— Чего тянуть? — я встала и, взяв Арена за руку, потянула за собой в спальню.
— Лори, не стоит торопиться, у тебя два месяца на это — отстраненный голос не давал надежды. Я пожала плечами.
— Как будто что-то изменится за эти два месяца — и повернулась к Арену, заглядывая в его глаза, помнится, он обещал мне.
— Ты же не против? — Арен печально, еле касаясь, провел пальцами по моей щеке и, что-то обдумав, решился.
— Не переживай, малыш, я хороший любовник, тебе понравится. А если стесняешься, то могу зачаровать и под чарами ты будешь сама этого хотеть. — как всё это гадко… но по сравнению с Заком…
— Не сегодня. Мне надо еще переговорить с Лори — куратор шагнул к нам, открывая портал и одним неуловимым движением отправил меня в него. Проваливаясь в темноту перехода, я не видела, как растягивались в улыбке губы Арена.
— Проходи, садись в кресло — осмотревшись я поняла, что мы в кабинете куратора, ну и зачем?
Вдруг пришло осознание, и вся бравада слетала. Я, на виду у всех, буквально потащила Арена в спальню! Да, в тот момент, мне казалось, это правильным, но сейчас мне стало не по себе. Щеки запылали, что я творю?!
— На, почитай — он протянул мне свиток, и я механически взяла его в руки и развернула, хотя мысли еще витали в другом направлении — Мне кажется, что именно этот ритуал был взят за основу, прочти внимательно.
Я постаралась откинуть все мысли. О чем я вообще думаю!? Зак, вон, вообще готов принести себя в жертву, а я все о глупостях. Кое как собравшись я стала изучать свиток. Он был старый, с пометками на полях. Я потянулась пальцем к одной из них. Странное чувство, я точно не видела этот свиток в библиотеке, но при этом….
— Откуда он? — узнавание щекотало сознание, но поймать воспоминание никак не получалось.
— Из моей библиотеки. Что-то не так? — я не знала, как ответить на этот вопрос, только головой качнула.
— Он очень старый, я бы сказала ветхий, но есть в нем что-то… не знаю, как объяснить, странное чувство, будто я уже держала его в руках. — теперь настала очередь куратора качать головой.
— Нет, ты не могла его видеть — задумчиво произнес он — хотя, возможно, это проснулась ваша ведьмовская память. — я с недоумением ждала объяснений.
— Эти пометки оставила на полях твоя прабабка Мира, она была сильной ведьмой, но при этом и талантливым артефактором. Она изучала много старых ритуалов, и многое переносила в артефакты.
— Вы знакомы с моей прабабкой? — новость ошеломила меня.
— Кхммм… ну… как бы да… мы учились когда-то в этой самой академии, примерно в одно время с Мирабель — я смотрела расширяющимися глазами на куратора, а в голове скакали мысли “Сколько ему лет?“, “Он был влюблен в мою прабабку?“, “Мирабель, любовь моя — это же про нее?“.
Мысли метались, но вспыхнувшая надежда, заглушала доводы разума. Вот только куратор не дал мне времени на раздумья.
— Лори, у меня мало времени и много работы, прочти пожалуйста свиток — пришлось собраться и отогнать все лишние мысли. Потом у меня будет время все обдумать.
Я читала, но не совсем понимала зачем мне эти знания. Ритуал был странным, и, собственно, не имел никакого отношения к проклятию или его снятию. Это было… ну точно, ритуал был направлен на увеличение силы, вкладываемой в заклинания. Кровавый ритуал с жертвой, добровольной жертвой. Я непонимающе уставилась на куратора.
— Смысл ритуала поняла? — я кивнула, ожидая продолжения — А теперь посмотри пометки Миры на полях.
От того, как он произносил имя моей прабабушки — у меня щемило сердце. Пришлось и эти, неуместные сейчас, чувства отгонять и вчитываться в неразборчивые строки. Ну и почерк! Прямо как виверна задней лапой. Я подняла голову, чтобы попросить помощи у куратора, и вдруг увидела совсем другую комнату, и совсем другого Руфуса.
