— Эй, Блэкберн, не раскисай. Ты нужна мне. Я один не справлюсь, — попросил Кэл, заметив, что я на грани истерики, сравнимой с ядерным взрывом. — Здесь только ты, я и этот тип. Слышишь? Сосредоточься.
Я кивнула, набрав полные лёгкие воздуха, и постаралась сфокусироваться на ритуале.
— Умница, — похвалил Кэл, сжав мой подбородок. Убедившись, что я не стану устраивать тут драму, он сосредоточил всё внимание на Зейне. Слегка толкнул его, проверяя, не очнулся ли демон.
— Так, хорошо, — произнёс он с усталым вздохом. — Приступаем.
Он начал читать заклинание на древнелатинском, которое должно (надеюсь) изгнать демона из ни о чём не подозревающего тела Зейна и отправить его обратно в ад к Люциферу.
И хотя ритуал я видела впервые, я никак не могла сосредоточиться на нём. Недолгое бездействие привело к тому, что мысли начали возвращаться обратно к Трейсу, к тому, что я сделала с ним, и взгляд невольно метнулся в его сторону.
Скорбь сдавила моё горло при виде безжизненного тела, лежащего на полу в неестественной позе, — прелюдия к той агонии, что мне ещё только предстоит. Кто бы что ни говорил, как бы это ни пытались оправдать благими целями… Его кровь на моих руках — буквально и фигурально, — и мне её никогда не отмыть.
— Джемма…
Я даже не заметила, что слёзы потекли по моим щекам вновь, пока Калеб не наклонился ко мне, чтобы вытереть мою щеку ладонью. Он уже закончил, ритуал был проведён, а я всё пропустила.
— Ты сделала то, что должна была, Блэкберн, — сказал Кэл, его голос не слушался, будто он заговорил спустя несколько дней молчания. Он понял, куда я смотрю, и догадался, о чём я думаю. — Ты же это понимаешь, да?
Ну вот, началось.
Я встала с Зейна, всё ещё лежащего без сознания, и покачала головой.
— Прошу, Калеб. Не надо.
Это всё, что я смогла выдавить, но этого оказалось достаточно. Он понял. Он понял, что мне не нужны слова утешения. Не сегодня. Не после того, что я сделала. Никакими словами не облегчить мою ношу, так что пусть даже не пытается.
Я вновь осмотрелась вокруг, отмечая, какая же кровавая бойня тут вышла. Трейс и Тейлор мертвы. Нескольким демонам удалось сбежать. А жизнь Зейна висит на волоске.
Не так всё должно было произойти.
Они не должны были умереть…
Злая и раздавленная горем, я посмотрела в сторону Бена, обнимавшего тело Тейлор. Я не могла толком взглянуть на него… Тем более подойти.
— Я не хотел, чтобы так вышло, — произнёс он, словно почувствовав мой взгляд. — Я пытался спасти её.
Его плечи были опущены и дрожали, пока он оплакивал девушку, которую любил и потерял.
Часть меня хотела сказать ему что-то, помочь хоть немного снять боль, но я была слишком зла на него.
Если бы он не отступил от плана в своём эгоистичном порыве, Тейлор и Трейс сейчас были бы живы, а я бы торчала в аду с Люцифером. Вместо этого я вся в крови Трейса, обречённая на жизнь, полную нескончаемого горя и невыносимого чувства вины.
И я ненавижу его за это.
Живот внезапно свело, и меня вырвало на пол.
— Чёрт, — пробормотал Калеб, бросившись ко мне, и положил ладонь на мою спину в знак поддержки.
Я попыталась оттолкнуть его, но он не отступил.
— Ты как? Тебе принести что-нибудь? — спросил он. Я вытерла рот тыльной стороной ладони.
Я покачала головой и отшагнула от него. Мне нужно личное пространство. Мне нужен воздух. В этом зале совсем нечем дышать. Я задыхаюсь в этом мире, где больше нет Трейса.
— Я не могу здесь больше находиться, — я едва собралась с силами, чтобы выдавить несколько слов. Моя грудь неровно вздымалась. Я не могла наполнить лёгкие воздухом. — Мне нужно свалить отсюда. Прямо сейчас.
И я не про этот зал. Я больше не могу оставаться в этом городе. Мне нужно уехать. Нет… Мне нужно сбежать.
Слишком много скорби. Слишком много боли. Слишком мало чёртова воздуха.
