говорили с Кираной. Тогда я решила, что это просто клиенты, но теперь…
– Теперь думаете, что тот разговор и нападение на вас как-то связаны? – прищурился ле Блесс.
– Возможно… Я не могу утверждать наверняка, но это хоть какая-то зацепка. Нужно найти этих мужчин и допросить. Вдруг они знают что-то и про гибель Кираны. Вы же их тоже видели?
– Видел.
– На острове не так уж много людей, не думаю, что их поиск затянется.
– Десять тысяч.
– Сколько? – недоверчиво заморгала Диана.
– По последним данным – десять тысяч. Триста человек живут в замке, полторы тысячи – в деревне рыбаков, еще несколько сотен постоянно находятся на кораблях, остальные – в городе. И большая часть из них – мужчины, подходящие под описание “темные личности”. Так что без особых примет вряд ли получится кого-то найти. Но я постараюсь! – добавил ле Блесс, заметив, как погрустнела девушка. – Возможно, в Доме Утех вспомнят про них.
– Еще бы не вспомнить! Вы же убили их заводилу прямо на пороге борделя! – Диана передернула плечами. – Жуть какая.
***
Но опрос в Доме Утех почти ничего не дал. Мадам Арута заявила, что с того дня никто из означенных мужчин в борделе не появлялся, да и тогда она видела их в первый раз. Ее “девочки” подтвердили слова мадам. Даже обыск вещей, снятых с убитого, не добавил ясности делу.
– Это мог быть кто угодно, – признал Ормонд, вернувшись домой с новостями, точнее без них. – Переодетый слуга из замка, матрос, рыбак. Если нападение было спланировано, то эти люди постарались хорошо замести следы.
– Неужели больше ничего нельзя сделать? – расстроилась девушка.
– Есть один вариант. Попытайтесь вспомнить их лица. Особые приметы. Может, у кого-то были шрамы…
Она покачала головой:
– Думаете, у меня было время или желание их разглядывать? Они все были грязные, вонючие и заросшие по самые брови!
– К сожалению, под это описание подходят почти все мужчины на острове.
Диане не оставалось ничего другого, как только смириться с неудачей.
А потом пришла новая весть. В один прекрасный день Джерард ди Лабард отстранил Винсента ди Лера от должности интенданта. Графа посадили под домашний арест, то есть заперли в его покоях, запретили общаться с кем бы то ни было и приставили охрану.
Об этом Ормонду доложил запыхавшийся нарочный. Ле Блесс вскрыл протянутый слугой конверт, прочитал послание и перевел на Диану озабоченный взгляд.
– Что там? – напряглась девушка.
Они с Ормондом как раз сидели на лавочке возле дома, нежась под лучами осеннего солнышка. Ле Блесс учил, как плести корзины из ивовых прутьев, и у нее уже неплохо получалось, когда появление посыльного нарушило эту идиллию.
– Граф ди Лер арестован. Принц срочно вызывает меня в Лабард-и-Нар.
Диана коротко выдохнула.
– Это надолго?
– Возможно.
Ормонд убрал конверт во внутренний карман жилета и кивнул посыльному:
– Возвращайся в замок. Я буду следом.
Поднявшись с лавки и прихрамывая, он направился в дом. Диана скромно ждала на улице, давая ему возможность переодеться. В домике, состоящем из одной комнаты и кухни, было сложно уединиться.
Наконец, Ормонд вышел. К принцу он всегда являлся одетым в свой лучший сюртук и в начищенных до блеска сапогах.
– Мне это не нравится, – призналась Диана, глядя, как он сражается с шейным платком. – Как-то все слишком внезапно. Или я чего-то не знаю?
Вздохнув, Ормонд посмотрел на нее.
– Не хотел вас тревожить, Диана, но пока вы болели, я рассказал его высочеству о ваших подозрениях насчет графа. Он обещал их проверить.
– Судя по аресту графа, мои подозрения подтвердились. Позвольте мне.
Подойдя к нему, она расправила складки на шейном платке, а затем закрутила концы в модный узел.
– Надо же, – Ормонд повернулся к окну, в котором как в зеркале отразилась его фигура, и ощупал узел, – как ловко это у вас получилось!
– Я с десяти лет завязывала папе галстуки перед важными встречами, – хмыкнула девушка с грустной улыбкой. – Это был семейный ритуал. Папа утверждал, что мои узлы приносят ему удачу.
– Вы скучаете по нему? – взгляд мужчины стал серьезным и проницательным.
– Да, очень. И по маме тоже. Все бы отдала, чтобы увидеть их снова.
Ормонд с минуту пытливо смотрел ей в лицо, будто чего-то ждал. Но только когда он ушел, Диана осознала, о чем забыла сказать.
Вернее, о ком.
Игорь. Она о нем даже не вспомнила. А ведь еще недавно тосковала до глухой боли в груди. Неужели любовь так быстро прошла?
Ошеломленная открывшимся знанием, Диана прислушалась к своим чувствам и поняла: муж, которого она все еще не решалась назвать бывшим даже мысленно, превратился в размытое, тусклое воспоминание. Его образ почти стерся из памяти. Чувства к нему померкли.
Да и само прошлое, её прежняя жизнь, стала казаться сном. Гораздо более реальным было то, что происходило здесь и сейчас. Этот пахнущий деревом домик, ухаживающий за ней мужчина и гнетущее чувство одиночества, которое не оставляло Диану ни на минуту в этой новой, непрошенной жизни.
***
Завтрак в большой столовой Лабард-и-Нара проходил в молчании. Здесь собрались сторонники ди Лабардов, которые последовали в изгнание за последним из рода. Те, кому пришлось нелегко под правлением Сальи ди Нарде, и они были вынуждены искать принца Джерарда, чтобы примкнуть к скромным рядам его сторонников. А также те, кто попался на пути пиратского брига опального принца и после плена не пожелал возвращаться к прежней жизни.
Всего двадцать восемь человек.
Сейчас за столом не хватало двоих.
Ормонд ле Блесс уже давно ушёл из замка и поселился на отшибе.
А Винсент ди Лер был арестован вчера утром и теперь сидел под замком в собственных покоях.
Арест одного из ближайших соратников ди Лабардов, в последние пару лет взявшего себе слишком много власти, всколыхнул тихое болото, в которое превратился Лабард-и-Нар. А ещё породил массу слухов.
Многие знали, что граф нечист на руку, кто-то об этом слышал, а кто-то лишь догадывался. Но открыто никто не решался высказываться против него. Ведь от ди Лера зависело многое. Например, сколько ткани перепадёт тому или иному жителю замка. И в каком конце очереди у швеи он окажется. Ещё Винсент заведовал распределением элитного алкоголя и деликатесов.
Равенство для всех, установленное принцем на острове, было весьма условным. Те, кто сумел подобраться ближе к центру распределения ресурсов, коим являлся ди Лер, были намного “равнее” остальных. Его позиция казалась незыблемой. Как скала, на которой стоял Лабард-и-Нар.
И вдруг такое…
Когда в столовую вошла Инесс ди Ресталь, шепотки стихли. Фаворитка