Я огляделась, комната была похожа на нашу гостиную, только стеллажей больше и стол сильнее завален книгами, свитками, какими-то кристаллами, камнями и еще непонятно чем. В кресле напротив сидел Руфус. Внешне он, вроде, был все таким же, но одежда более небрежная и глаза были совсем другие, задорные и в них кружили веселые искорки. Я даже засмотрелась. В них не было ни стали, так привычной мне, ни грозового неба. Нет, эти глаза лучились жизнью, весельем и любовью. Сердце пропустило удар. Я по привычке схватилась за локон волос и стала нервно наматывать его на палец. Рыжих волос! Ярко, солнечно рыжих! Да и привычки у меня такой нет… Что происходит? А потом взгляд остановился на окне, за которым светило полуденное солнце.
Не успела я удивиться или испугаться, как картинка сменилась. Та же комната, но Руфус стоит у окна, и вся его поза говорит о том, что он очень зол.
— Руфус, его надо остановить, он обезумел! — я в волнении опять накручиваю рыжую прядь на палец, только вот чувства совсем другие: страх и безысходность.
— Мира, пообещай, что ты не будешь в это вмешиваться и не покинешь пределы академии. Хранители тебя защитят.
— Но это же из-за меня, я не могу остаться в стороне.
— Нет! Пообещай мне что ты останешься тут, под защитой хранителей — он оборачивается и хватает меня за предплечье, больно впиваясь пальцами. И этот взгляд! Я уже его видела… грозовое небо. И куда делся тот ясный взгляд с шальными искорками?
— Ты делаешь мне больно, Руфус Тремми. — хватка чуть ослабла, но руки мужчина не убрал — И ты не имеешь права мне указывать! Если бы не ты, этого кошмара вообще не было бы!
Слова вылетают и душа сворачивается в узел, я понимаю, что сделала больно любимому человеку, но не могу иначе. Вижу, как каменеет лицо любимого, как застывают осколками льда его глаза. Но так будет лучше! Они никогда не перестанут воевать и соревноваться, но я знаю, как это исправить. Рафаэль получит свой приз и пожалеет о своей победе.
В себя я пришла от того, что куратор тряс меня, удерживая, также, как и в видении, за предплечье. Увидев перед собой знакомую сталь глаз, я, не задумываясь произнесла: “Ты делаешь мне больно, Руфус Тремми“. В его взгляде вспыхнуло непонимание, потом что-то поменялось и взгляд налился тяжестью. Это уже не грозовые тучи, это ураган. Запоздало пришло чувство страха, но во мне еще бурлили отголоски тех эмоций что испытывала моя далекая родственницы.
— Этот ритуал был взят за основу, — заговорила я, хриплым почему-то, голосом — но сильно переработан и снять его просто так не получится.
Резким рывком отпустив меня, Руфус отошел куда-то вглубь кабинета. Я даже не смотрела в его сторону, сейчас его лучше лишний раз не трогать. Теперь я отчасти понимала, что сделала моя прабабка, и как должен реагировать на это Руфус. Нет, куски видений не дали полной картины, совсем наоборот, но теперь я знаю, что она чувствовала свою вину и хотела это исправить. Вот только метод выбрала самый дурацкий.
В руки ткнулся бокал с водой. Надеюсь, что это вода. Я принюхалась.
— Пей, там вода — кивнув, я сделала пару глотков и с опаской посмотрела на куратора, но он уже взял себя в руки и от того урагана в глазах не осталось и следа. У него в руке был такой же массивный бокал, но с янтарной жидкостью.
— Что ты увидела? — врать было непривычно, но я не сомневалась, что придется.
— Это не совсем видение… клочки памяти, чувств и ощущений. Не знаю, как объяснить правильнее. — я рассказала о приготовлениях к ритуалу, не упоминая те моменты, что причинили бы боль Руфусу.
Я шла по грани, по тонкому льду, стараясь не дать ему догадаться, что его любимая сначала предала его, а потом, испугавшись своего поступка, прокляла этот мир. А главное, она хотела принести в жертву себя, но не смогла. Это выворачивало меня наизнанку, лучше бы она тогда себя убила, как и хотела. Мою душу рвало в клочья, я проклинала тот день, когда родилась на свет. Пускай бы в роду Вемпер и дальше рождались одни мальчики.
За всеми этими переживаниями я не сразу заметила, как меняется взгляд куратора и куда он смотрит с такой тоской и безысходностью. Я осознала, что накручиваю локон на палец. Понимание того, что он во мне видит её, стало последней каплей. Мои нервы не могли выдержать большего. Неосознанный портал и я проваливаюсь в темноту.
