— Где мы? — спросила девушка, и ей показалось, что звук отразился от голых каменных стен.
— Это скрытые залы над моим кабинетом, — ответил Син, и в его голосе прозвучала похвала. — Как ты себя чувствуешь?
Это было неожиданно и даже мило. Алана улыбнулась сквозь тошноту:
— Все хорошо, спасибо, что спросили.
— Перемещение по территории так неприятно, потому что мы буквально прорываемся через слои защитных заговоров, — пояснил Син. — Жди здесь. Я позову Келлана.
— Хорошо.
Он сделал несколько шагов по направлению к единственной двери, но вдруг остановился и обернулся.
— Я не могу сказать, что тебе нечего бояться. Однако уверяю, здесь, при нас, ты в куда большей безопасности, чем могла бы быть где-либо еще. Пока ты здесь, ты под защитой Приюта и под моей лично, а никто из них не посмеет бросить мне вызов. Даже Карион.
— Из них? — переспросила Алана.
— Тебе нужно опасаться Кариона и Теренеров, — ответил Син спокойно, будто говорил о погоде. — Карион заинтересован в твоем исчезновении. Теренеры поклялись мстить Вертерхардам, и та резня, в которой погибли твои родители, была моментом их триумфа, даже несмотря на цену, которую им пришлось заплатить. Они считают себя людьми чести и попробуют завершить великое дело своего рода. Постарайся не вступать ни с кем из них в диалог, ограничься короткими ответами, если к тебе обратятся. Ни в коем случае ничего не обещай. В твоем возрасте и не имея магической подготовки, ты легко можешь выкопать себе могилу неаккуратно брошенными словами.
Алана чувствовала, как ее грудь вздымается в такт тяжелому дыханию. Все происходящее было нереальным и не могло окружать ее, служанку Голденеров, дочь безымянных Ласа и Вилы. Син был существом из другого, чуждого Алане мира, и сейчас его прохладный и немного нечеловеческий голос, хоть и не нес в себе опасности, лязгом звучал в ушах. Она впервые подумала, как необычно выглядит старший директор, с этими его миндалевидными глазами глубокого сапфирового оттенка, то ли белыми, то ли седыми волосами, длинными, как у богомола, руками и ногами и всегда бесстрастным лицом. Все это — скрытый зал где-то посреди неба, неземной директор магического ордена, собрание герцогов и шепчущих, перед которым ей предлагали предстать, версия о ее происхождении, кровавые ритуалы, проверки магических способностей, страшный черный герцог… Все это не могло происходить с ней. Не могло. Она сама была виновата: заигралась, подглядывая в замочную скважину, позволила себя утянуть, отодрать от мамы и Евы, с корнем вырвать из милых сердцу Зеленых земель, позволила себе забыться — и вот, теперь ею вертят, как маленькой фигуркой в игре, правил которой она не знает.
Алана поняла, что сейчас упадет, и затравленно оглянулась в поисках чего-то мягкого, но зал был абсолютно, абсурдно пустым — стены, пол и окна без занавесок. И дверь, у которой стоял Син.
— Мне плохо, — прошептала она, оседая в предусмотрительно свернутый воздушный кокон.
— Вижу, — донесся до нее издалека голос Сина. — Ты слабее, чем я думал. Жди.
68. Алана
Алана успела только подумать, как унизительно встретиться с Келланом в таком виде: лежа на полу, спеленутой воздухом как младенец, с искривившимся от тошноты лицом. Непонятно откуда взявшийся Келлан — он не проходил сквозь дверь, как и Син не выходил через нее, она же не сводила взгляда с блестящей дверной ручки! — аккуратно подхватил ее на руки вместе с коконом и посадил на низкий подоконник, прислонив к себе и оконному откосу, и крепко обнял ее поверх заговора Сина. Алана подумала, что впопыхах не взяла его шаль, и почему-то ей стало стыдно. Она прислонилась лбом к его плечу и зажмурилась.
— Алана, — шепот Келлана был теплым и нежным. — Как ты?
— Паршиво, — честно ответила Алана ему в плечо. — Что происходит? Пожалуйста, расскажите мне.
Келлан гладил ее по плечу мягкими, успокаивающими движениями.
— Хочу, чтобы ты знала, — так же тихо сказал Келлан своим согревающим голосом, — пока ты не придешь в себя и сама все не решишь, никто тебя никуда не потащит, даже Син. Я не дам ему. Слышишь?
