Киара… У магистра Рэнсвода в пятницу день рождения. Коль мы все равно уже приехали, хочу присмотреть подарок. Но ничего серьезного! – немедленно оговорилась, когда на лице мамы расцвела выразительная улыбка. – Так… какой-нибудь пустяк.
Я немедленно развернулась и толкнула дверь мастерской. Милых и душевных пустяков в шкафчиках и на полках оказалось предостаточно. Воздух пах лаком, древесной стружкой и хвойным благовонием. Вокруг стояли аккуратно вырезанные деревянные фигурки, в стеклянных кубах лежали нательные украшения «живые цветы». От телесного тепла они растекались по коже изящными узорами и походили на металлические татуировки.
– Что подарить мужчине, у которого все есть? – вздохнула я и покрутила в руках кожаный кисет для табака, украшенный рисунком драконовой химеры.
В последние дни в доме совершенно не пахло сигаретным дымом. То ли Рэнсвод пытался избавиться от дурной привычки, то ли моей мамы стеснялся. В любом случае дарить вещь, потакающую пагубным слабостям, было неправильно и негуманно для его здоровья.
– Самый лучший подарок – ненавязчивый, – отозвалась мама и тут же пояснила: – Чтобы можно было носить с собой и не испытывать дискомфорта.
– Думаешь, магистр обрадуется живым цветам? – с иронией кивнула я на прилавок.
– Галстук? – рассудила она.
– Вроде удавки на шею? – пошутила я.
– Ладно, – согласилась она. – Галстук – идея не очень. А как тебе это?
Она указала на ящичек с кожаными браслетами в виде длинных шнурков. Такими обматывали запястья в несколько оборотов. Концы у браслетов срастались, поэтому снять нехитрое украшение просто так было проблематично, только разорвать или срезать.
Я вытащила темно-коричневый браслет с тонкой металлической пластиной, предназначенной для гравировки. От тепла пальцев дубленая кожа мигом сделалась мягкой и пластичной.
– Он тебе нравится? – мягко проворковала мама.
– Неплохой браслет, и цвет приятный.
– Да, но я о Киаре Рэнсводе.
Если она надумала высказаться, то остановить ее не смогла бы даже немота. Моя дорогая мать найдет клочок бумаги и в письменном виде донесет ценную мысль. Я без иронии!
– Рэнсвод щедрый, заботливый, – начала она перечислять достоинства Киара, словно заправская сваха. – И заметь, терпит в доме женщину, которая явно настроена стать его тещей. По-моему, прекрасный мужчина! А что мы с ним почти ровесники? Это нормально, если тебе нравятся мужчины постарше.
– Мама! – цыкнула я, заметив, что на нас с понимающими улыбками оглядываются другие покупатели, и даже мастер, ковыряющий под прилавком какую-то поделку, с трудом сдерживал ухмылку. – Господи, позор-то какой! Пойдем уже!
Матушка уезжала утром, за ужином Киар небрежно упомянул, что нанял экипаж, чтобы ей не пришлось тесниться в почтовой карете. Мы себе никогда не позволили бы такое по-королевски шикарное путешествие – слишком дорого, почти как перемещение магическим порталом. Странно, как в приступе благодарности мама немедленно не понеслась в кухню, чтобы сварить приворотное зелье и навсегда привязать этого демонически щедрого высшего мага к ее единственной обожаемой дочери.
– Давай я тебе помогу заплести волосы, – предложила она, когда мы уже собирались ложиться.
Свободные комнаты родительница презрела, жила в моих покоях. Я села на пуфик. Ловкими движениями мама разделила волосы на пряди и начала переплетать.
– Ты сделала татуировку? – словно между делом проронила она.
– Нет, конечно, – удивилась я.
– У тебя на спине рисунок.
Чувствуя, что меняюсь в лице, я вскочила на ноги и бросилась к зеркалу. Поспешно развязав ленты на вороте ночной сорочки, спустила ее с плеча и проверила отражение. На лопатке действительно проявлялись едва заметные контуры метки. Еще совсем бледные, видные едва-едва. Первородный огонь пробуждался, и магия возвращалась.
