнула. — Ты не представляешь, каким он тогда был! О нем легенды в отряде слагали. На редкость удачливый, хоть и лез первым во все заварушки, сильный воин, ну и просто красавчик. Знаешь, какое у него прозвище было? Белый Ягуар! Стремительный, опасный, великолепный хищник.
М-да, представить себе все это, вспоминая изнеженного аристократа, было как-то тяжеловато. Как Хардин мог так сильно измениться?!
Наверное, я задала этот вопрос вслух или Нира его угадала по моему лицу, но тут же вздохнула:
— К сожалению, однажды удача от него отвернулась. Из-за одной нелепой случайности весь отряд положили во время выполнения рискованной операции. Меня на нее благоразумно не взяли, посчитав, что рановато пока. Вернулся оттуда на своих двоих только Хардин. Сам был ранен, но умудрился вытащить еще одного из наших. К сожалению, того спасти не смогли. Едва выйдя из лазарета, где Хардина подлечили, он подал рапорт об отставке.
Я была потрясена. Теперь, пожалуй, многое становится понятным. Хардин винил себя в смерти доверенных ему людей, потому посчитал себя недостойным и дальше продолжать военную службу. Пытался утешиться в развлечениях и скрывать истинные чувства за маской светского щеголя. Хотя на самом деле он далеко не такой ограниченный и пустоголовый, как я о нем думала.
— Я тоже не стала больше оставаться в отряде, — вздохнула Нира. — Вернулась домой и зажила прежней жизнью в загородном поместье. Просила отца собирать для меня сведения о Хардине. Так и узнала о том, какую разгульную жизнь он начал вести. Папа ничего от меня не скрывал. Наверное, считал, что так я быстрее позабуду о своем детском увлечении. Но он ошибался! Однажды папа, смеясь, рассказал о своем споре с Хардином. И о том, что тот стал ректором в «Анемоне». Вот тут я и поняла, что это мой шанс! Мне тогда уже было восемнадцать, и отец хотел вывести меня в свет. Но я неожиданно огорошила его просьбой достать мне поддельные документы и устроить на курсы секретарей. А еще попросила не убирать Хардина с поста. Зная о том, что проще уступить, чем препятствовать, и я все равно сделаю, как намеревалась, он согласился. Через три месяца я заявилась на собеседование, когда очередную секретаршу уволили. И, ты представляешь, Хардин меня даже не узнал! — она грустно улыбнулась. — Хотя я раньше была совсем другая. Тощая, нескладная и угловатая. Еще и стриглась коротко, чтобы удобнее было на тренировках.
— Значит, ты при Хардине уже почти два года и за все это время так и не призналась? — изумилась я. — Еще и спокойно наблюдала за тем, как он обхаживает других женщин?
— Просто я знаю, что они ничего для него не значат, — Нира презрительно поджала губы. — Жалкие пустышки, с которыми он лишь проводит время! Вот только меня он вообще не воспринимает как женщину, — огорченно добавила она.
— Из его обращения с тобой складывается совершенно другое впечатление, — заметила я.
— Это просто показуха! На публику играет, — поморщилась она. — А когда однажды я набралась смелости и попыталась пригласить его на свидание, он ласково улыбнулся, потрепал по щеке и заявил, что не хочет лишаться такой хорошей помощницы. Сказал, что смазливых дурочек много, а я такая одна, и он слишком дорожит мной, чтобы все испортить мимолетной интрижкой.
— Так это же хорошо… наверное… — неуверенно сказала я.
— Вот и я так раньше думала! — скривилась Нира. — Что рано или поздно он устанет от своих пустышек и поймет, что ему нужна я еще и в другом качестве. А потом появилась некая баронесса Тайрин, о которой он говорит с такими видом, что мне ее хочется придушить! — протянула вдруг девушка, уставившись на меня с легким прищуром.
Меня вдруг будто ледяной водой окатило. Теперь я поняла, к чему вообще был весь этот разговор. Нира увидела во мне угрозу и решила, что так просто не отдаст то, что считает своим по праву.
— А теперь представь мое удивление, когда я узнала, кто эта загадочная особа, — улыбка, обращенная ко мне, теперь больше напоминала оскал.
— Эй, послушай! — я отставила кофе на столик и вскинула руки. — Ты должна знать, что я не имею на Хардина никаких видов! Так что на мой счет можешь не переживать.
— Тогда зачем ты явилась сюда сегодня такая расфуфыренная? Во всеоружии, можно сказать! — Нира смотрела на меня взглядом голодной кобры.
— Мне нужно приглашение на лекцию, которую будет читать в «Анемоне» принц темных эльфов, — поспешно выпалила я, желая поскорее покончить с неопределенностью между нами.
— Зачем? — повторила секретарь.
Теперь охотно верю, что она служила когда-то в особом отряде! Взгляд у нее такой, что мороз по коже идет.
— Можешь мне не верить, но я должна выиграть одно дурацкое пари, — вздохнула я. — В течение трех недель должна заставить хотя бы одного принца другой расы сделать мне предложение.
Некоторое время Нира в упор смотрела