— Да.
Алана поверила ему, действительно поверила, и ей будто стало легче вдыхать и выдыхать. Она была так благодарна своему спасителю, что, выпутав руки, без смущения обняла его за пояс, спрятав нос на груди. Келлан как-то резко выдохнул, будто она причинила ему боль, и Алана настороженно отшатнулась. Точнее, попыталась отшатнуться: Келлан, лишь ощутив, что она отстраняется, тут же снова прижал ее к себе. Алана подняла лицо к нему, и он поцеловал ее в висок.
— Тогда просто скажи мне, когда будешь готова, хорошо?
— Хорошо, — отозвалась она, разглядывая его красивое и уже такое родное лицо.
Широко посаженные зеленые глаза под тяжелыми ресницами, прямые брови, некрупные изгибающиеся в форме лука губы, и, как же она раньше не замечала, тонкий, почти незаметный шрам под левым глазом. Каштановые волосы крупными волнами спадали ему на плечи. Алана вдруг подумала, что каким бы чуждым ни казался ей мир Приюта, Келлан был своим. Она подняла руку, неспешно пропустила его волосы между пальцами и улыбнулась в ответ на его улыбку.
Келлан приблизил свое лицо к ее, так, что их губы почти касались друг друга, и проговорил:
— Ты же понимаешь, как я… — Алана с удовольствием услышала, что его голос сбился. — Если сейчас сюда зайдет Син, он поторопит нас. И будет прав. Все позже, сейчас важно обеспечить твою безопасность.
— Ты тоже считаешь, что мне нужно показаться герцогам и сказать, что я буду учиться в Приюте?
Алана впервые назвала его на «ты», и оба удивленно застыли, привыкая к тому, что что-то между ними поменялось, какая-то очередная стена рухнула, открывая путь близости.
Келлан, вопреки его призыву перейти к обсуждению важных вопросов, не отрывал взгляда от ее губ, и Алана потянулась наверх, ища поцелуя. Он целовал ее всего несколько мгновений, а потом снова горячо и резко выдохнул, прижимая ее к себе. Воздушный кокон совсем распался, теперь Алана чувствовала мягкость тканей его одежды и прохладу рук. Вдруг ей стало очевидно, что он сдерживается, чтобы не продолжить, и она счастливо зажмурилась.
— Келлан, пожалуйста, скажи, что мне стоит делать, — попросила она его просто.
— Я верю Сину, — отозвался Келлан. — Как только я ему рассказал о Карионе, он сразу же предложил этот план. Син понимает расстановку сил. Он знает, что Карион не бросит Приюту вызов, тем более при всех. И знает, что большинство герцогов с момента твоего представления будут отслеживать твою судьбу, что защитит тебя от… тихого исчезновения.
— Я знакома с черным герцогом, — прошептала Алана. — Он сказал, что не собирается мне причинять вреда. Мы виделись с ним… — Она смущенно прикусила губу. — Не раз. У него была масса возможностей меня убить, правда. Он не стал. Я не сказала директору Сину.
— Почему? — вопрос прозвучал глухо.
— Потому, что не уверена, что это можно доверить ему, — пожала плечами Алана. — Он обманул меня насчет того, что не уверен, Тамалания я или нет. И это просто выглядит как попытка заставить меня дать клятву.
— Нет, я спрашивал о другом. — Объятия Келлана стали менее крепкими. — Почему он сказал тебе, что не причинит вреда?
— Я не знаю, — ответила Алана, радуясь, что Келлан не мог прочитать ее мысли. В конце концов, то, о чем она подумала, было не так уж и важно?
— Сказать, что ты будешь учиться — это не дать клятву, — заметил Келлан. — Давай справляться со сложностями постепенно. Не захочешь учиться, мы что-нибудь придумаем.
— Ты будешь рядом? — спросила Алана, обеспокоенно глядя в почему-то помрачневшее лицо Келлана.
— Конечно, — ответил Келлан.
— Тогда я готова.
Алана вывернулась из его рук и поднялась, поправляя юбку. Келлан встал вслед за ней и легко прикоснулся к ее спине между лопаток.
Дверь и правда не пришлось открывать. Как только они оказались в шаге от нее, черное дерево расплылось и снова затвердело уже за их спинами.