– Как вовремя-то, – пробормотала я.
Мама встала за моей спиной. Мы встретились взглядами в зеркальном отражении.
– Я заметила у магистра такую же татуировку на руке. Не то чтобы он ее демонстрировал, просто пару раз поднимал рукава. Нужно ли мне волноваться?
– Нет, – твердо заявила я. – Теперь точно не о чем волноваться!
Неповоротливый междугородний экипаж остановился у дома чуть раньше десяти утра и практически перегородил узкую, взбегающую на гору улицу. Мы с Киаром, как и положено добрым хозяевам… в смысле, дружным соседям, вышли провожать гостью.
Сугробы в хвойном саду постепенно оседали и покрывались рыхлой коркой. Садовые лампы, прежде казавшие из снега только прямоугольные головы, теперь высунули тонкие ноги. Кое-где и вовсе появились большие проталины, открывающие влажный грунт и ковер из потемневшей под снегом хвои.
На прощание мама протянула Киару руку:
– Господин магистр, благодарю за гостеприимство. Берегите мою дочь.
И с такой глубокой душевностью она произнесла просьбу, что мне сделалось не по себе.
– Без сомнений, мадам, – не повел и бровью господин магистр, отвечая крепким рукопожатием.
– Напишу тебе, когда окажусь дома. – Матушка ласково обняла меня, поправила выбившуюся из прически непослушную прядь, а потом шепнула: – Прислать приворотное зелье?
– Как тебе в голову пришло? – Я испуганно округлила глаза, состроив вид, будто самой эта не особенно светлая мысль ни разу на ум не приходила.
А когда она приходила, то следом вспоминалось, как наша соседка по улице попыталась таким нехитрым способом остановить гулящего мужа. Приворожить его удалось всего на пару дней, но только к дому. Вернее, к той его комнате, куда заглядывают время от времени и исключительно по естественным нуждам.
После того как приворот перестал действовать, по двору летали женские вещи. В общем, расходились супруги с огоньком и громогласным дележом оловянных вилок. Весь Ист-Орс слышал.
Мама забралась в просторный салон с сиденьем, больше всего напоминающим удобный диван. Киар закрыл дверцу, подал знак извозчику. С рывком тронувшись с места, экипаж плавно покатился по мощеной улице.
– Спасибо, – провожая колесный тяжеловес взглядом, произнесла я. – Эти два дня действительно были хорошие.
– Твоя мать – на редкость деликатная гостья, – намекнул он, что не испытывал стеснения.
– Деликатная гостья предлагала тебя приворожить. – Я искоса глянула на Киара.
– И ты была бы согласна? – в его голосе прозвучало искренне любопытство.
– Конечно. Но остановили побочные эффекты. Врагу таких не пожелаешь, – полушутя хмыкнула я и, поежившись, поправила на плечах шаль. – Холодно, пойдем в дом.
На следующий день мы собирались в родовой замок Рэнсводов, и пока оставалось немного времени, я снова отправилась в квартал Восточных ворот. В ту самую лавку украшений, где продавались браслеты.
С покупателями сегодня в мастерской было негусто. Некоторое время, склонившись над ящичком, я пыталась найти шнурок, который смотрела в прошлый раз. Наконец его удалось выудить с самого дна – он словно специально дожидался именно меня, чтобы превратиться в необязывающий подарок для высшего мага. С довольной улыбкой я выпрямилась и вздрогнула, обнаружив застывшего в паре шагов Эйвана Сэта.
Он был одет в черное и смотрел немигающим пристальным взглядом, словно пытался просверлить дыру. Украдкой я оглядела пустой торговый зал. Две девочки-лицеистки, хихикающие у витрины с нательными украшениями, уже ушли. Мастер, как и в прошлый раз, прятался за прилавком.
– Добрый день, магистр, – сухо поздоровалась я.
Неожиданно он выбросил вперед руку и безошибочно впился пальцами в меченое плечо. Сквозь
