внимание к себе. Позже Мэтт и Кейт намерено уронили книги, что принесла сестра, и смешали их с библиотечными. Пока они собирали книги по стопкам, Мэтт незаметно подменил обложку одной из книг Кейт на обложку «Божественная кара и проклятые души». В итоге мы ушли с нужной книгой, спрятанной под другой обложкой, а книга Кейт осталась в библиотеке. Я еще раз пообещала себе обязательно вернуть взятую книгу на место, но вот придумать, как я это сделаю, мне было проблематично.
Который день я изучала текст книги, но пока не нашла в ней ничего полезного. Я прочитала несколько глав, но все они были посвящены истории, которую нам рассказывал ранее Чарльз. В книге дьявол не был одержим идеей отомстить отцу. Он хотел уничтожить его творение и создать вместо него свое, после чего и появилась разнообразная нечисть, берущая свое начало от человека. Моя голова болела от переизбытка сложной для понимания информации, из-за чего я не могла сосредоточиться на тексте. Мэтт сегодня весь день должен был работать в офисе, а Сьюзан уехала по своим делам. Чарльз был немногословен, поэтому редко когда выходил из своего сарая. Сараем мы называли небольшую мастерскую, стоящую недалеко от дома во дворе. Чарльз мог сутками пропадать там, редко показываясь на люди. Все домочадцы старались не трогать его в такие моменты и оставляли наедине с собой. После случая с Джеймсом Чарльз стал еще чаще пропадать в своем укрытии, редко показываясь на глаза. Сегодняшний день не стал исключением, и я в полном одиночестве сидела под ярким солнцем, впитывая в себя каждый его лучик. Настроение напрочь отсутствовало, но ощущение горячего прикосновения солнечных лучей согревало меня не только изнутри, но и снаружи. Когда моя кожа стала горячей от перегрева, я решила охладиться в прохладной воде бассейна. Холодная вода помогла освежить голову и немного охладить взбудораженный поисками разум. Погружаясь с головой в голубую и чистую жидкость, я не могла отделаться от мысли, что я что-то упускаю. Словно во всей этой истории отсутствовало важное звено, либо я напрочь его не замечала. Когда я вышла из воды и устроилась на шезлонге, на моем телефоне раздался звонок, оповещающий о входящем вызове. На экране телефона загорелось имя Нормана, что безумно меня напугало. «И что я ему скажу? Меня уже неделю нет на работе и в Бостоне. Я просто исчезла, никому ничего не сказав». Несколько минут я не решалась поднимать трубку, но затем решила пересилить свой страх и попробовать объясниться с Норманом.
– Норман, я думаю, у тебя ко мне много вопросов… – начала я полным вины голосом, пытаясь показать всю глубину своего раскаяния перед ним.
– Стефани, рад тебя слышать целой и невредимой – спокойным тоном произнес Норман, чем вызвал у меня небольшой ступор.
– Норман, прости меня за все. У меня в семье случилось горе и пришлось срочно уехать к родным. Я не могу пока вернуться в Бостон и не знаю, когда смогу это сделать.
– Примерно что-то подобное я и предполагал услышать – все тем же невозмутимым тоном отвечал Норман. Я не могла понять, что он испытывает в этот момент, поэтому сложно было понять, как дальше вести с ним диалог.
– Я очень сожалею о своем бестактном и недопустимом поступке, но для меня семья всегда будет на первом месте.
– Я не осуждаю тебя за это. Но не могу понять одного – Норман сделал паузу, словно обдумывая свои следующие слова – Как ты смогла так просто оставить все то, что между нами было.
В этот момент у меня все внутри похолодело. Все то время, что я жила в Бостоне и была с Норманом он ни разу не заговорил о чувствах ко мне. Но теперь, когда у меня все усложнилось и я не могу позволить себе вернуться обратно в Бостон, он говорит мне о «нас»? В очередной раз я стала проклинать мир и судьбу за их несправедливость, и жестокость по отношению ко мне. «Ты не можешь обманывать Нормана и делать вид, что он все еще тебе интересен. Это не так, и ты это прекрасно понимаешь. Твой разум все ровно принадлежит другому. Тому, кто как и ты является частью этого сумасшедшего мира сверхъестественных существ». Голос в моей голове как всегда говорил все напрямую, без доли преувеличения. Я поняла, что та мимолетная симпатия к Норману, что у меня была в Бостоне, была вызвана моим желанием забыться и почувствовать себя нормальной. Теперь, когда я приняла правду о себе и о своей принадлежности к «ненормальному» миру, я поняла, что Норман мне был совершенно не интересен. Да, как друг и как знакомый он был прекрасным человеком, но никак не больше. Это осознание пришло так резко, что меня даже немного передернуло. Тяжело вздохнув, я сжала крепко телефон в своей руке и уверено проговорила:
– Норман, между нами ничего не было – мой голос стал твердым и жестким – Мы стали близки по общению и проводили много времени вместе, но все это время мы все же были далеки друг от друга. Ты хороший человек, добрый, веселый, интересный и грамотный, но у нас никогда не могло ничего быть.
– Вот как – в одно мгновение голос Нормана стал отрешенным и холодным – У меня сложилось иное мнение.
– Оно ошибочное – я старалась сохранять хладнокровие в моем голосе – Я благодарна тебе за помощь и твою поддержку, но я не хочу тебя обманывать и давать мнимых надежд. Мое сердце принадлежит другому.
– Значит все кончено? Ты решила сновать начать жизнь заново и оставить все?
– Скорее я решила вернуться к прежней жизни, но с небольшими изменениями в ней.
– Ты же говорила, что тебе доставляет боль твоя прежняя жизнь, и ты не хочешь ее больше испытывать.
– В мире существует множество видов боли – мой голос стал тяжёлым, а дыхание участилось – И боль от потери кого-то близкого сильнее боли от неразделенной любви.
– Как сказать – кинул Норман сухим и безжизненным голосом – Как я понимаю, ты больше не вернёшься.
– Нет, не вернусь – прошептала я в телефон – Я останусь с семьей и больше ее не брошу.
– Ты совершаешь сейчас огромную ошибку. Это все может плохо закончиться.
– О чем ты? – меня сильно удивили слова Нормана и вызвали страх внутри.
– Я старался тебя сберечь и защитить, но раз ты решила быть с ним, то я здесь бессилен.
После этих слов телефон резко