— Позови Совет, — сказала я Калебу, зная, что они смогут здесь всё прибрать. Не знаю, как они это делают, да и сейчас мне это до лампочки.
Он кивнул, но тревога не покидала его глаз.
— И Доминика, — я уже начала пятиться: тоска накрывала меня быстрее, чем я могла это вынести.
— И что… эм… мне ему сказать? — уточнил Калеб, переживая за меня.
— Скажи ему… Скажи, что я сделала то, что должна была, — выпалила я, не дыша. Трусиха. Он заслуживает лучшего, намного лучшего, но в этот самый момент я ничего не могла ему дать.
Ни капли. Ни песчинки.
Я резко развернулась в поисках двери, но мой взгляд, пока искал пути спасения, остановился на теле Трейса. Горло сжималось всё сильней и сильней с каждым моим шагом к нему, пока я не поняла, что не дышу вовсе. Я опустилась на колени рядом с ним, нежно коснулась его лица, почти ничего не видя в тумане слёз, брызнувших из моих глаз.
Его кожа начала остывать, и осознание того, что он действительно умер, только сильнее погрузило меня в мир живых мертвецов.
— Мне так жаль, Трейс, — мой голос прозвучал надломленным шёпотом. Я мягко убрала упавшие прядки с его глаз. В последний раз. — Я пыталась.
39. ЛУЧ СВЕТА
Последующие дни были сплошной чередой похорон и удушливой тьмы, которой не было конца. Количество погибших исчислялось десятками, мрачная туча скорби повисла над Холлоу Хиллс. Школы и местные магазинчики временно закрылись, белые флаги на каждом углу были подняты в полупоклоне. Весь город был в трауре, но даже их общее горе не могло сравниться с той мучительной болью, что поселилась в моём сердце.
Уже несколько дней я не выходила в люди. Не видела Доминика. Я всё ещё не решалась посмотреть ему в глаза после всего, что я сделала. Главным образом потому, что я знала: он меня простит. Он попытается стать моим убежищем от смертельной тоски, подмявшей под себя мою жизнь, а я не заслуживаю такого щита.
Не в этот раз.
Вместо этого я сняла комнату в одном захудалом мотеле за два города от Холлоу Хиллс, где я могу побыть наедине со своими мыслями. Наедине с мучительным воспоминанием о потухающих глазах Трейса. Я прокручивала этот момент в своей голове как призрачный вихрь, и с каждым разом боль всё глубже проникала в моё сердце.
Это то, чего я заслуживаю.
Боль от того, что потеряла друзей — и потеряла его — оказалась непреодолимой, но я приняла её стойко и охотно, отказывая себе даже в секундной передышке. Каждая минута наедине с болью только усиливала мои страдания, побуждая меня всё глубже и глубже погружаться во тьму, которой я принадлежу.
Раздался тихий стук в дверь номера, моментально прервав моё самоназначенное наказание. Мой взгляд скользнул по комнате, без труда ориентируясь в темноте. Я уже сроднилась с тенями. Мои глаза привыкли к полному отсутствию света.
Меня это более чем устраивало: идеальное отражение того, что я чувствовала внутри.
Я нахмурилась и уставилась на дверь, представив, как сейчас сюда ворвётся Люцифер и закончит начатое. Но этого не случится. Это было бы слишком лёгким наказанием после того, что я сделала.
Игнорируя стук, я подтянула ноги к груди и положила подбородок на колени. Единственный человек, который знает, где я, это моя сестра, но я не хочу её видеть прямо сейчас. И я знаю, что если достаточно подождать, она просто уйдёт, поэтому я не шевелилась. Я так уже делала тем утром. И ночью перед этим. И утром до этого.
В дверь снова постучали, уже громче, но я всё равно не реагировала.
Скорей бы уже она поняла намёк и оставила меня в покое.
Я откинула голову к стене и закрыла глаза, вновь позволяя тьме просочиться внутрь и поглотить меня.
Но вместо оглушительных криков моих внутренний демонов я услышала, как дверь резко распахнулась, со всей силы врезавшись в ограничитель у стены. Моё сердце подпрыгнуло, взгляд метнулся к источнику шума. Я была зла и хотела обругать сестру на чем свет стоит за то, что посмела ворваться, когда я хотела побыть одна, утопая в печали.
Только это оказалась не Тесса. А Габриэль.
