Лэйни Тейлор - Дни Крови и Звездного Света

— Я смогу, — огрызнулась Кару, и Волк сел обратно.

Когда она повернулась к нему лицом, то встретилась с его изучающим взглядом.

— Тогда ладно. Постарайся. Но сначала я хочу задать ему пару вопросов.

— Что? Разбудить его? — Кару покачала головой. — Лучше не стоит...

— Кару, как думаешь, что с ним произошло? Его пытали, и мне нужно знать кто. Нужно знать, рассказал ли он что-то врагу или нет.

— О, — в этом, конечно же, был смысл. Несмотря на то, что она всей силой своей души не хотела причинять Зири боль, ей пришлось это сделать. Настолько аккуратно и осторожно, насколько могла.

Было ужасно видеть, как открылись, затрепетав, его веки, какими были его глаза затуманенные болью. Они нашли ее лицо, потом скользнули к Волку и вернулись опять к ней. И снова она увидела в них настойчивость, которую разглядела там еще в их первую встречу. Она была уверена, ему есть, о чем ей рассказать.

Тьяго показал свою лучшую сторону, когда опустился на колени перед своим солдатом, чтобы задать вопрос:

— Кто это сделал? — спросил он дружелюбно. Но скоро стало ясно, что с разрезанными мышцами на щеках Зири не сможет говорить. Волку пришлось задавать вопросы, ответом на которые могло быть или «Да», или «Нет». На эти вопросы Зири отвечал кивками или покачиванием головы, что причиняло ему боль.

— Ты им что-нибудь рассказал? — спросил Тьяго, который под «ними» подразумевал, конечно же, серафимов.

Зири немедленно и решительно покачал головой.

— Это хорошо, молодец. А... что на счет остальной команды?

Зири снова покачал головой. На его ресницах собрались слезы, и Кару поняла, это означает, что они мертвы. Она к этому уже была готова, но все равно эта новость больно ударила по ней. Пять солдат, мертвых солдат. Белирос. Искандер. Она припомнила ту неожданную мягкость души Искандера, и то, как ей хотелось сделать для него что-то лучшее, чем это звероподобное тело.

— Ты сумел собрать их души? — спросил Волк, и Кару с надеждой подалась вперед.

Зири помедлил. Его взгляд остановился на ней. Отчаяние. Смущение. Он не кивнул и не покачал головой. Что бы это значило? Тьяго спросил его еще раз, но глаза Зири медленно закрылись, с ресниц по вымазанному пеплом лицу покатились слезы. Он застонал. Он затерялся в боли и после нескольких попыток, Тьяго пришлось отступить с уверенностью в том, что Зири себя скомпрометировал. Он поднялся.

— Приступай, — сказал он Кару, — и удачи тебе.

Ей бы хотелось утверждать, что везение здесь не причем, но правда была в том, что и сама она молилась на удачу. Она была даже готова попросить помощи у Нитид.

— Спасибо, — сказала она. Когда он уходил, Кару подошла к подносам, стоящим на ее столе.

Зири издал неразборчивый звук, и она увидела, как он взволнованно качает головой. Поначалу она ничего не поняла, но потом он ударил искалеченными руками по своей груди и до нее дошло. Он хотел, чтобы она использовала его боль.

— О, нет. Нет. Чтобы внести свою частичку, тебе придется оставаться в сознании...

Еще один кивок. Он опять ударил себя по груди, пытаясь что-то сказать. Его лицо исказилось, и свежая кровь выступила на порезах.

— Перестань, — чуть не закричала она, дотягиваясь до его рук, чтобы удержать их. Их пальцы переплелись. Он крепко держал ее за руку, несмотря на всю боль, которая терзала его. Он снова кивнул.

В глазах Кару стояли слезы.

— Хорошо, — сказала она, смахивая их. — Хорошо.

Тен вернулась с водой и тряпьем. Кару принялась чистить раны Зири. У нее было немного антисептика. Когда она подносила его к ранам, то почти ощущала витающую в воздухе боль, похожую на разряды электричества. Это было непозволительным расточительством не использовать эту боль, а промывать раны. Ей нужна была помощь. Она обернулась к Тен, но один взгляд на большие, тяжелые лапы волчицы заставил ее отвернуться. Кару не могла доверить ей раны Зири. Она посмотрела через плечо. Сусанна с Миком все еще были в комнате, стояли у дальней стены. Глаза Сусанны были широко раскрыты, она была бледна и пристально смотрела на Кару. Это, конечно, было несколько не то, что она имела в виду, когда просила быть «Игорем», ассистентом воскресителя, но у нее действительно были миниатюрные ручки и годы тренировок над хрупкими изделиями.

— Сьюзи, как думаешь, можешь помочь мне? Ты не обязана, если чувствуешь, что тебе неудобно...

— Что я могу сделать? — она тут же подошла к Кару.

Тен попыталась заявить свои права, но Кару лишь отмахнулась от нее и объяснила Сусанне, что ей необходимо. Несмотря на свою бледность, Сусанна взяла чистую марлю, бадью с водой, антисептик и повернулась к Зири:

— Привет, — сказала она. Потом в сторону Кару:

— Как будет «Привет» на языке Химер?

Кару сказала ей, и та повторила. Зири не мог ответить, но кивнул.

— Один из тех, которых ты нарисовала, — сказала Сусанна. — Из твоего рода.

— Да.

— Хорошо. Ну, давай начнем.

Кару ободряюще кивнула и мельком посмотрела на Сусанну, чтобы убедиться, что с той все хорошо. Потом, глубоко вздохнув, она погрузилась в пышущую жаром боль Зири, начала накапливать ее, а потом и использовать.

Она не знала, насколько долго находилась в себе, в том странном месте, где она работала над магией Бримстоуна. Это состояние не было продолжительным, медитативным и текучим ощущением колдовства. Это состояние было шатким, запутанным, в этом тупике собиралось все то, по кусочкам, что потом должно было стать одним целым. Казалось, что это заняло очень много времени; она ощущала себя странно отстраненной, как будто была под водой, будто у нее должна была быть поверхность, чтобы перевести дыхание, но ее не было. Когда же ей это, наконец, удалось, это было ощущение, словно Кару поднялась из мертвой воды. Она моргнула, выдохнула. Взошло солнце; ставни были закрыты, но свет просачивался сквозь щели по краям. Несмотря на то, что стены крепости сдерживали наступившую жару, прохлада ночи уже исчезла. Было ощущение, что большая часть дня ушла вместе с ней.

— Кару, — это был голос Сусанны, приглушенный, с благоговением. — Это было... потрясающе.

Что было? Кару попыталась сфокусировать взгляд. Глаза были сухими, будто она не моргала часами, что, вполне вероятно, так и было. Она огляделась. Тен нигде не было. Рядом стояла Сусанна; с другой стороны был Мик, который поддерживал ее одной рукой. Она поняла, падая от усталости, что он был единственным, что удерживало ее в вертикальном положении. Ей казалось, что она чувствует саму неумолимую гравитацию. И такой тяжелой ее голова еще никогда не была.