И как ногами затопала, завизжала, псих ненормальный, оступилась и полетела на кровать.
— Инна!
— Вон!
Мой указующий перст поднялся из недр кровати. Мужики совсем приуныли и потопали на выход. Сима порнуху вырубила, включила «Титаник», вручила мне еще одну порцию десерта и тоже исчезла. Всех разогнала. Остаток дня я сидела в своей норе, как бурундук, смотрела «Резню бензопилой» и жрала десерт, из принципа. Потом, правда, было плохо, и Сима меня лечила от обжорства.
Третий день моего добровольного заточения ознаменовался, ну конечно, Симой.
— Инуська-а-а, — пропела она. — Хватит дрыхнуть тут, как медведь в берлоге. У нас две новости.
Я швырнула в нее подушкой. Мой снаряд взметнул ворох искорок и пролетел сквозь Симу. Она проследила полет подушки, хмыкнула и снова налетела на меня.
— Инка-а-а! Ну Инка же!
Я зарылась головой под оставшуюся подушку. Сима шарахнула меня парой разрядов, и я вскочила, как ошпаренная.
— Сима! У меня была тяжелая ночь, имей совесть!
— Меньше жрать надо, — отмахнулась она. — Мы подлетаем к Ингвее! Будем здесь дня три. Злачное местечко, можно разгуляться.
Я более заинтересовано посмотрела на Серафиму. Довольная моим вниманием Сима продолжала.
— Бары, казино, бои на деньги, гонки на харидах. Это зверюги такие. Отвязная планетка.
— Вау, — восхитилась я.
— Ага. Гуляй рванина, жуй опилки, — радостно кивнула Сима.
Какая замечательная планетка, мне туда надо! Только кто меня будет выгуливать? Обоих что ли тащить, чтобы не бодались и не обижались? А что, на Крайгоне были вместе и ничего, вполне мирно бегали по джунглям. Идея мне понравилась. Я вдруг поняла, что жутко соскучилась по обоим. Мальчики мои… Эх.
— Сим, а где Дима с Ромой? — спросила я, позавтракав.
— А это вторая новость, — Серафима осклабилась. — Замена Хельгар прибыла. Встречают.
— Так быстро? — удивилась я.
— Обычно, — пожала плечами Система. — Скорости-то у нас не в километрах в час.
— Скажи, когда освободятся, — попросила я.
— Э-э, не думаю, что они скоро освободятся, — замялась Сима. — Но если кто нужен, скажи, я вызову.
Я отмахнулась. Успеется, мы еще не приземлились. Но сидеть в каюте было скучно, и я решила высунуть нос. Все равно мужики заняты, никто меня отлавливать не будет.
— Сим, а Руся занят? — спросила я.
— Не-а, — помотала головой Система. — Хочешь прогуляться?
Я кивнула и направилась на выход. Были некоторые сомнения. Может, Руся и не рад мне будет, а я тут со своей дружбой к нему лезу. Решила спросить совета у своей подруги. Она поиграла искрами и уверила, что тайлар Брэн находит меня забавной и не против еще пообщаться. Ну и ладно, он тоже веселый. Вот и пообщаемся. С этими мыслями мы и покинули мою каюту.
Хвала Высшим силам, мы обошлись без белого кролика. Серафима сама вела меня по коридорам. Мы мило болтали, когда спустились по трапу и свернули в очередное ответвление. И что вы думаете? Я нос к носу столкнулась с обоими своими мужчинами. Челюсть моя гулко звякнула об пол, в глазах потемнело, и «Гордость Аттарии» покачнулась. Они шли, обступив с двух боков какую-то офигительную куклу. Оба заливались соловьями, что-то ей рассказывая. Ни тебе ревности, ни тоски, ни страданий. Кукла мило хихикала, стреляя глазками, то в одного, то в другого. Так и захотелось скормить ей таз лимонов, чтобы блаженство с лица сошло. Держала она моих, МОИХ, мужчин под руки, и те совсем не были против.
Они меня даже сразу не заметили. Ну конечно, что нам до какой-то земной пигалицы, когда рядом такая краля. Первым увидел меня Ардэн, когда, наконец, отвернулся от куклы. Лицо его вдруг вытянулось, губы поджались, и взгляд ушел куда-то в пол.
— Добрый день, господа гуманоиды, — прошипела я, проходя мимо.
— Добрый, — машинально ответил Рома и осекся, тоже вдруг спадая с лица. — Инна…
— У вас на борту прима? — изумилась кукляндия, не дав ему договорить. — Где вы ее раздобыли?
Вот тут перекосило уже меня. Я метнула в красотку злобный взгляд.
— О, агрессивная? — вскинула она тонкие брови. — Ведет себя прилично?
— Нет, гадит по углам и грязно матерится, — ответила вместо зависших мужиков, после наградила их презрительным взглядом и свернула за Симой.
Никто меня не догнал, успокаивать не кинулся, и я окончательно обиделась. А пошли они. Пойду гулять с Русей, а эти пусть теперь куклу делят. Сима, заметив мою зверскую рожу, открыла было рот.
— Молчи, — остановила я ее. — Когда приземляемся?
— Через пару часов, — ответила она. — Инусь…
— Ни слова, — повторила я.
Сима пожала красивыми плечами, и мы продолжили мой путь к новому другу. Русю мы нашли в его каюте. Ага, просто вломились. Я перла, как танк, потому Серафима просто открыла передо мной двери.
— А…
Только и произнес офигевший тайлар Брэн. Он возлежал на подобии кушетки и читал. Из одежды на нем были только обтягивающие штаны. Я даже невольно залюбовалась. Атас, они тут все сложены. Прямо сплошные боги Древней Греции.
— Привет, — сказала я, бухаясь рядом с ним. — Как ты?
— Хорошо, — кивнул он, все еще находясь в состоянии шока.
— Идем тусить на Ингвею, — выдала я без всяких предисловий. — Только у меня денег нет.
— У меня есть, — ответил чистосердечный Руся. — А…
— Не говори мне о них, — рявкнула я.
— Ладно, — пожал плечами штурмовик. — Я там несколько таких местечек знаю, тебе понравится, — он подмигнул, и я, наконец, расслабилась. — Только все равно лучше тебе у них отпроситься… или по-тихому сбегать будем?
— По-тихому, — уверенно кивнула я. — Да им и не до меня теперь.
Воспоминание о кукле больно царапнуло, и я невольно выдала одно нецензурное земное слово. Брэн не понял, но впечатлился и, похоже, взял его себе на заметку. Глубина морального падения аттарийцев, после моего воцарения среди них, все увеличивалась. Мне на мгновение стало стыдно, но очень на короткое мгновение, и где-то в глубине души. Где-то очень глубоко, как говорил товарищ Новосельцев.
До приземления я так и сидела в каюте Руси. Он успел одеться и теперь рассказывал мне про Ингвею. Я же попросила Симу принести мое бирюзовое платье и туфли. Платье, очутившись у меня в руках, радостно шуршало херосским шелком и льнуло ко мне, как родное. Руся оценил и важно покивал, назвав меня красавицей. После этого я совсем оттаяла и теперь ждала с нетерпением нашего похода в Разгуляево.
— Будем пить! — заявила я.
— Еще как будем, — покивал Брэн. — Оторвемся, б… — козырнул он моим определением нашей прогулки и тем самым нецензурным словом, удачно соединив их. Я стыдливо отвела глаза и печально вздохнула. Ну как дети, честное слово, ничего сказать нельзя.
