провожать графа, но этикет обязывал, она как дочь хозяина поместья должна была выйти и «помахать» графу платочком.
Ирина вышла в тот момент, когда граф что-то объяснял Леониду Александровичу. Увидев Ирину, граф моментально изменился в лице, у него снова появилось презрительное выражение, словно Ирина была какой-то противной букашкой.
— Прощайте граф, лёгкой вам дороги, — Ирина была сама вежливость
Забела подошёл к ней, на мгновение лицо его приняло выражение, свойственное человеку, сожалеющему о чём-то. Создалось ощущение, что граф хотел что-то сказать, но потом как будто остановил себя и коротко кивнув, повторил:
— Прощайте, Ирэн…Леонидовна
Развернулся и влез в небольшую крытую карету, к которой сзади был привязан красавец конь.
Ирине пришла в голову мысль:
— Интересно, граф и в карете и верхом? Наверное, это удобнее, чем всю дорогу до столицы в карете трястись, надо бы и мне научится верхом ездить.
Как только карета графа скрылась из глаз, Ирина начала собираться в Никольский, надо было срочно встречаться с наместником. Ирине нужна мыловаренная фабрика, там можно и косметику присоседить.
В прошлый раз Ирина присмотрела два здания, которые теоретически могли подойти для её целей. Одно, было старой мыльней, которой перестали пользоваться, когда построили новую, а второе раньше было швейным производством, которое разорилось и теперь там периодически что-то хранили, но не на постоянной основе.
Ирина взяла пару колечек и кулончики на подарок дочерям наместника, несколько подстаканников с изображением Успенского храма, того, что в Москов главным храмом считался.
Дороги уже подсохли, поэтому до Никольского Ирэн добралась быстро. Глядя на то, как быстро сошёл снег Ирина предвкушала, скорую встречу с Картузовым и … плугом. Никольский был украшен к празднованию масленицы, везде повязаны разноцветные платочки, на центрально площади, бабы — лоточницы помимо пирогов, ещё и блины предлагали. У Ирины, несмотря на плотный завтрак, даже «засосало под ложечкой».
Наместник был дома и когда Ирину проводили в кабинет, встретил её радостно и приветливо:
— Ирэн Леонидовна, рад видеть в добром здравии, как батюшка поживает?
Ирина, присев на краешек мягкой банкетки, ответила, что сама здорова и с батюшкой всё в порядке
— Я к вам по делу, — решила не растягивать и перейти сразу к главному вопросу, — хотим мы с отцом мыльную фабрику открывать, но строить пока капиталов не хватает, а вот если бы снять…
Наместник выслушал и всё так же радушно улыбаясь, сказал:
— С превеликим удовольствие, так ведь нет свободных площадей, всё уже разобрано
Ирина прочитала между строк: мол тебя ещё на благонадёжность не проверили, что там Забела скажет, потому подожди пока.
Но Ирина ждать не хотела и предприняла ещё одну попытку:
— Мирослав Мирославович, а как же старая мыльня на окраине, нам бы подошло
Гайко предпринял тоже попытку со своей стороны:
— А что же Леонид Александрович не приехал с вами?
Между строк Ирина «прочитала»: с отцом говорить буду, с тобой пока нет.
Пока Ирина раздумывала что ответить, дверь в кабинет распахнулась и вместе с запахом свежевыпеченных блинов в кабинет влетела супруга наместника, Прасковья Валуевна Гайко:
— Ирэн, ну что же ты сразу по делам, надо было ко мне сначала зайти, поболтали бы чаю с блинами попили.
И вдруг она заметила, что Ирина сидит бледная и расстроенная:
— А что случилось, почему на тебе лица нет? — взволновано, вглядываясь в лицо Ирины, спросила Прасковья Валуевна. Потом повернулась в сторону мужа и уже строже спросила:
— Это что, Мирослав, ты зачем девочку расстроил
А Ирине так себя жалко стало и так её умилило искренне возмущение Прасковьи Валуевны, что слёзы сами хлынули из глаз.
Наместник испуганно вытаращил глаза, а его супруга, увидев, что Ирина рыдает, начала ему выговаривать и выспрашивать в чём дело.
Прибежал кто-то из слуг принесли Ирине воды, ей стало немного стыдно за свою слабость, но в последнее время столько всего навалилось, что здесь и кто-то посильнее бы не выдержал:
— С-спас-сибо, я, пожалуй, п-поеду
Ирина попыталась встать, но была остановлена властным: стоять, от Прасковьи Валуевны, которая продержала грозно смотреть на мужа.
— Рассказывай, что надо было? — супруга наместника спрашивала тоном, не терпящим возражений.
Ирина рассказала про свою идею с мылом и кримами и что пришла просит место под фабрику.
И что вы думаете? Ей выделили эту старую мыльню на окраине Никольского, а Ирина для себя сделала вывод, что в следующий раз пойдёт сначала к Прасковье Валуевне, а уже потом к наместнику.
Успокоившись, Ирина пошла за супругой наместника пить чай, по дороге в обеденную залу они зашли к дочерям Гайко, и Ирина подарила тем серёжки и кулончики. А уже в столовой зале, достала набор из четырёх подстаканников. Прасковья Валуевна была покорена.
— Ты, Ирэн, погоди, не рвись сейчас домой, надо сразу оформить документ, я сейчас пошлю за законником, и мы с тобой Мирослава «дожмём», — уверенно заявила супруга наместника.
Ирина ещё собиралась заехать к Красновой, которая присылала ей приглашение, в котором писала, что на масленой неделе будет в городском доме в Никольском, но подумала, что темнеет уже позже, поэтому можно заехать и к ужину, если с документами затянется.
Но, к удивлению, за два часа всё было готово и, как и предполагала, к обеду Ирина уже подъехала к большому дому помещицы Лидии Артамоновны.
— Совсем ты меня забыла, — обнимая Ирину, громогласно заявила казачка. На ней сегодня было простое домашнее платье, вышитое красной гладью, платье подчёркивало ещё хорошо сохранившуюся фигуру и стать помещицы.
Обменявшись тёплыми приветствиями, они пошли в малу гостиную, где был накрыт небольшой стол. Ирина даже выдохнула, Краснова никого кроме неё не ждала, значит можно будет спокойно провести время, а не «отбиваться» от местных гадюк.
— Что, небось думала, я опять наших клуш позову? — прочитала Иринины мысли Лидия Артамоновна, — надоели они мне, я хотела с тобой по-простому по-бабски. Мне здесь сын свежие сплетни из столицы привёз, сейчас поедим и посплетничаем.
Обед был простой, но всё было очень вкусно, по-домашнему, как Ирина и любила. У неё в поместье кухарка тоже также готовила и после такой еды всегда чувствовал себя хорошо.
После обеда, налив по маленькой рюмочке вишнёвки, они сели на удобные кресла и Краснова начала рассказывать.
Кто с кем. Куда, половину имён Ирина не знала, но, видимо, предполагалось, что должна знать. Наконец Краснова подошла к главному:
— Говорят барон Виленский сделал предложение дочери барона Строганова и император одобрил.
До Ирины, поскольку она половину пропускала мимо ушей, даже не сроазу дошло, что речь идёт об её муже, точнее о муже
