тобой до утра.
— Все понятно, — слегка кивнула я, сползая с кушетки.
Мелинда дала мне ворох заполненных бумажек, затем позвала Бетани, молоденькую медсестру, которая проходила стажировку в госпитале.
— Бетани, проводи Аврору в палату восемь и возьми у нее все анализы по вот этому списку, — Мелинда протянула ей планшетку с листами бумаги.
Бетани улыбнулась мне и взяла под руку, помогая идти по коридору. Пола на стуле не было, видимо ушел к Кристоферу.
Бетани открыла дверь в палату и завела меня внутрь. Белые стены, небольшая кровать, с регулируемой спинкой, тумбочка, два стула и окно, забранное решеткой. В углу палаты за дверью душ и туалет.
Я села на кровать и расшнуровала ботинки, скинув их с ног. Бетани ненадолго ушла и вернулась с тележкой, полной каких-то пробирок. Она взяла у меня кровь с вены, затем заставила пойти и пописать в баночку, после чего поставила мне капельницу и наконец вышла из палаты. Мои глаза начали закрываться, как только голова коснулась подушки. Дверь в палату снова распахнулась и вошла Мелинда.
— Не спи, Аврора, — сказала она строгим голосом, — сейчас я обработаю твою рану и зашью ее. Потом можешь отдыхать.
Я тяжело вздохнула и зевнула, прикрыв рот ладонью. Мелинда надела перчатки и взяла с подноса дезинфицирующий спрей и салфетку. Еще раз обработав рану, она стала стягивать края медицинской иглой. Я слегка зашипела от боли.
— Терпи, я быстро. — сказала Мелинда, продолжая двигать руками.
— Ну вот и все, — она отстранилась и бросила окровавленную салфетку на поднос, — пять маленьких швов.
— Спасибо, — поблагодарила я. Она кивнула, забрала капельницу, свой поднос и вышла с палаты. Я закрыла глаза и начала засыпать. Моя голова раскалывалась от боли, заставляя крутится и искать удобное положение. Однако постепенно лекарства в моем организме начали действовать, боль поменялась с острой на тупую и ноющую. Я провалилась в глубокий сон.
Разбудили меня чьи то голоса. Кто-то разговаривал прямо над моим ухом. Я приоткрыла глаза и увидела Кристофера и Пола, которые сидели на стульях, Гектор подпирал стену, а в дверях стояла явно рассерженная Кэтрин.
— Я сказала, что ей нужна тишина и покой, — как будто в сотый раз повторила Кэтрин.
— Мы сидим тихо, орешь здесь только ты. — ответил Кристофер, глядя на нее из-под лобья. Пол весело скалил зубы, а Гектор смотрел на все это в завидным спокойствием.
— Я не ору, — понизив голос возразила Кэтрин, — Авроре нужен отдых, как и тебе. Несколько часов назад тебе сделали операцию.
— Это не операция, — ответил Кристофер.
— Извлечь пулю из плечевого сустава, остановив внутреннее кровотечение, это по-твоему не операция? — прищурив карие глаза, сказала шепотом Кэтрин, отчего ее тембр голоса стал ниже и с легким оттенком хрипотцы.
— Бога ради, прекрати шептать, — взвинтился Кристофер, шире расставляя ноги вокруг стула.
— Ты ведешь себя странно и неразумно, — спокойно ответила Кэтрин, — я думаю, что было бы не лишним провести с тобой несколько сеансов терапии.
Пол неожиданно заржал, запрокинув голову.
— Да, я думаю, что несколько сеансов терапии это именно то, что ему требуется, — вытирая уголок глаза, сказал Пол.
Кэтрин перевела на него свой взгляд:
— Я предлагаю сеансы психотерапии, а не все те извращения, которые пронеслись в ваших головах.
— Откуда ты знаешь, какие извращения крутятся в моей голове. — спросил Кристофер.
— Я могу только предположить, но мы всегда можем их обсудить на индивидуальных или групповых сеансах, — серьезным тоном заявила Кэтрин.
Пол снова заржал.
— Про групповые сеансы мне понравилось, возможно я тоже запишусь.
Кристофер хмуро посмотрел на брата.
— Что? — развел он ладони в стороны, — она предложила групповые сеансы. Кто я такой, чтобы отказываться?
Гектор с улыбкой на лице покачал головой и перевел на меня свой взгляд:
— Привет, детка, как ты себя чувствуешь?
Остальные прекратили перепалку и подошли ближе к кровати.
— Голова раскалывается, — пожаловалась я.
— Я позову медсестру, она даст обезболивающее, — сказала Кэтрин и вышла на своих каблуках из палаты.
— Что это сейчас было? — спросила я у Кристофера.
— Ничего, — буркнул он, — нам прислали бракованного психолога.
— Нормальный она психолог, — встрял Гектор.
— Как твое плечо? — спросила я брата. Его правое плечо было полностью перебинтовано.
— Заживет, через пару недель буду как новенький.
— Много людей пострадало? — спросила я.
— Прилично, — вздохнул Гектор, — но слава богу никого, кто был бы в критическом состоянии. Ты пробудешь тут пару дней, так же как и Кристофер, доктора присмотрят.
— За кем присмотрят? — возразил Кристофер, — я справлюсь сам со своим плечом.
— Рану надо регулярно промывать и чистить, — суровым голосом сказал Гектор, — кто это будет делать?
— Пол прекрасно справится, — сказал Кристофер.
— Пол скорее отрубит тебе плечо, чтобы оно не доставляло неудобств, а мы говорим о лечении. Все — подытожил Гектор, затем поцеловал меня в лоб и двинулся к двери.
Кристофер двинулся следом за ним, Пол весело насвистывая помахал мне напоследок. Через пару минут вошла медсестра и сделала мне чудо укол, после которого я моментально провалилась в сон.
Глава 20
Мои анализы были в полном порядке, головокружение прошло, даже тошнота отступила. Единственным неудобством оставалась ноющая головная боль, которую можно было заглушить лекарствами. Я вышла из столовой и отправилась в учебный центр, чтобы узнать новости за последние три дня, которые меня продержали на больничной койке.
Гектора я нашла в оружейной.
— Привет, пап, — я вошла в помещение и подошла к металлическому столу, на котором лежало разобранное оружие. Судя по всему, Гектор занимался его чисткой.
— Привет, детка, — он поднял голову и улыбнулся мне, продолжая чистить Глок, — тебя отпустили?
— Да, — махнула я рукой, — я в полном порядке. Через пару дней снимут швы.
Я ткнула пальцем себе в лоб, заклеенный пластырем.
— Хорошо, — кивнул Гектор, — я выхожу в Центр. В Четвертом до сих пор не назначен новый руководитель, будет Совет.
— Когда ты идешь?
— На рассвете. Возьму один из мобилей, сделаю пересадку в Третьем Центре.
— В Третьем? — я подозрительно покосилась на отца. Он продолжал невозмутимо натирать Глок, который уже блестел под светом лампы.
— Мобиль надо постоянно заряжать, — он отложил ствол в сторону и посмотрел на меня. Лицо под его щетиной слегка покраснело.
— И это никак не связано с прекрасной Доминикой?
— Причем здесь Доминика? — отец поерзал на лавке и снова взял в руки тряпку.
— Ты же знаешь, что мы абсолютно не против, если у тебя есть личная жизнь?
— У меня нет личной жизни, — он со вздохом откинул тряпку в сторону и встал из-за стола, — у меня есть женщина, которая не хочет строить со мной отношения.
Я уставилась на отца:
— Не
