— М-м-м, — простонал Рио, касаясь шелковистой кожи. — Очень, очень вкусная.
— Из груди Дилан вырвался крик, когда язык Рио начал блуждать по нежным складочкам. Рио вел себя безжалостно, наслаждаясь ее стонами. Дилан запустила руки ему в волосы и прижимала к себе все сильнее, по мере того как он приближал ее к оргазму.
— О боже, — задыхаясь, шептала Дилан. — Рио... да...
Она снова произнесла его имя, на этот раз полное. И оно прозвучало так волнительно и красиво. Содрогаясь в экстазе, Дилан выкрикивала его имя, и это было самым прекрасным, что он когда-либо знал.
Желание Рио достигло пика. Он хотел быть внутри Дилан, ему это было необходимо как воздух, как живительная кровь.
Рио выпрямился и убрал с лица Дилан мокрые волосы.
— Повернись, — глухо выдохнул он. — Упрись руками в стену и выгнись так, как ты стояла, когда я вошел.
Томно улыбнувшись, Дилан подчинилась. Он погладил ее упругие ягодицы, проникая между ними вглубь, к сладкой щели. Дилан затаила дыхание, когда он начал водить головкой члена по темно-розовым складкам.
— Именно этого я хотел, когда увидел тебя в душе.
— Да, — дрожа, прошептала Дилан.
Рио вошел в нее, ощущая влажный жар ее влагалища. И медленно, от наслаждения содрогаясь всем телом, вышел. Черт возьми, долго он так не продержится. Но это его не заботило. Он желал разрядки внутри Дилан, потому что знал, что их время вместе неумолимо тает.
Дилан вернется в свой мир, а он останется в своем.
Рио прижал ее к себе, чувствуя приближение оргазма. Вскрикнув от ослепительной вспышки удовольствия, он продолжал крепко обнимать Дилан, понимая, что не сможет ее удержать.
Дилан не знала, сколько времени она провела в постели с Рио. После душа они снова занялись любовью. На этот раз медленно, словно хотели запомнить каждое мгновение.
Дилан знала, что, как бы сильно ей ни хотелось, она не сможет остаться с Рио надолго. Ей нужно возвращаться в Нью-Йорк: мысль о том, что мать там одна, в больнице, терзала ей сердце. Но и оторваться от Рио она никак не могла, не могла высвободиться из его нежных объятий.
Она лежала, прижавшись щекой к его груди, и неторопливо водила пальцами по завиткам дермаглифов. Сейчас они были лишь на тон темнее его оливковой кожи, но от ее прикосновений начинали разгораться особыми красками, которые, как она теперь знала, свидетельствовали о его сексуальном возбуждении.
Второе свидетельство его возбуждения упиралось ей в живот.
— Ты никогда не выберешься из постели, если будешь держать его в боевой готовности, — проворчал Рио.
— Я не уверена, что в ближайшее время хочу ее покидать, — ответила Дилан. Она приподняла голову и посмотрела ему в лицо, на его красивых чувственных губах играла довольная улыбка. — Рио, я никогда не чувствовала себя такой счастливой. Мне кажется, это какой-то чудесный сон. Я знаю, что мне придется проснуться, но я так не хочу этого.
Рио открыл глаза:
— То, что произошло между нами, Дилан, так неожиданно. Пока ты не появилась в той пещере, я думал, что моя жизнь кончена. Я знал, что она кончена, потому что в ту самую ночь я готовился взорвать пещеру и себя вместе с ней.
— Рио... — От его признания у Дилан сжалось сердце.
— В феврале воины Ордена обнаружили в горах пещеру. Они вернулись в Бостон, а мне было поручено обрушить вход, чтобы никто больше не смог проникнуть внутрь. Николай оставил мне сумку со взрывчаткой, и я сказал ему, что, как только закончу дело, вернусь в Испанию. — Рио вздохнул. — Я собирался похоронить себя в тех горах.
— Ты хотел замуровать себя там? — ужаснулась Дилан. — Господи, Рио, это была бы долгая и мучительная смерть.
Рио пожал плечами:
— Мне было все равно. Мне казалось, что лучше умереть, чем жить таким, каким я стал.
— До того как я нашла тебя, ты провел в пещере несколько месяцев. Должно быть, ты надеялся, что счастливый случай помешает твоим ужасным планам.
Рио горько рассмеялся:
— Вначале я откладывал, потому что мне не хватало духу покончить с собой. А потом начались головные боли и потери сознания, приступы были такие сильные, что мне казалось, я сойду с ума.
— Как тот, что случился на набережной?
— Да. У меня не было сил охотиться, и я перестал питаться. От голода совсем ослабел, потерял счет времени...
— И в этот момент появилась я.
Рио улыбнулся:
— И в этот момент появилась ты. — Рио взял ее руку и прижался губами к ладони, затем к пульсирующей на запястье жилке. — Это было так неожиданно, Дилан. Ты подарила мне счастье, которого я никогда раньше не испытывал.
— Никогда? Даже... когда был с Евой? — Дилан не хотела заставлять Рио сравнивать, но ей очень важно было это знать. Он молчал, и ее сердце тревожно сжалось. — Прости. Я не должна была спрашивать. Я не хотела ставить тебя в неловкое положение.
Рио, нахмурившись, покачал головой:
— Ева была кокетливой и страстной. Она была очень красивой женщиной. Ни один мужчина — ни вампир, ни человек — не мог устоять перед ней. Я удивился, когда она обратила на меня внимание. И удивился еще больше, когда она дала мне понять, что хочет образовать со мной пару. Она упорно шла к своей цели. Я был польщен, просто умирал от гордости. Между нами произошло Охлаждение, когда я вступил в Орден. Ева негодовала и обижалась, она не хотела делить меня ни с кем.
Дилан слушала, испытывая ревность, и уже жалела, что заставила Рио рассказывать о женщине, которую он любил.
— После предательства Евы я думал, что никогда больше ни одну женщину не подпущу к себе. Но ты, Дилан... — Рио взял прядь рыжих волос, шелковистое кольцо обвилось вокруг пальца. — Ты словно огонь. Я прикасаюсь к тебе, и во мне разгорается пламя. Я целую тебя, и меня изнутри обжигает желание, которое не позволяет мне остановиться. Ты меня поглощаешь... как ни одна женщина до тебя и, я уверен, после...
Дилан приподнялась и поцеловала его. Она не могла больше сдерживать переполнявшие ее чувства.
— Рио, я люблю тебя. Мне так страшно произносить эти слова, но я люблю тебя.
— Madre de Dios, — хрипло прошептал Рио. — Дилан... я влюбился в тебя с первой минуты. Но я не понимаю, как ты можешь любить меня такого...
Дилан улыбнулась:
— Мне нравится, как ты смотришь на меня, как прикасаешься ко мне. И как же после этого я могу не любить тебя?
Дилан с нежностью погладила его по обезображенной левой щеке, от которой она ни разу не отводила взгляда.
А сейчас она вообще не замечала шрамов. Конечно, трагедию, которая случилась с Рио, забыть невозможно. Ее следы навсегда останутся на его теле. Но Дилан смотрела на Рио и видела только его силу и смелость.
